Виргинцы (книга 2) - Уильям Теккерей

Как только слуга доложил о молодых виргинцах, леди Каслвуд поднялась им навстречу с самым непринужденным и приветливым видом.

— До нас уже дошли слухи, Гарри, об этих совершенно поразительных событиях, — сказала она, с подчеркнутым дружелюбием глядя на младшего брата. — Милорд Каслвуд только что во время завтрака сказал нам, что намерен сегодня же побывать у вас, мистер Уорингтон, а вы, кузен Гарри, поверьте, что наша любовь к вам никак не уменьшится оттого, что вы обеднели.

— Теперь мы получили возможность доказать вам, что любим вас не за ваши земли, Гарри, — подхватила вслед за маменькой леди Фанни.

— А будете ли вы любить меня, которому теперь достались эти земли? — с улыбкой спросил мистер Джордж, отвешивая поклон.

— О, кузен, мы будем любить вас за то, что вы так похожи на Гарри! отвечала находчивая леди Фанни.

Ах, кого, знающего свет, не приводила в восхищение та изумительная легкость, с какой знатные дамы то дают вам отставку, то дарят вас своим расположением? Обе дамы адресовались теперь почти исключительно к младшему брату. О, они были вполне учтивы и с мистером Джорджем, но уж к мистеру Гарри исполнены самой горячей любви; они были с ним непринужденно дружелюбны, ласковы и добры и нежно его журили: как мог он столько, столько, столько дней не посещать их!

— Лучше бы Гарри удовольствовался чашкой чая и партией в пикет с нами, чем проводить время кое с кем другим, — заметила леди Каслвуд. — Мы получаем удовольствие, выигрывая у вас на пакетик булавок, и большего нам не надобно. Но, к сожалению, молодые люди не понимают собственного блага.

— Теперь, когда у вас нет больше денег на настоящую игру, вы можете приходить и играть с нами, кузен! — воскликнула добросердечная леди Фанни, подняв кверху пальчик, — и ваше несчастье обернется счастьем для нас.

Джордж был озадачен. Прием, оказанный его брату, был совсем непохож на то, чего он ожидал. Каким вниманием окружили они младшего брата, какие комплименты ему расточают, невзирая на то, что у него нет ни гроша за душой! Быть может, люди все же не столь плохи, как их изображают? Говорят же, что даже самый черный из Сонма Черных Сил не столь страшен, как рисуют его иные.

Эта задушевная беседа велась минут двадцать, а затем появился милорд Каслвуд — уже в парике и при шпаге. Он очень любезно приветствовал обоих молодых людей, не отдавая предпочтения ни тому, ни другому.

— Раз судьбе было угодно, чтобы вы появились в нашем доме, — а я от всего сердца этому рад, — то можно только сожалеть, что это не произошло несколькими месяцами раньше! Тогда некая партия в пикет вероятнее всего не состоялась бы. Младший брат проявил бы тогда, вероятно, большее благоразумие.

— О да, разумеется, — сказал Гарри.

— Или некий его родственник — большую участливость. Однако боюсь, что страсть к игре у каждого из нас в крови. Я унаследовал ее от отца, и она сделала меня самым нищим из всех пэров Англии. Эти прелестные дамы, которых вы видите перед собой, тоже не являются исключением. Мой бедный брат Уилл несчастная жертва этой страсти, а я… что ж, то, что я выигрываю сегодня, то проигрываю завтра. Это просто ужасно, как свирепствует страсть к карточной игре у нас в Англии. Все банкноты, выигранные мною у нашего бедного кузена, тут же за одни сутки улетучились из моего кармана.

— Мне тоже, как и прочим людям нашего сословия, приходилось играть в карты, но чересчур много я еще никогда не проигрывал, да и, по правде говоря, так никогда к этому виду развлечений и не пристрастился, — промолвил мистер Уорингтон.

— Когда мы услышали, что милорд играл с Гарри, мы ужасно его бранили, воскликнули дамы.

— Но не будь меня, так кто-нибудь другой заполучил бы твои денежки, и ты сам это отлично понимаешь, кузен Гарри. Конечно, это утешение слабое, но все же ты должен им воспользоваться и быть рад, что эти деньги достались твоим друзьям, которые желают тебе добра, а не чужим людям, которым на все наплевать, лишь бы обобрать тебя как липку.

— Ну, если вам вырвали зуб, милорд, так его уже нет на месте, даже если вырвал ваш родной брат! — со смехом заметил Джордж. — А Гарри должен нести наказание за грехи и расплачиваться, как положено.

— А у меня и в мыслях ничего другого не было. Настоящий англичанин, проиграв, никогда не выдаст свою досаду, — сказал Гарри.

— Твою руку, кузен! Вот речь, достойная мужчины! — восхищенно вскричал милорд, а дамы обменялись улыбками.

— Я вижу, что моя сестра в Виргинии сумела воспитать своих сыновей истинными джентльменами! — восторженно подхватила леди Каслвуд.

— Право же, теперь, когда вы обеднели, вам не требуется быть еще любезнее, кузен Гарри, — сказала кузина Фанни. — Ах, маменька, когда он был Юным Счастливцем и Виргинским Принцем, мы не знали и половины его истинных достоинств. Вы как две капли воды похожи на него, кузен Джордж, но все же, право, не можете быть столь же милы, как ваш брат!

— Если я и Виргинский Принц, то, боюсь, Юным Счастливцем меня никак не назовешь, — без улыбки отвечал Джордж.

Тут Гарри начал было:

— Клянусь богом, он же самый лучший… — Но в эту минуту из верхних комнат долетели звуки клавикордов. Юноша смешался и покраснел, дамы улыбнулись.

— Это Мария играет, — сказала леди Каслвуд. — Давайте, кто пожелает, поднимемся к ней.

Дамы встали и направились к двери; Гарри, еще гуще покраснев, последовал за ними. Джордж хотел было тоже присоединиться к ним, но его остановил лорд Каслвуд.

— Нет, нет, если уж все дамы окружают вашего брата, — сказал милорд, то позвольте хотя бы мне воспользоваться приятной возможностью насладиться вашим обществом и побеседовать с вами. Я жажду услышать от вас рассказ о вашем пленении и избавлении из плена, кузен Джордж.

— О, нам бы тоже хотелось послушать! — вскричала одна из дам, приостановившись в нерешительности на пороге.

— Я человек жадный и не хочу делить это удовольствие ни с кем, — сказал лорд Каслвуд, бросив на нее суровый взгляд. И, проводив дам, он с учтивым поклоном затворил за ними дверь.

— Ваш брат, надо полагать, ознакомил вас с теми событиями, которые произошли с ним в этом доме, кузен Джордж? — спросил он.

— Да, включая и его ссору с мистером Уиллом и помолвку с леди Марией, с легким поклоном отвечал Джордж. — Не прогневайтесь на меня, милорд, если я скажу, что пребывание в вашем доме не принесло ему счастья.

— И никто не сожалеет об этом более горячо, чем я. Мой брат водит компанию с жокеями, конюхами и с самыми бесшабашными кутилами в городе, и мы с ним не слишком симпатизируем друг другу. Не будь мы так бедны, нам не следовало бы жить совместно. Этот дом принадлежал нашей бабке, которая затем уехала в Америку и вышла замуж за полковника Эсмонда. Многое из этой старинной мебели досталось нам от нее. — Джордж не без любопытства окинул взглядом гостиную с обшитыми панелью стенами. — Дом пришел в некоторый упадок за последние двадцать лет, хотя мы и были приближены ко двору и пожалованы титулом. Но несчастная страсть к игре всех нас доводит до разорения. В моем лице вы тоже видите злополучную жертву этого порока, и только гордость мешает мне продать себя и свой титул какой-нибудь roturiere {Мещаночке (франц.).}, как делают многие, менее щепетильные, представители нашей знати. Гордость — вот мой грех, дорогой кузен. Я всегда помню о своей родословной! — И милорд прижал руку к жабо, закинул ногу за ногу и устремил на своего кузена открытый, исполненный благородства взгляд.

Джордж Уорингтон по натуре своей был склонен верить всему, что ему говорят. Но, будучи хоть раз обманут или же обманувшись сам в своей оценке человека, он уже становился крайне недоверчив, и потому благородная речь милорда породила в его душе язвительную улыбку, хотя наружно он оставался вполне серьезен и не позволил ни единой иронической лотке прозвучать в его словах.

— У каждого из нас свои недостатки, милорд, а страсть к игре во все времена считалась простительной в нашем кругу. От всего сердца простив ее моему брату, я, разумеется, никак не могу взять на себя право стать судьей вашему сиятельству и могу только искренне пожелать, чтобы оба вы, играя, не проигрывали, а выигрывали!

— И я тоже желаю этого от всей души! — со вздохом сказал милорд. — Я заключаю из ваших слов, как велика ваша доброта, так же как и вага житейский опыт и знание света, которые, на мой взгляд, далеко не обычны в человеке вашего возраста. У вашего славного брата Гарри золотое сердце, но я не уверен, что у него такая уж светлая голова.

— Да, не слишком, вы правы. Но он обладает даром легко заводить друзей, и, невзирая на его безрассудства, почти все любят его.

— Так же, как и я… так же, как и все мы, разумеется. Мы любим его, как родного брата! — воскликнул лорд Каслвуд.

— В своих письмах он не раз описывал нам, какой радушный прием был оказан ему в вашем доме, милорд. Наша матушка свято хранит все его письма, вы можете в этом не сомневаться. Стиль их, быть может, не слишком учен, но сердце у Гарри такое доброе, что читать эти письма приятнее, чем самые остроумные послания.