Зверь в тебе - Татьяна Володина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Кажется, это моя девочка, – сказал он, повернувшись лицом к Калашникову. – К утру вызову мужа на опознание, а там будет видно. Но, скорее всего, заберу ее себе.
Коллега честно попытался скрыть радость, но ему не очень это удалось.
– Не радуйся раньше времени, сглазишь, – пожурил его Коваленко.
– Вряд ли, – уже в открытую скалясь, ответил Калашников. – Зная твое чутьё, можно быть уверенным, что это она.
– Скорее всего, так и есть, – кивнул Борис. – Насколько я могу судить с учетом всех этих повреждений.
Он повернулся к дежурному врачу.
– Если мы с её мужем подойдем на опознание часов в семь, нормально? – спросил он.
– Конечно, – согласилась женщина. – У нас пересмена в 8, тогда же планёрка и потом обходы. По результатам вашего опознания я уже смогу что-то доложить главврачу.
– Вот и договорились, – сказал Коваленко. – Тогда пока мы пойдем, позавтракаем, а, Саныч?
– Пошли, – устало моргнул в ответ на предложение довольный Калашников. – Тут есть круглосуточная кафешка недалеко.
Царёву Коваленко позвонил только в шесть часов. По его мнению, раньше будить человека смысла не было: а вдруг всё-таки это была ошибка, и женщина под простыней не Елена? – а шесть утра, конечно, рань, но приемлемая, чтобы поднять безутешного мужа с постели и дать ему время добраться до больницы к условленным семи часам. До самого его приезда Коваленко и Калашников просидели в кафе, успели съесть по одному огромному гамбургеру и выпить по несколько чашек кофе, так что настроение у обоих улучшилось, и они были готовы работать.
Михаил приехал как раз к назначенному времени – заспанный, поминутно зевающий, с надеждой в обведенных синими кругами глазах. Похоже, что усталость всё-таки взяла своё, и он снова начал спать по ночам, в отличие от первых дней после исчезновения жены, когда он не знал, что думать, что делать, на что надеяться. Обменявшись с ним рукопожатием, Коваленко, вместе с Калашниковым и всё той же, ещё не сменившейся женщиной-врачом, провел предположительного мужа ночной пациентки теми же лифтами и коридорами к палате в отделении интенсивной терапии, где мужчине предстояло опознать или не опознать в жертве нападения свою жену.
Все присутствующие замерли в ожидании, когда Михаил оказался у кровати пострадавшей, и даже, как показалось, на несколько секунд перестали дышать, пока он всматривался в лицо лежавшей перед ним женщины. Потом его повело в сторону, он упал на колени возле кровати и тихонько заплакал. Его плечи трясло и корежило, пока он пытался сдерживать рыдания в груди, не давая им вырваться наружу. Женщина-врач и дежурная медсестра синхронно бросились к упавшему мужчине, чтобы поддержать его и определить, не нужна ли медицинская помощь уже ему. Он поднял на них глаза, и обе женщины увидели, что за потоком слез его глаза смеются и сияют счастьем.
– Это она, – тихо, дрожащим голосом сказал Михаил.
– Что Вы сказали? – переспросил Коваленко. Он должен был убедиться, что правильно понял слова мужчины, что ему не послышалось то, что он хотел услышать.
Михаил тяжело, опираясь руками о край кровати, поднялся. Медсестра тут же подсунула ему стул, и он, благодарно кивнув ей, упал на него всем своим весом.
– Я опознаю в этой женщине свою жену, – уже громче сказал он, хоть голос его по-прежнему дрожал. – Это Лена.
Все без исключения присутствующие облегченно вздохнули. Медсестра украдкой перекрестилась. Калашников улыбнулся Коваленко и незаметно подмигнул ему. Вот его-то Борис отлично понимал: жертва с возу – сыскарю легче.
– Михаил, нам нужно будет, чтобы Вы подписали кое-какие бумаги, – обратился к мужчине Коваленко. – Вы сейчас в состоянии это сделать?
– Да, конечно, – согласился Царёв. – Говорите, где и что подписать.
– Вам нужно будет сейчас подойти на пост дежурной медсестры, там мы заполним документы и отпустим Вас домой.
Михаил посмотрел на жену долгим взглядом, вытер всё ещё текущие по лицу слёзы тыльной стороной ладони и спросил:
– А можно мне будет хоть немного побыть с женой? Пожалуйста!
Коваленко вопросительно посмотрел на врача, молча переадресовывая ей вопрос. Она немного подумала и нехотя кивнула.
– Можно, – сказал она. – Только, прошу Вас, минут пять, не больше. Ваша жена всё ещё находится в критическом состоянии, и прогнозов у нас пока нет никаких.
– Я понимаю, – согласился Царёв. – Мне хватит и пяти минут.
Он умолк на несколько секунд, и его снова начало водить из стороны в сторону. Женщина-врач коснулась руки медсестры и что-то тихо шепнула ей на ухо, та кивнула и торопливо вышла из палаты.
– Спасибо, что позволили мне посмотреть на Лену, – продолжил Михаил. – Это просто чудо, что я снова могу ее увидеть. Я так боялся, что больше никогда этого не произойдет…
Его грудную клетку снова стали разрывать рыдания, и ему стоило видимых усилий не издавать при этом никаких звуков. Очень вовремя вошла медсестра, ни на кого не глядя, быстро подошла к Михаилу, помогла ему закатать рукав халата, а за ним и рубашки, протерла кожу салфеткой, издававшей сильный спиртовой запах, и сделала укол.
– Давайте всё-таки пройдем на пост, – обменявшись взглядами с врачом, сказал Коваленко. – Быстро всё оформим, а потом Вы сможете отдохнуть немного.
Он подошел к Царёву, и, с помощью коллеги, поддержавшего мужчину с другой стороны, вывел его из палаты. На душе царило странное облегчение, и при этом откуда-то из более глубоких слоёв разума поднималась тревога. Да, пропавшая женщина нашлась, но выживет ли она – вот в чем вопрос. И ее похитителя тоже нужно найти, а значит, еще работать и работать, копать и копать… Обычная, любимая, ненавистная, жизненно необходимая работа…
Что ж его тревожит-то так?
Глава 9. Следствие по телу
«Час от часу не легче», – думал про себя капитан Коваленко, сидя в рабочем кабинете с большой кружкой черного кофе уже за полночь. На столе возвышалась стопка бумаг, в которых он пытался найти ответ на мучивший его вопрос: что дальше? Пропавшая Елена Царёва была найдена благодаря чистой случайности, но дело закрывать было, разумеется, нельзя. Поменялась статья Уголовного кодекса, накопилась еще внушительная куча свидетельских показаний, медицинских и экспертных заключений, его собственных схем и выкладок. Предстояло выяснить, кто и зачем похитил женщину, что это за зверь в человеческом обличье завелся у них в городе, как и где его искать и вообще что теперь со всем этим делать?
Борис работал в полиции не первый год, повидать ему доводилось разное, и жестокие убийства в том числе, и видом ран и увечий его было не напугать. Скорее пугать мог тот факт, что тот, кто сделал такое один раз, вполне может повторить ещё и ещё. Кроме того, никто не мог сказать наверняка, что это похищение было первым. Вполне возможно, что такие случаи уже происходили ранее, просто жертвы не удалось найти. Соответственно, и статистика отнесла эти дела в раздел пропавших людей, а не к убийствам. И ведь не угадаешь, сколько их было и сколько будет ещё.
Удивлял и настораживал тот факт, что потерпевшая была не только изнасилована и избита, но еще и несла на тебе странные следы, которые и врачи из областной больницы, принимавшие и оперировавшие Елену, и полицейский медицинский эксперт в один голос определили как нанесенные крупным хищным животным. Правда, с видовой принадлежностью зверя определиться не смогли: то ли это была крупная собака, то ли волк, которые в радиусе примерно тридцати километров водились только в городском зоопарке. Как объяснить происхождение этих ран, пока было совершенно непонятно.
Коваленко потер пальцами глаза. Спать хотелось ужасно, он был на ногах уже почти сутки, да и прошлой ночью проспал всего пару-тройку часов. Несмотря на литры кофе, которые он влил в себя прошедшим днем, голова уже напрочь отказывалась думать о чем-либо, кроме постели, намекая, что, дескать, я
