Наемник - Винс Флинн

Виктор довольно улыбался, ударяя кулаком одной руки по ладони другой.

– Я надеру тебе задницу, маленький засранец.

Рэпп поднял кулаки к лицу, как боксер, держа локти близко к корпусу.

– А если не сможешь, Виктор?

– О, тут нет никаких сомнений. Тебе конец.

Митч решил заманить противника. Он показал, что слегка потерял позицию, и позволил Виктору нанести первый удар. Два медленных левых прямых, направленных в лицо Рэппа. Тот блокировал их правой рукой и уклонился от мощного правого хука, который сбил бы его с ног, если б Виктор попал. Рэпп отметил, что все три удара, нанесенных Виктором, были направлены ему в голову, но сержант Смит промолчал – казалось, его не тревожило, что Виктор снова нарушает правила. Это все упрощало для Рэппа.

Он изменил направление движения и отскочил влево; Виктор тут же нанес два сильных прямых правой. От первого Митч уклонился, второй попал в его левое плечо. Удар был плотным, но Рэпп показал, что у него проблемы, сознательно покачнувшись вправо. Виктор заглотил наживку и бросился в атаку, попытавшись левой отбить руки Рэппа в сторону, чтобы произвести нокаутирующий удар правой.

Когда кулак Виктора просвистел мимо его правого уха, Рэпп прыгнул вперед так быстро, что полностью застал противника врасплох. Он схватил его левое запястье правой рукой, а левую поднял, чтобы блокировать новый удар. Затем откинул голову назад и нанес удар лбом по мягким хрящам носа Виктора. Раздался тошнотворный хруст. Прежде чем Виктор успел как-то отреагировать, Рэпп схватил его за шею двумя руками, резко наклонил вниз, нанес два жестких удара коленом в грудь и отпустил его. Виктор отшатнулся назад, кровь хлынула у него из носа, он хрипло втянул в себя воздух.

– Извини, – сказал Митч, предлагая противнику продолжить. – Я не хотел сломать тебе нос.

– Я тебя прикончу! – завопил Виктор.

Рэпп в ответ поманил его к себе.

Виктор бросился в атаку. Митч именно на это и рассчитывал. Он имитировал уход вправо, качнулся влевои, когда его противник проскочил мимо, нанес удар по почкам, что остановило Виктора. Он развернулся, собираясь встретить следующий удар, вместо того чтобы разорвать дистанцию, и Рэпп этим воспользовался, схватив Виктора левой рукой за шею сзади, а правой сжав ему бицепс. Виктор резко отвел голову назад, намереваясь тоже нанести удар головой, но Рэпп сделал то, чего никто не ожидал. Он подпрыгнул в воздух, его левая нога устремилась к правой подмышке Виктора, правая сжала шею, а сам Рэпп упал на маты. Теперь он висел вверх ногами на левой руке Виктора и тащил его вниз, на себя. Затем поднял бедра, и Виктор рухнул на маты. Митч сделал такой же захват руки, какой он провел против старого инструктора в первый день, но сейчас он не собирался дожидаться, когда его противник признает себя побежденным.

Держа запястье Виктора двумя руками, Рэпп завел руки назад, пока локтевой сустав не оказался над костью его правого бедра, после чего резко приподнял бедро и рванул изо всех сил руку Виктора вниз. Он не остановился даже после того, как Виктор закричал. Все вместе заняло не более двух секунд. Раздался громкий треск, и только после этого Рэпп отпустил руку, которая теперь была вывернута под совершенно неестественным углом.

Митч поднялся на ноги и посмотрел на стонущего Виктора. Все его тело перекосила судорога боли. Рэпп не улыбался и не торжествовал. Он испытывал некоторое сожаление, но Виктор был громилой и подонком. Фред сидел у края матов, прижимая вату к ноздрям и лед к носу. Он кивнул Рэппу и поднял вверх большой палец. Рой и Гленн неспешно подошли к Рэппу, молча поздравляя его за решение их общей проблемы. Сержант Смит был занят оказанием первой помощи Виктору, который извивался от боли. Рэпп не знал, будут ли у него неприятности, и посмотрел на психиатра, который продолжал внимательно за ним наблюдать. Тот слегка поджал губы, словно пришел к какому-то выводу. Однако Рэпп не мог понять, восхищение это или разочарование.

Глава 17

Позднее, в тот же день, Льюис сделал несколько звонков, после чего записал свои мысли и наблюдения на бумагу. По мере того как сгущались сумерки, они один за другим собрались в доме, расположенном у озера в Южной Вирджинии. Первой прибыла Кеннеди, затем Стэнсфилд, заместитель директора по оперативным вопросам, и, наконец, Харли. Телохранители Стэнсфилда остались на крыльце. Он взял с собой двух самых надежных – они всегда видели и запоминали только то, что следовало. Стэнсфилд в своей обычной спокойной мере предложил собраться в цокольном этаже. Впрочем, это было не предложением, а приказом.

Все четверо спустились вниз и направились в комнату, находившуюся в центре этажа. Отсюда можно было наблюдать за всем поместьем, а также имелась надежная связь. Внутренние стены и потолок покрывал серый картон, полностью поглощавший звук. Правую занимали мониторы и две радиостанции, работавшие на прием; посередине стоял овальный стол, рассчитанный на шестерых человек. Когда все расселись, Стэнсфилд закрыл звуконепроницаемую дверь и задвинул внутренний засов.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Лакросс – контактная спортивная игра между двумя командами, с использованием небольшого резинового мяча и клюшки с длинной рукояткой, больше напоминающей небольшой сачок.

2

У западных народов это круг с радиусом около 90 см. Отсюда и выражение «держать на расстоянии вытянутой руки».

3

В Лэнгли, штат Вирджиния, находится штаб-квартира Центрального разведывательного управления США.

4

Уотергейтский скандал – внутриполитический скандал в США 1972–1974 гг., закончившийся отставкой президента страны Р. Никсона; «Бумаги Пентагона» – расхожее название сборника «Американо-вьетнамские отношения, 1945–1967: Исследование», предназначавшегося для внутриведомственного использования в МО США, однако частично обнародованного американской прессой в 1971 г. во время Вьетнамской войны; «Ирангейт» (назван так по аналогии с «Уотергейтом») – крупный внешнеполитический скандал в США во второй половине 1980-х гг.

5

Чапы – кожаные ноговицы (гетры, гамаши), рабочая одежда ковбоя, которые надеваются поверх обычных штанов; также используются байкерами.

6

Здесь и далее: политические и идеологические установки героев данного романа остаются на совести автора.