Отрезок пути - Iris Black

– Ты смеешься, а мне тогда пять лет всего было, – укоризненно замечаю я. – Всем банком меня искали. Грипхук, кстати, и нашел – я был весь в слезах, соплях и на грани истерики. Ты бы обзавидовался, если бы услышал, в каких выражениях он меня отчитывал.

– Какая насыщенная у тебя жизнь, подумать только! – уважительно произносит он и, исхитрившись, все-таки щиплет меня за щеку.

– Ну, знаешь!.. – я отбираю у него бокал и, допив остатки вина, ставлю его на стол. – Если тебе некуда девать руки, есть и другие варианты.

– Я теряюсь в догадках.

Я фыркаю и, наклонившись, прижимаюсь губами к его шее, вдыхая горьковато-травяной запах зелий, навечно впитавшийся в его кожу.

– Я уже говорил, что ты потрясающе пахнешь?

– Ты тоже. Особенно, когда заявляешься ко мне после целого дня беготни по школе, не удосужившись принять душ. Букет ароматов воистину потрясает.

– Знаешь, в тебе нет ни капли романтики, – давясь от хохота, сообщаю я.

– Благодарю. Это самое прекрасное из того, что я когда-либо о себе слышал.

Голос Северуса звучит так самодовольно, что мне становится еще смешнее. Мерлин, ну что за тип, в самом деле?

Его рука лениво скользит по моей спине, пряди волос приятно щекочут шею. Я теснее прижимаюсь к нему, чувствуя себя абсолютно счастливым. Не буду сейчас ни о чем думать. Ни о Кэрроу, ни о том, что они начнут вытворять, чтобы ублажить своего господина, ни о Джинни, которую увижу еще очень нескоро, ни о Гарри и хоркруксах. Вообще ни о чем. Ближайшие несколько часов должны принадлежать только нам двоим.

Глава 56. Ты ведь обещал...

Я вяло ковыряюсь вилкой в тарелке. В последнее время у меня совсем нет аппетита, да и не только у меня. Атмосфера накаляется, и с каждым днем я все больше радуюсь, что Джинни сейчас далеко от Хогвартса. По правде говоря, я бы предпочел, чтобы Лаванда, Парвати и Падма тоже оказались как можно дальше. Кэрроу очень близко к сердцу приняли наказ Волдеморта быть с нами пожестче. Тоже мне, мать его, строгий папочка!

Нет, конечно, нам и до этого было несладко. Алекто не раз во время уроков не сдерживалась и запускала в меня каким-нибудь проклятием. Но в том-то и дело, что это касалось только меня – личные счеты и все такое – и, в чуть меньшей степени, моей команды. Для остальных же обычно требовались более серьезные провинности, чем провокационная фраза. Теперь же достаточно «неправильного» взгляда для того, чтобы как минимум получить по лицу, а как максимум – скорчиться на полу, вопя от боли. Крики разносятся по школе все чаще, а возраст студентов, подвергаемых пыткам, неумолимо снижается.

Несколько дней назад мне и Энтони пришлось двое суток провести прикованным цепями к стене в крохотном, пропахшем плесенью помещении в подземельях, отбиваясь от крыс и ядовитых пауков, и даже Северус ничего не смог с этим поделать. Если бы Хагрид был здесь, нас можно было бы хоть иногда отправлять в Запретный лес – почему-то считается, что все ученики боятся его до скрежета зубовного. Но Хагрид по-прежнему в бегах. О том, что Северус на отработках никого не пытает, все прекрасно знают, поэтому он не может забирать нас слишком часто. Как же – господин ведь сказал, что надо пожестче!

Крэбб и Гойл по-прежнему первые помощники Кэрроу во всех начинаниях. Малфой как будто даже пытается их сдерживать. Впрочем, возможно, я просто стараюсь увидеть в нем что-то хорошее, потому что это видит Тори. Что же касается нее, то нормально поговорить нам с тех пор так ни разу и не удалось. Только зелья она мне передает, и сейчас это действительно актуально, потому что у Северуса я бываю все реже и реже.

И даже несмотря на зелья, мы все стремительно покрываемся шрамами. Северус утверждает, что от большей части можно будет избавиться позже, когда появится такая возможность. Это радует. Мне-то, в общем, плевать, как я выгляжу, а вот за девчонок обидно. Мужчин, может, шрамы и украшают, а вот женщин – едва ли. Да и насчет мужчин тоже сомнительно – в таком-то количестве!

А как хорошо было в начале года! Тогда мы чуть ли не каждый день встречались в Выручай-комнате, строя планы и придумывая, как бы еще позлить наших так называемых преподавателей. Устраивали импровизированные вечеринки и в штабе, и в пещере Фиренце. И при этом считали, что все плохо, и Кэрроу окончательно озверели. Ха! Да мы просто тогда не знали, что такое плохо!

Я рад, что Джинни и Луны здесь нет, но, с другой стороны, они мне отчаянно нужны. Луна могла успокоить одним своим присутствием кого угодно, вселить уверенность. А Джинни, как никто другой, умела растормошить и пристыдить, когда нужно. И меня прикрывала.

С каждым днем у ребят все больше опускаются руки, а я начинаю чувствовать неуверенность. Им кажется, что Гарри просто скрывается от преследования, и убедить их в обратном никак не удается. Нет, они не винят его в этом, конечно, но ничего хорошего не ждут. Я знаю правду, но сказать им ничего не могу. Поэтому мне приходится высказывать в виде предположений то, что известно точно.

Я поглядываю на своих соседей. Симус рассеянно водит пальцем по едва зажившей ране на шее от кинжала Алекто. Парвати, подперев щеку рукой, безучастно смотрит в стакан с тыквенным соком – сотрясение мозга малоприятная штука. Лаванда ожесточенно трет предплечье, пытаясь унять зуд, появившийся после проклятия Амикуса, – ничего опасного, но мерзко. Я тоже машинально потираю шрам на щеке, доставшийся мне от Алекто за невинный вопрос о количестве маггловской крови у нее и брата. Вообще, следовало поинтересоваться еще и количеством свиной крови – сильно подозреваю, что без нее там не обошлось. Или это инбридинг дает о себе знать? Северус как-то говорил, что в их семейке он имел место быть.

Кэрроу на ужине почему-то нет. Это настораживает – прием пищи для них святое. Симус толкает меня в бок.

– Как думаешь, где эти свиные рыла?

– Не представляю, – шепотом отвечаю я. – Но мне это не нравится.

– А вот и они, – говорит Лаванда, одергивая рукав мантии. Я успеваю заметить кровавые царапины.

Кэрроу действительно появились, вот только занять свои места они не спешат, а бодро маршируют к возвышению в центре зала и становятся так, чтобы их отовсюду было видно.

– Студенты, чьи фамилии я назову, должны встать и подойти к нам, – заявляет Алекто с нескрываемым удовольствием. – Гриффиндор: Картер, Дайсон, Райдер…

Мы переглядываемся.

– Это разве не первокурсники? – неуверенно спрашивает Парвати.

Я киваю. Кэрроу между тем продолжает называть имена. Гриффиндорцев в ее списке оказывается пятеро, то есть, первый курс полным составом, а еще – трое рейвенкловцев и четверо хаффлпаффцев – тоже сплошь малыши.

– Я неясно выразилась? – сурово осведомляется Алекто, поскольку никто не двигается с места. – Быстро сюда! Или хотите, чтобы мы применили силу?

– Прошу прощения, а что именно вы собираетесь сделать с этими детьми? – вежливо спрашивает Флитвик, делая акцент на последнем слове.

– Это не ваше дело!

– Мое, поскольку среди них есть и мои ученики.

– Эти студенты пытались подстроить нам ловушку, – поджав губы, объясняет Кэрроу.

– Насколько я понимаю, у них ничего не вышло, – резко замечает МакГонагалл. – Не кажется ли вам…

– Они нарушили правила и должны быть наказаны! – рявкает Амикус. – Хотите поспорить с нами? Хотите, чтобы ваши студенты остались без декана? Это я могу устроить.

– ЖИВО СЮДА!!!

Алекто, окончательно потеряв терпение, подскакивает к рейвенкловцам, грубо хватает за плечо одного из первокурсников и вытаскивает из-за стола. Перепуганный паренек едва не падает на пол.

– Да что вы делаете?! – не выдерживает Майкл. – Он же совсем малыш!

– Заткнись, Корнер, не то пожалеешь, что родился на свет! – шипит Алекто и хватает следующего студента.

Амикус уверенно направляется к нашему столу. Я вскакиваю. Лаванда и Парвати наваливаются на меня и вынуждают сесть на место.

– Не сейчас, – шепчет Лаванда мне в ухо. – Надо разобраться.

Я киваю и перевожу взгляд на преподавательский стол. Северус с безразличным выражением лица наблюдает, как Кэрроу, не церемонясь, тащат упирающихся и перепуганных малышей за шиворот к выходу из Большого зала. Выглядит это так, будто ему глубоко наплевать на происходящее.

– Встать, Флойд! – вопит Кэрроу, когда одна из девочек с Хаффлпаффа спотыкается и падает. Бедняжка от этого вопля совсем перестает соображать. Светленький мальчик помогает ей подняться на ноги.

– Нет! Не трогайте ее! – неожиданно раздается звонкий крик от стола Слизерина. – Не трогайте мою сестру!

Все, не исключая меня, поворачивают головы в его сторону. Мальчик такой маленький, что совсем не тянет на первокурсника, глаза огромные, как у олененка, но выражение на перепуганной мордашке весьма решительное.

– Она здесь не при чем! Вы не должны ее наказывать!

– Сайрус, сядь на место! – отчаянно выкрикивает девочка, пытаясь удержаться на ногах.