Марисса Мейер - Прекраснейшая. Лунные хроники - Марисса Мейер

то бормоча, Левана представила, как она умирает.

Запихивает один из камешков в рот и задыхается.

Поскальзывается в ванной, когда её няня отвлечётся.

Запутывается в своих нетвёрдых ногах и падает по ступеням дворца.

Грёзы сначала были противны ей – невинный ребёнок с большими карими глазами

и грязными коричневыми волосами, что всегда растрёпаны, но она говорила, что это

лишь грёзы. Никакого вреда нет представлять себе невинную ошибку, что приведёт к

смерти ребёнка, трауре страны, и Левана станет коронованной королевой, раз и

навсегда.

Вскоре фантазии стали более жестокими.

В порыве няня сбрасывала Селену с балкона.

Или не сама столкнулась, а какой-то ребёнок аристократов столкнул её по лестнице.

Или разочарованный пустышка прокрадётся во дворец и шестнадцать раз ударит её

в грудь.

Леване даже страшно было считать это своими мыслями, но она оправдывала их.

Она – великая королева. Луне лучше с нею, а не с бессознательным ребёнком,

испорченным, эгоцентричным паршивцем на троне.

Когда Селене будет тринадцать и она займёт трон, людям будет плохо. Займёт годы

вернуться на путь.

Ченнэри была ужасной правительницей. Нет сомнений, её дочь будет такой же.

Никто не полюбит эту страну, как Левана. Никто.

Она заслуживает быть королевой.

Потому она никогда по-настоящему не ненавидела ребёнка, она верила в

рациональность. Её мысли не от зависти и обиды, а о пользе Луны. Общем благе.

Месяцы проходили мимо, и она обнаружила, как трудно проводить минуты с

племянницей. Представлять, как она это сделает при первой возможности. Как сможет

уйти от ответственности.

Левана не понимала, что создаёт план, пока план не был наполовину создан.

Это правильно. Единственный выбор, который может сделать нормальная королева.

Это жертва и бремя, которое она не может никому передать.

Она выбрала день, почти не понимая, что выбрала его.

Возможность была ясной – и вызванной воображением. Словно невидимый призрак

шептал ей на ухо предложения, уговаривал воспользоваться шансом, которого больше

не будет.

У Зимы была встреча с доктором Элиотом в этот день. Левана будет той, кто заберёт

Зиму из питомника. Она отправит Эврета куда-то. Няня там будет. Якобы новая няня,

которую не знают люди, которой нельзя доверять до конца. Левана принудит её,

убедившись, что это несчастный случай. Она…

Что?

Этого Левана придумать не могла.

Как убить ребёнка?

Есть столько возможностей, но во всех она чувствовала себя монстром, даже с

учётом оправданий. Она пыталась думать, как лучше, чтобы ребёнок не страдал. Она не

хотела причинять боль, хотела только видеть мёртвым. Что-то быстрое.

А на третий день рождения Селены они решили провести вечеринку. Что-то

интимное. Это была идея Эврета, и Левана была так рада видеть, что он планирует

семью, что не стала спорить. Только двое, Зима, ну и Селена, естественно. Все собрались

в дворцовом питомнике, пили вино, смеялись, как нормальные люди, и не было ничего

странного в том, что королевская семья сидела с охраной. Дети играли, жена Гаррисона

дала Селене плюшевую куклу, что сделала, кондитер прислал маленький торт в форме

короны. На каждом из его пиков была крошечная серебряная свеча.

Эврет пытался показать Селене, как задуть свечи, воск капал на глазурь. Зима тоже

хотела принять участие в празднике, и детская слюна осталась всюду – юный Ясин Клэй

злился и сам задул свечи. Они смеялись и хлопали, и Левана видела, как чёрный дым

кружился вверх, и поняла, что сделает.

Она сделает с ребёнком то, что сделала с нею Ченнэри.

"Иди сюда, сестрёнка. Я тебе кое-что покажу".

Только, в отличие от Ченнэри, она будет милостива. Она не заставит ребёнка

продолжать жить.

22.

Она стояла в дверях в детскую, слушая, как в игрушечном домике хихикали девочки.

Они покрывали вершину одеялами с кровати Эврета для конфиденциальности. Отсюда

Левана могла видеть замысловатую вышивку яблок по краям одеяло, и это удивило её,

что она столько приходила к Эврету. Но не видела этого. Одеяло не было дворцовым

заказом, а значит, Эврет взял его с собой из предыдущего брака, сохранил частичку

Солстайс за столько лет.

Понимая, что она прокручивает своё кольцо, Левана позволила рукам безвольно

упасть.

Внутри игрового домика Зима была принцессой в башне, но всё растворилось в

детской глупости и смехе, который ненавидела Левана.

Это случится сегодня, и знание приносило облегчение. Она могла перестать думать

о принцессе, что повзрослеет и всё у неё отберёт. Её перестанет преследовать призрак

сестры и её наследство.

Сегодня Луна принадлежит ей.

Пришло в голову, что можно не забирать Зиму, и пусть огонь поглотит обеих. Тогда

и Эврет будет её. Но потом она вспомнила, какой оболочкой человека Эврет был

несколько месяцев после смерти жены, а она не могла видеть это опять.

- Прости! Ты…

Левана повернулась, и девушка отпрянула, прежде чем опуститься в реверансе.

- Простите, Ваше Величество. Не узнала вас.

Девушка была не слишком хороша, с тонкими волосами и слишком большим носом.

Но в ней была деликатность и некая благодать в реверансе, что пристала кому-то, кого

наняли, чтобы растить будущую королеву.

- Ты – новая няня, - промолвила Левана.

- Да, моя королева. Это большая честь – видеть вас.

- Я не королева, - сказала Левана, пробуя собственную горечь. – Я стерегу трон, пока

не вырастет моя племянница.

- Да, конечно… я… Я не имела в виду ничего предосудительного, Ваше Высочество.

Хихиканье прекратилось. Когда Левана взглянула на игровой домик, она увидела,

что девочки откинули одеяло и наблюдали за ними любопытными глазами с

открытыми ртами.

- Зиме пора к доктору Элиот, - сказала Левана. – Я пришла за нею.

Няня опустилась в реверансе, не зная, можно ли ей встать и посмотреть на Левану.

Было очевидно из растянувшегося молчания, почему королева беспокоится, когда есть

няня, что убедится, всё ли с девочками в порядке, и почему врач не пришёл в игровую.

Но она не стала спорить – конечно, нет.

- Зима, пойдём, - отозвалась Левана. Одеяло вновь упало, скрывая принцесс. – Тебе

надо к доктору! Давай не будем заставлять её ждать!

- Мне ожидать возвращения принцессы во второй половине дня, Ваше Высочество? –

спросила няня.

Желудок Леваны сжался.

- Нет. После я отведу её в наши покои, - она наблюдала, как Зима спускалась вниз по

лестнице, настолько грациозная, насколько может быть четырёхлетняя девочка с

пухлыми ножками и слишком длинной юбкой. Её волосы взмыли вверх, когда она упала.

Одеяло вновь сдвинули. Селена выглянула из щели.

Левана встретила её взгляд, чувствуя недоверие со стороны ребёнка,

инстинктивную неприязнь. Челюсть сжалась, она быстро вдохнула.

- У меня есть для тебя работа.

Нянька неуверенно поднялась с реверанса.

- Да, Ваше Величество?

- У тебя есть семья? Дети?

- О… Нет, Ваше Величество.

- Муж или любовник?

Девушка покраснела. Ей не более пятнадцати, но это мало что значило в Артемисии.

- Нет, я не замужем, Ваше Высочество.

Левана кивнула. У Селены не было семьи, и в этой девушке никто не нуждался. Это

идеально.

Так должно быть.

Рука скользнула по Леване в прыжке.

- Я готова, мама! – сказала Зима.

Содрогнувшись, Левана одёрнула руку.

- Жди в коридоре. Я приду туда.

Зима улыбнулась, обернулась и помахала Селене. Крошечная рука высунулась из-

под одеяла и помахала, когда Зима уходила из игровой.

Сейчас. Она сделает это сейчас.

После всё будет кончено.

Левана прижала руки к юбке, вытирая влажные ладони.

- Идите в игровой домик, - она говорила с самой собой. – К принцессе. Это важно, -

она говорила медленно, впечатывая это в мысли няни. Добравшись до потайного

кармана, она достала уже наполовину сожжённую свечу. – Под одеялом темно, а свеча

всё осветит. Поставь её в сторону, чтобы случайно принцесса себя не обожгла. У края

домика. Под этим одеялом… под яблоневым цветом. Ты останешься с нею, пока вы обе

не уснёте. Вы устали. Это не займёт много времени.

Няня склонила голову, словно слушая песню, которую не понимала.

Вытащив спички, Левана вручила няне свечу и зажгла её. Её руки дрожали, страх

пламени прожигал её насквозь. К тому времени, как фитилёк загорелся, она

почувствовала, как спичка пыталась её обжечь.

Левана встряхнула её, и дышать, когда второе пламя погасло, стало легче. Она

бросила тлеющую спичку в карман фартука няни. Девушка ничего не ответила.