Пиксельный - Александр Интелл

Глаза привыкают к темноте, и от этого только хуже – очертание квартиры, искаженное тьмой, лишь заметнее. Каждый шаг дается с трудом, боюсь своего шороха. Настолько страшно, что просто мечтаю потерять сознание и ничего не чувствовать.

Слышу, как в спальне что-то грохает с огромной силой.

Бах!!! Бах!!! Бах!!!

Сердце готово выпрыгнуть. Я уже не ощущаю ног, сами волокут в спальню. Не желаю туда идти, но не могу остановиться.

Бах! Бах!! Бах!!!

Распахнув дверь, я обнаруживаю источник грохота – прыгает кровать. Она приподнимается с помощью неведомой силы, и опускается в туже секунду. Она будто живая.

– Эй! Кто здесь? – свой голос я слышу со стороны.

Кровать перестает подпрыгивать, из-под нее вылезает что-то непонятное.

Меня хватает ужас, неужели я сошел с ума? До чего я себя довел? Голова больше не соображает.

Когда ОНО вылезает наполовину, я вижу что это голое тело… ЛЕНА!

Высунувшись наполовину из кровати, Лена поднимает голову, я вижу это лицо. Ее лицо! Оно перекошено до неузнаваемости. Лена издает какие-то непонятные звуки и двигаться по направлению ко мне.

Я в ужасе начинаю пятиться. Но она быстро встает и прыгает на меня. Перекошенное, безобразное лицо отпечатывается в сознании.

Бах! Бах!! Бах!!! Телефон будит меня, спасая от ужасного кошмара.

– Да – протягиваю я сонным голосом.

– Эй, пейсатель?

– А?

– Не узнал?

Голос кажется знакомым, но из-за некачественной телефонной связи, создается некий фильтр, который убирает все уникальные нотки в голосе, все тона и оттенки.

– Блин, не издевайтесь, кто это?

– Ууу… Это я блин, Рома. Просыпайся давай.

– Ого. Здорова. Ты в городе?

– Ага. Сегодня все собираются на сходку.

– На какую сходку. Кто, все?

Я все еще не отошел ото сна, но даже будь трижды awakened, я бы ни за что не вспомнил, кто и куда собирается.

– Кто, кто…

– На какую сходку? Ты о чем?

– Пипец… Ты вообще бываешь в курсе чего-нибудь? С нашего класса сегодня все собираются. В восемь, в клубе. Все давно знают, один ты как всегда…

– Что, прям все-все? И чего так поздно-то?

– Ни че не поздно. Ну а придут, может и не все, но большинство точно. Ты вот не пересекаешься ни с кем в сетках, а так давно бы знал. Народ готовился, искали всех.

– А в каком клубе будет?

– Ну, решили как в прошлый раз, во «Freeman» завалиться.

– Блин…

– Чего?

– Может в другое место, а?

– Да ты чего, все уже решили.

– Ладно.

– Ну, давай. Я тебе еще вечерком позвоню. Не проспи, как обычно.

– Хорошо. Пока.

Как обычно.

На часах половина двенадцатого. Из-за постоянных недосыпов, я больше не чувствую себя отдохнувшим, даже когда встаю настолько поздно. А впрочем, во сколько я вчера лег?

Я встаю с постели и плетусь в ванну, еще достаточно сонный, чтобы соображать. В гостиной кидаю взгляд на кучу развороченных приставок.

Под дождем из желтых стрел, прорывающихся сквозь не задернутые шторы, мне представляется куча красиво слепленной пластмассы, некоторые экземпляры отдают глянцем.

Ничего кроме пластмассы. Раньше, поглядывая на них, представлялась железная начинка. В голове возникали тактовые частоты микрочипов, установленных на материнских платах, бойко работающие приводы, считывающие информацию с диска при помощи лазеров.

А вот сейчас, когда валяются на полу, кучей ненужного хлама, покрывшись еле заметным слоем пыли, они не кажутся чем-то наполненными. Просто куски пластмассы, которые китайцы лепят для детей в огромных количествах. Они более похожи на водяные пистолеты, которыми я забавлялся, будучи ребенком, еще не обремененным школой. Пластмасса наполняется водой, когда нужна для утехи; или вовсе заряжена пустотой, если той не пользуешься.

Может отдать кому-нибудь? Тотчас найдутся желающие – кому халява не нужна? Пускай половина кучи не работает, дак на детали разберут в два счета. А про стопки лицензий я вообще не говорю. О такой коллекция, да еще и даром, мечтает любой геймер.

В ванне я принимаю душ, вспоминая все произошедшее после инцидента с Леной.

Суматоха, истерики, мое состояние, похожее на психически больного. Но психически больной признали Лену и поместили в дурку, с согласия больной на всю голову мамаши.

Я долго отговаривал, пытался переубедить, чтобы идиотка отказалась от этого глупейшего, наихудшего решения. Объяснял, что нужно принимать меры иного рода. Лечить там ее не будут точно, только мучить препаратами, подавлять волю.

Елена, мать ее, Васильевна, будучи не обремененная муками раздумий, воспротивилась, и строя из себя заботливую маму с ярко выраженным волевым характером, четко решила: «Там ее вылечат!». Естественно, уважаемая дама была осведомлена широчайшим спектром лечения в подобного рода учреждениях, и сомневаться в решении было свойственно только дураку вроде меня.

Я тогда рассердился и позволил себе немного лишнего, обозвав почтенную даму не совсем умной советской работницей, со сгустком кала в голове, вместо положенного мозга.

Потом, конечно же, пришлось извиняться, чтобы та позволила отправиться на свидание в больницу. Как-никак, я спас ее дочь, и вспомнив об этом, SovietWorkerдала слабину: благородное сердце дрогнуло, она сжалилась.

От материальной помощи Елена Васильевна отказалась. Даже не разрешила возить на такси, когда той нужно было навещать дочку, или возникала потребность в передаче продуктов, одежды и прочего. SovietWorkerпосчитала это зазорным – ездить со мной в такси: «Ладно бы хоть своя машина была, да ты видать и ее пропил, педофил ненормальный!» – аргументировала она.

К слову, машина технично скомуниздили в тот же день, когда Лена устроила представление на крыше. Я так торопился, что, видимо, оставил ключи в замке зажигания.

Лену в больнице я видел пару минут – в комнате для свиданий, в тот самый раз, когда Елена Васильевна разрешила навестить ее вместе. Эти две минуты Лена просидела в молчании, уставившись в стену. Потом Васильевна быстро прогнала меня, посчитав, что Лена молчит исключительно по моей вине. Я же считаю, все было наоборот: Лена хотела говорить именно со мной, но не могла и пискнуть при матери.

За две минуты я попытался хорошенько рассмотреть ее, потому что знал: следующая встреча будет не скоро.

Выглядела она, если сказать по-новому, то не сказать ничего. На ней не было никакой косметики, пирсинг волшебным образом исчез, будто в инвентаре кто-то на него кликнул. Как потом сказала Soviet Worker: его сняли. Признаться, я не представляю, как это сделали. Это аргументировали весьма просто – чтобы Лена не могла заколоть себя; все из-за суицидальных наклонностей, которые как клеймо теперь будут преследовать ее.

Пока я смотрел на нее, сладко вспоминал ту самую девочку, которую знал раньше, которую так долго хотел снова увидеть. Как жаль, что лишь благодаря несчастью, с нее спала эмовская мишура. Почему нужно было случаться всему этому горю? Теперь она выглядела прекрасно. Те две минуты до сих пор греют сердце.

И на этом… все. Что теперь с Леной, как себя чувствует, какие лекарства принимает – не знаю. К ней не пускают – мать против таких свиданий, даже под присмотром. Эта сука и трубку не возьмет, и не дверь не откроет.

Я вылезаю из душа, чищу зубы, долго и тщательно бреюсь, причесываюсь, отправляюсь на кухню.

Провиант снова не завезли. Я делаю кофе и развожу лапшу быстрого приготовления. Кажется со вкусом курицы…

Когда открываю крышечку, уже приготовленной лапши, в ней почему-то плавают кусочки колбасы.

«И где тут курица?» – вслух произношу я. Но что поделать, лапша лучше, чем ничего.

Всякий раз, уплетая лапшу быстрого приготовления, возникают ассоциации с Китаем, Японией, Кореей и другими странами, жалующие подобное блюдо. Не бывал ни в одной из них, но хочется верить, что там она лучше. Тем более, родина ее в Китае; а умные японцы лишь довели до состояния, в котором она является нам на прилавках.

Эти ассоциации не то чтобы со странами или их культурой, отраженной в Храме Восточного сияния, в Великой Китайской стене. Здесь что-то другое – ощущение уюта, духовного равновесия. Может быть, чувство сродни иностранцу, выпивающего водку, считающейся традиционно русским напитком.

После вкусного, полезного, сытного завтрака я иду в рабочий кабинет, сажусь за стол и включаю компьютер. Железяка некоторое время тупит – спасибо антивирусу. Войдя в Интернет, запускаю Opera, и почтовый ящик моментально реагирует – он вываливает на меня кучу спама. В глаза бросается рекламное письмо, автор которого явно Петросян: «Кто бы ни ***** ****: длинноволосая блондинка, расплывшаяся мамаша или даже симпатичный молодой парень, одно точно – незабываемый оргазм гарантирован! Смотри зажигающие видики здесь!»

Удалив весь мусор, первым делом я открываю закладки с жж-пользователями, которых стараюсь читать ежедневно. Удостоверившись, что ни одна сволочь за сегодняшний день ничего полезного не написала, кроме пары искрометных политических замечаний и скрытой рекламы, открываю пару новостных порталов, да форум с понятно каким содержанием: Хидео Кодзима, Клифф Блежински, Cигеру Миямото, Дэвид Джаффе, Bungie, Capcom, EA, Сонибои, Биллибои, ПКашники, Мариобои… Все как полагается.