Путешествие «Космической Гончей» - Альфред Ван-Вогт

Холройд слышал слова, но не вполне ясно понимал их. Его как будто окружило мягким, дурманящим туманом. Он попеременно ощущал то радость, то тревогу, то холодную ярость, то удовлетворение. Эта смена чувств почти причиняла боль. Но наконец все обуревающие его чувства, достигнув предела, улеглись и слились в одну сильную, нечеловеческую радость! Ведь она сама предложила наступление на Нуширван! Ну и что, если для Инезии это не более чем военная хитрость. О Дайан, о Колла, о чудесный Ред! Наступая на Нуширван по приказу богини, можно, не пробуждая ничьих подозрений, добиться всего, что ему необходимо…

Тонкая белая ручка протянулась к нему через стол. Указательный палец богини почти касался его виска.

— Пойдем со мной, — обволакивал его голос Инезии, — и я покажу тебе то, чего ты раньше не…

Палец парил теперь над его лбом.

— Держи голову прямо, не опускай ее и следуй за мной.

Первым его побуждением было уклониться от того неизвестного, что она предлагала. Однако он почему-то не осмеливался. Потому что знал: божественная сила Инезии так велика, что даже Лоони, умеющая изменять ткань времени, боится ее. Палец уперся в лоб Холройда.

— Иди со мной!

Но все оставалось без изменений. Богиня все пристальней смотрела на него, напрягая взгляд так, что он увидел на ее белках покрасневшие кровеносные сосуды. Тонкая кожа у глаз Инезии собралась в морщинки.

— Странно, — сказала она. — Что такое? Почему я ничего не могу? Я чувствую сопротив…

Она оборвала фразу, сдавленно вскрикнув. Затем уселась в кресло и удивленно посмотрела на него.

— Что-нибудь случилось? — спросил Холройд.

— Ничего-ничего, — недоуменно покачала она головой, будто бы пытаясь убедить в этом самое себя.

Холройд ждал. Ему было непонятно, что произошло и на что она намекала. Но он догадывался, что озадачить богиню может только могучий Пта, погруженный ныне в личность Питера Холройда. Да, с такой необычной комбинацией человека и бога нельзя обращаться как с простым смертным. Что бы она ни подразумевала, повелевая ему следовать за собой, чего бы она ни добивалась, Пта и Инезио были настолько различны между собой, что и богиня должна была по-разному применять свое могущество. Вот-вот она может разоблачить его. При одной мысли об этом его бросило в жар, потом в холод. Затем напряжение понемногу спало.

— Инезио, чем ты занимался с тех пор, как мы виделись с тобой в последний раз?

Ее голос звучал властно и повелительно, глаза метали молнии, искрясь, как голубая вода в солнечных лучах. Ему стало трудно смотреть ей в лицо без прищура. Ее лицо, казалось, превратилось в световое пятно, и свет этот пульсировал, как будто сияние излучал сам воздух вокруг нее.

— С тех пор, как ты видела меня в последний раз? — переспросил Холройд, чтобы выиграть время. Он говорил таким холодным и дерзким тоном, что его самого пробрала дрожь. — Дай-ка вспомнить. Ну, во-первых, я выходил в сад. Затем, вернувшись, я застал торговца Мирва, ожидавшего, пока я освобожусь. Потом мы с ним отправились в торговую палату принимать дары драгоценного металла, присланные Зард Аккадистранской, а после…

Он умолк. Ее поразительно изменчивые глаза снова стали другими. Теперь они превратились в круглые свинцовые круги, лишь где-то в их глубине мелькали голубые электрические вспышки. Она все еще смотрела на него, но теперь ее взгляд был устремлен не на его лицо, а на руку. На его левую руку.

— Кто дал тебе это? — спросила она гневно. — Кто? Кто дал тебе кольцо власти?

— Кольцо, — повторил Холройд. Он опустил глаза на перстень-печатку. Опять он не понимал ничего. Почему столько гнева по такому ничтожному поводу? И он спросил:

— Зачем тебе это знать?

Она расхохоталась. От смеха ее удивительно юное лицо и все молодое прекрасное тело как бы ожили и потеплели. Лишь глаза продолжали жить своей отдельной жизнью. Теперь они были огненно-синими и сверкали от нечеловеческой ярости, как штормовое море. И голос ее хлестал, как бурный ливень, пронзительно и неистово:

— Кто дал тебе его? Кто? Отвечай!

— К чему тебе это, Инезия? — спокойно поинтересовался Холройд. Он не только наблюдал за сменой ее настроений, но и почувствовал, что они как бы поменялись ролями и теперь он сам стал хозяином положения. Это было даже интересным, и он поглядел на нее почти насмешливо. — Все очень просто, — продолжал он, в твердой уверенности, что только один Холройд не был бы так спокоен перед демоническим взрывом ее божественного негодования. — Продолжу со встречи с Мирвом, — объяснил он. — Торговец спросил меня, почему я без перстня-печатки. В спешке я, наверно, забыл о нем.

Да, прозвучало не слишком-то убедительно. Кольцо, вероятно, должно все время находиться там, в кабинете, откуда высокая худощавая женщина принесла чистые бланки приказов. Впрочем, зачем такое опасное кольцо богиня доверила принцу Инезио? Но это уже другой вопрос.

Голубые глаза снова изменили свое выражение. Теперь они стали спокойными и безмятежными. Такими же неестественно спокойными, как и Холройд. Теперь она говорила тихо и размеренно:

— Прошу, извини меня за вспышку, Инезио. Некие силы, о которых я пока не могу сказать тебе, недавно расстроили важное дело. А теперь сними кольцо, и я возьму тебя с собой в мысленное путешествие. Потом, — она нежно улыбнулась и ласково произнесла: — Потом я попрощаюсь с тобой так, как расстаются любовники. Ну, пойди же, положи кольцо туда, где ты взял его…

Холройд, не торопясь, прошел в кабинет. Переступив порог, он закрыл за собой дверь и почувствовал неодолимое желание убежать через второй выход. Это чувство посетило его точно так же внезапно, как тогда, в джунглях, в маленьком домике под красной крышей. У него так много дел, нужно спешить. Он должен взять тайм-аут и оценить положение, все взвесить. Но не сейчас. Позднее. Придется отложить побег.

Итак, он принял решение. Но все еще колебался. Мысленное путешествие. И любовь, которую она сулит вслед за этим. Холройд подумал, что ему придется нелегко. Не в любви, разумеется. До прибытия в Гонволан ему было тридцать три года, и если бы кто-то вздумал составить список мужчин, невинных, как ангелы, то имя Холройда в него явно бы не попало. Нет, любовным приключением его не испугать. Беспокоило другое — совершенно не известное мысленное путешествие. Что бы это могло быть?

Инезия говорила, что большинство бунтарей погибнет в марше по горам и вулканам Нуширвана. Потом она сказала… что-то важное. Что она сказала? Точно он не помнил. Нужно вспомнить, что же это было? Но времени на обдумывание уже не остается. Ладно, у него есть еще несколько козырей, не известных Инезии. Вполне удовлетворенный, он положил перстень в маленькую прозрачную ячейку в стене кабинета, рядом с письменным столом. И медленно двинулся назад в зал с огромными окнами.