Путешествие «Космической Гончей» - Альфред Ван-Вогт

— Прости, я потерял сознание.

Он встал. Молодая женщина помогла ему подняться. Ее руки, нежные и мягкие, оказались на удивление сильными. «Как тигрица», — подумал Холройд, глядя, как она вкрадчивым пружинистым шагом двинулась к выходу. Она остановилась в дверном проеме на фоне беломраморного зала и произнесла:

— Сегодня утром Бенар собирался принести тебе списки подлежащих казни. Надеюсь, ты не станешь упрямиться и подпишешь их, — ее глаза сверкнули. — Пора, наконец, покончить с так называемыми патриотами, толкающими Гонволан на войну с Нуширваном, а затем и с Аккадистраном. Позже я вернусь, и мы обсудим этот вопрос.

Она удалилась. Холройд стоял неподвижно, бессильно опустив руки, как будто от одного неосторожного движения она могла вернуться. Как понять то, что она сказала? Списки подлежащих казни… Долгое время он ничего не соображал. Значит, так. Лоони перенесла его во дворец, подменив им принца Инезио. Зачем? Чтобы предотвратить казнь? Или чтобы дать ему понять, что он балансирует на грани жизни и смерти? Только одно было ему совершенно точно известно. Он сам, собственной персоной, оказался во дворце-крепости.

Холройд по камерной привычке ходил взад-вперед по устланному коврами полу. Теперь, по-видимому, нужно внешне выказывать покорность. Он должен сначала выяснить все, что нужно, а уж потом составить план действий. Шаги привели его в другой конец зала. Он заглянул за дверь.

Алмазный витраж лишь смягчал сияние солнечных лучей, лившихся с террасы. Там, за террасой, шумел сад, наполненный деревьями, цветами, зеленью… Дальше он разглядел очертания города.

Холройд распахнул двери и вышел на террасу. Здесь дул ветерок. Он приятно освежал лицо и доносил свежие ароматы сада, смешанные с легким запахом соленой воды. Он посмотрел на город. Те кварталы, которые были видны, повторяли очертания берега. Сине-зеленое море так сверкало на солнце, что глаз с трудом различал за кронами деревьев городские строения.

Холройд остановился. Что-то тут было не так. Ручей, рядом с которым он стоял, как-то странно внезапно обрывался. Вода текла, журчала, огибала каменистый уступ и куда-то исчезала. Он осторожно двинулся вперед, спотыкаясь о камни. Сад был окружен барьером фута в три высотой, а дальше… Он наклонился. Обрыв!

За каменистым выступом ручей отвесно падал вниз. Холройд заглянул в пропасть и не увидел ее дна. Здесь, по меньшей мере, полмили в глубину. Где-то там, далеко внизу, пресная вода ручья сливалась с солеными водами моря. Потрясающая высота! Этому месту как нельзя лучше подходит название Большой Утес. Далеко внизу он различил усеянный скалистыми обломками залив моря. Там не было ничего напоминающего гавань, только доносился мощный рев прибоя. Меж двух скалистых уступов пенящиеся волны накатывали из бескрайнего моря и образовывали бухту площадью примерно две на три мили. А на внутреннем берегу залива стоял город.

Море и громадный утес, принимающий на себя яростные удары волн, были ярким и сильным впечатлением. Но и город, открывавшийся Холройду, поражал воображение. Он был белым, но сверкал на солнце всеми цветами радуги. Голубой, зеленый, красный, желтый… Под лучами солнца он переливался, как огромный драгоценный камень. Ему не было видно конца. Башни, купола, колокольни, арки, шпили уходили куда-то за горизонт, тянулись вдоль берега, повторяя свои очертания в воде, и город казался вдали, на расстоянии, своим собственным искаженным отражением. Дальше Холройд смутно различил зеленую стену леса — где-то там, должно быть, стоял домик под красной крышей, откуда его перенесли во дворец.

Холройд коротко хмыкнул. Следует опасаться этой женщины, Лоони. Уже дважды из-за нее он подвергался огромной опасности.

Вдруг о камень с ним рядом ударила стрела. На короткий миг застряла в трещинке, потом медленно полетела вниз, в пропасть, откуда только что стреляли. Холройд проследил за ней взглядом и не поверил собственным глазам.

Футах в пятидесяти ниже него вверх по стене обрыва ползла маленькая фигурка. Вторая стрела едва не угодила ему в голову, но он успел вовремя отклониться. Затем опять нагнулся. Теперь уже можно было ясно различить человека, стрелявшего в него. Это была молодая женщина, высокая и худощавая.

Когда страх, вызванный внезапностью нападения, миновал, Холройд перестал беспокоиться. Он улегся за каменным барьером и стал с любопытством рассматривать женщину. Фут за футом она поднималась вверх, цепляясь за длинные темные корни, свисавшие вниз из отвесной стены. Теперь лук, из которого она стреляла, был перекинут через ее плечо. Она была подпоясана широким поясом, к которому на ремне крепились ножны с мечом. В какой-то момент он заметил, что ее ноги заскользили, а пальцы лихорадочно шарят по камню в поисках новой точки опоры. В этот миг она была настолько близка к гибели, что Холройд невольно напружинился и даже протянул руку в ее направлении, как бы желая помочь вот так, на расстоянии. Он окликнул женщину:

— Эй, ты кто? И что тебе надо от меня?

Но ответом был лишь шорох осыпающихся камешков и комьев земли, да еще затрудненное дыхание скалолазки. Фут за футом женщина приближалась к нему. Вдруг Холройда охватило странное чувство. Он ощутил себя страшно, невыносимо одиноким в этом непонятном, чуждом мире. Город на фоне смутно вырисовывающегося залива показался ему отдаленным и чужим, как на другой планете. Что он делает здесь, на земле двести миллионов лет спустя, как и зачем его сюда занесло? Он невольно оглянулся на дворец. Сквозь зелень сада ему было видно длинное белое приземистое здание. И в самом деле крепость. Дворец-крепость. Ни единого движения. Ни звука. Ни признака жизни. Дворец возвышался над беспокойным, бушующим морем, как старый безжизненный обломок минувших эпох, реликт, остов какого-то огромного вымершего животного. Старый и мертвый. И все здесь старое и мертвое. И только он да еще эта женщина, почему-то пытавшаяся убить его, были в этой безжизненной пустыне живыми и реальными.

Он посмотрел вниз и увидел, что женщина отдыхает, придерживаясь за скальный выступ. Она была уже совсем близко и, как он заметил, тоже разглядывала его. Ее лицо показалось ему таким измученным, что ему стало как-то не по себе.

Женщина перехватила его взгляд и поспешно сказала:

— Не бойся и не удивляйся. Я устала после долгого подъема. И, пожалуйста, будь добр, прими мои извинения. Я не узнала тебя, и мне показалось, что меня обнаружил стражник.

Холройд слегка улыбнулся. Физически бессмертному Пта не страшны стрелы. Но зачем женщине понадобилось покушаться на принца Инезио? И почему она теперь просит прощения? Он смотрел на нее, она — на него. Женщина была уже всего в десяти футах — грязное, исцарапанное, совершенно непонятное существо. Волосы взъерошены, блузка и шорты вымазаны землей и тиной, кроме того, она насквозь промокла в струях ручья, падавшего на нее сверху, пока она карабкалась по скале. Казалось, силы ее на пределе. Холройд нахмурился. Что с ней делать? Он учитывал, что она может опять выстрелить. Тело Пта нельзя уничтожить, но ему можно причинить боль. Когда женщина добралась до самого каменного барьера, он спокойно и миролюбиво сказал: