Рождение легиона - Gedzerath

– «А что? Вполне себе пригодный материал, на первый взгляд» – буркнула я, разглядывая разноцветную шеренгу кобыл, переминающихся под порывами ледяного ветра, периодически доносящегося с гор, и отводящих от нас глаза. Теперь я могла практически безошибочно определить среди них гвардейцев, хотя еще одна парочка тоже привлекла мое внимание – уж слишком демонстративно они старались не обращать внимания на холодный ветер, пробиравший их до костей.

«Интересно, у меня тогда было такое же испуганное выражение на морде?».

– «А, ты тоже заметила этих мохноногих, да?» – презрительно скривился опцион. Присмотревшись, я и впрямь заметила, что копыта этих пегасок скрывались в густой бахроме волос, придавая им крайне лихой вид – «Это северные. Жили себе, не тужили, а как только их грифоны из Заброшенного леса поперли – сразу вспомнили о нашей Госпоже. Ну и что ты думаешь мне с ними делать?».

– «Отпинать и вышвырнуть в Грязь» – не задумываясь, буркнула я. Носящая столь неблагозвучное название, внешняя часть долины как раз и предназначалась для обитания потенциальных рекрутов, заслужив свое название за частые подтопления, когда после каждого ливня или короткого снегопада, она превращалась в океан жирной, темной грязи, сносимой в нее из остальной части долины – «Может, они и будут достойны, ведь тяжелая жизнь на севере должна была бы их закалить… Но вот на их идеологическую обработку придется потратить много усилий – мы не торгуемся с нашей Госпожой».

– «А то я не знаю, кентурион!» – насмешливо сплюнул Шейд, прохаживаясь мимо строя разноцветных кобыл, две из которых немедленно нахмурились, уловив в наших словах плохо скрытую насмешку. Длинная шерсть, идущая едва ли не от колен, прикрывала их копыта и стелилась за ними по земле, придавая подругам очень необычный вид, и я почувствовала, как глаза, помимо моей воли, раз за разом поворачивались в сторону этих экзотических ножек.

«Блин, кажется, у меня слюна капать начала. Так, сосредоточься, Скраппи, сосредоточься!».

– «Ладно, разберусь и без твоих советов… Сотница» – хитро прищурился на меня опцион, явно заметив мой нездоровый интерес к этим волосатым фетишам. Похоже, его заметил не только он, и строй расслабившихся кобылок вздрогнул и сбился в большую, испуганную кучу, когда из клочьев испарений донесся злобный, ревнивый рык моего дражайшего супруга, намекающего на то, что ждет меня сегодня ночью – «Лети уж, пока твой избранник от ревности тут всех не перегрыз. И… Приятно было увидеть тебя снова, пятнистая. Я рад, что ты оправдала мои надежды».

– «Ничего, ты еще успеешь пожалеть о своем решении, опцион, когда я вернусь сюда снова, но уже не одна!» – иронично ухмыльнулась я, расправляя огромные крылья под восхищенное «Уууууххх тыыыы!» сгрудившихся сзади пегасок – «И кстати, Шейд, остальные три – это была не я!».

– «А то я не знаю!» – хмыкнул мне вслед ночной страж, насмешливо сверкнув своими драконьими глазами – «Что бы я был за опцион, если бы не был способен отличить вверенных мне крылатых паразитов по одному только запаху их навоза?».

– «Графит! Графиииииит!» – кашляя, я пробиралась сквозь серый дым, разъедавший мои глаза. Спускаясь с потолка, он серой пеленой висел в вагонах, и мне приходилось пригибаться едва ли не до самого пола, чтобы, не задыхаясь, двигаться вглубь горящего поезда – «Да где же ты, черт подери?».

Нападение произошло рано утром. Робкие лучи восходящего солнца едва-едва окрасили верхушки вековых сосен, мелькавших за окном, когда наш крепкий сон был прерван резким скрежетом и рывком, бросившим меня мордой в стенку спальной ниши, которую я делила с немаленьким пегасом. Пробравшийся ко мне поздней ночью супруг расслабленно дрых и похоже, даже не заметил раздавшегося скрежета тормозных колодок, однако мой нос, соприкоснувшись с твердой, осязаемой действительностью в виде лакированной стенной доски, быстро подсказал мне, что дело тут не чисто.

«Ууууу, опять? Мой бедный носик, ну почему всегда страдает именно он?!».

– «Слышу, слышу» – буркнул Графит, едва я открыла рот для громкого вопля «КЕНТУРИЯ, ПАААААДЪЁЁЁЁМ!», которым вот уже который месяц знаменовалось каждое утро в формируемом Легионе – «Двое или трое на крыше. Похоже, грифоны и один пегас. Собирай вещи».

Кивнув, я вновь высунула голову из спальной ниши, присоединяясь к двум рядам разноцветных голов, так же, как и я, недоуменно высунувшихся в проход вагона, чтобы узнать причину столь раннего и странного пробуждения. Навострив уши, я прислушалась и вскоре в гомоне встревоженных голосов отчетливо услышала звук шагов по крыше вагона, копытный топот которых сопровождался странным пощелкиванием, похожим на цокот птичьих когтей.

«Больших, хищных птичьих когтей. Блин, но как он узнал?».

Звон разбитого стекла заставил меня резко обернуться. Оконное стекло, из-за которого засыпающим путешественником было так удобно любоваться проносящимися мимо пейзажами, разлетелось вдребезги, и из-за него, на меня уставился большой, круглый птичий глаз.

«Грифон. Перепачканные серые перья на голове, заломленные вперед лихим ирокезом. Пятна фиолетовой краски на их кончиках – наверное, какой-то знак. Клюв испещрен трещинами и сколами. Какая-то татуировка на перьях под глазом…» – машинально отметила я мелкие детали, в то время как тело, натасканное за два года тренировок и боев, уже действовало помимо моей воли. Пернатый клювокрыл успел лишь похабно ухмыльнуться, увидев мою тушку, взгромоздившуюся на живот лежавшего подо мной пегаса, как остатки стекла разлетелись в дребезги от синхронного удара двух копыт, впечатавшихся в гротескно ощерившуюся морду. Прежде мне не доводилось бить подобных существ, поэтому я внимательно прислушивалась к странному ощущению хрусткой, словно сухарь, кости, раскалывающейся под моим копытом. Вскурлыкнув, грифон исчез в темноте предрассветных сумерек, в то время как мы, синхронно взглянув друг на друга, принялись выбираться из спальной ниши.

– «Скрапс, на тебе организация этой толпы» – скомандовал пегас, с гулким топотом спрыгивая на пол, не решившись взлетать в трясущемся, переполненном паникующими лошадками вагоне. Вздрагивая и скрипя, поезд останавливался, и я мгновенно уловила, как неумело и истерично тормозил его машинист, безбожно насилуя наш слух свистом тормозных колодок – «Если что – попробуй затеряться в толпе, пока я пройдусь вперед и узнаю, что там у них вообще происходит. Грифонов тут быть не должно!».

«Угу, не должно. Можно подумать, они тут спрашивают кого-то, куда и зачем им лететь» – подумала я, глядя на темное тело, словно ледокол, раздвигающее мечущихся перед ним пассажиров. Кажется именно в этот момент, впервые за все время сознательного пребывания в этом мире, я почувствовала глухое раздражение от наличия в нем слабо контролируемых крылатых созданий – «Однако ж, нужно бы уже что-то делать…».