Знаменитый газонокосильщик - Бен Хетч

Когда Шон добирается до параллельной трубки, до меня доносятся звуки возни и пререканий. Миссис Ф. переходит на визгливые интонации: «Шон!.. Положи на место! Это не смешно! — добавляет она со смехом. — Джефф, ну скажи ему! Джефф! Джей, у него кочерга!» Миссис Ф. смеется настолько заразительно, что я сам не могу удержаться от смеха. «Шон, ну перестань дурить! Шон! У нее рукоятка болтается! Ты… О-о-о-о! Больно же, Шон! Ты меня перепачкал сажей… Прекрати!» Потом до меня доносятся оглушительный грохот, взрывы хохота и наконец короткие гудки. Я еще некоторое время сижу у телефона в надежде на то, что Шон перезвонит, а потом мы с Джеммой отправляемся к нему домой, чтобы забрать его прогуляться. Шон всю дорогу ведет себя очень странно, возможно из-за присутствия Джеммы: он все время почесывается и совершенно не слушает, что ему говорят. Он непрестанно повторяет, что ничем не напоминает гея, хотя никто и не заводит об этом речь, или пересказывает почерпнутые из «Британники» сведения об акациях.

Первый день работы в «Макдоналдсе». У меня возникли серьезные сомнения относительно страданий. Все сотрудники ходят со значками, определяющими их статус. Чем больше на значке звездочек, тем более высокопоставленным является тот или иной сотрудник. У моего наставника Криса их целых четыре. Это означает, что он специалист по микроволновкам, тостерам и по приему посетителей, а кроме того, еще и является «хорошим человеком».

Он может командовать всеми, у кого на значке меньшее количество звездочек. Поскольку у меня нет ни одной, я должен у всех быть на побегушках. Это очень утомительно, особенно когда речь идет о выносе отходов. Папа ведет себя абсолютно отчужденно. Стоило мне сегодня пожаловаться, как он тут же на меня набросился: «Добро пожаловать в действительность, сынок. Что, не по нутру?»

Я делаю вид, что его вопрос относится к куриному карри.

— Да, ты прав, на редкость отвратительная пища, — отвечаю я, но отделаться от папы не так-то просто, и он требует, чтобы я пропылесосил переднюю. Он считает, что это я принес грязь на ботинках, хотя на самом деле это Чарли. Поэтому я отказываюсь.

— Природе чужды пылесосы. Поэтому и я их не приемлю, — говорю я и отправляюсь к себе в комнату читать Стриндберга.

11 часов вечера.

Мы снова поссорились с Джеммой из-за того, кто главнее, и на этот раз ситуация чуть было не вышла из-под контроля. Мне никак не удавалось взять себя в руки. Мы сидели у меня, когда она что-то сказала о Роде, этом парне из Шеффилдского университета, который, как мне кажется, раньше ей нравился. Меня это вывело из себя, но Джемма отказалась извиняться и заявила, что не говорила ничего для меня обидного. Дело кончилось тем, что я сказал, что отвезу ее домой, в надежде, что она извинится и исключит повторение подобных ситуаций в дальнейшем.

Она извиняется лишь тогда, когда мы доезжаем до Хайвингз-Хилл. Но когда я поворачиваю обратно, заявляет, что все это по меньшей мере глупо.

— Это кто здесь глупый? — угрожающим тоном спрашиваю я, притормаживая машину.

— Ты, — с вызовом отвечает она. Естественно, я тут же разворачиваюсь снова и требую нового извинения. Позднее, когда все утрясается и мы уже сидим на диване, Джемма намекает на то, что была неправа, прикасаясь своей ногой к моей.

Думаю, теперь я могу считать себя главным и надеяться на то, что она не уедет в Шеффилд.

Жуткий день! Я поджарил стограммовые булочки не в том тостере. Еще по ошибке положил приправу к обычным бургерам, уронил на пол мясо и не мог вспомнить, какие бургеры с каким соусом подаются. Через два часа Джейн заявила менеджеру Эдди: «Я знаю, к чему его приспособить — пусть надевает куртку и идет подметать вестибюль». Она произнесла это прямо при мне, совершенно не стесняясь, и последующие пять часов я занимался уборкой вестибюля. А в конце смены Крис меня спросил: «Ну и как тебе это понравилось?»

— Очень увлекательно, — с сарказмом ответил я.

— Это точно. У нас не соскучишься. «Макдоналдс» — отличное место, — ответил он, добавив, что мне еще повезло, что рядом не было менеджера Марии. — А Эдди — нормальный парень. Он никогда не возражает против того, чтобы народ повеселился.

Собственно, главное веселье началось во время двухчасового перерыва между половиной второго и половиной четвертого, когда Джейн, Крис и Эдди спрятались за мусорные бачки и стали играть в «Хороший, плохой, злой», поливая друг друга из баллончика с дезинфекцией.

Я не стал к ним присоединяться, во-первых, потому что дезинфицирующие средства вызывают кожные раздражения, а во-вторых, потому что у них было всего три баллончика и никто из них не собирался со мной делиться, поскольку я ношу желтый значок.

Вечером на день рождения Чарли пришло несколько его друзей. Я подарил ему прибор по замене живых органов электронными устройствами, которое изготовил сегодня в «Макдоналдсе» из серебряной фольги и бутылочных крышек. Его можно прикреплять в руке и изображать Ли Мейджорса из «Человека за шесть миллионов долларов» — еще одного ретрогероя, к которому Чарли пристрастился после того, как я за пятерку купил ему первые серии, включая пилотную. Джемма подарила ему детскую саблю, папа — термостат для его террариума с черепахой, а Сара — комплект формы «Манчестер Юнайтед». Я чувствовал себя несколько неловко, когда вручал свой подарок, но у меня нет денег на то, чтобы купить ему футбольные бутсы «Сан-Марино», о которых он мечтает, а в долг у папы я больше просить не могу.

Крышки от бутылок являются тумблерами, с помощью которых можно регулировать бионические функции: крышка от бутылки с зубным бальзамом «Колгейт» компенсирует недостаток жидкости в организме, крышка от «Гермолина» обеспечивает кровоснабжение, а крышка от «Доместоса» регулирует систему наказаний. Чарли медленно поворачивает два последних тумблера, подражая Ли Мейджорсу, и резко откручивает первый.

Когда вечером мы с Джеммой забираем двоих его приятелей, чтобы отвезти их домой, Чарли отправляется вместе с нами, и по дороге Джемма пытается объяснить ему, что он должен лучше себя вести. Чарли все время кивает, но, думаю, на самом деле ее не слушает, тад как вертит регулятор кондиционера на приборной доске, а когда я говорю ему, чтобы он прекратил, он заявляет, что у него дурные предчувствия и я должен остановиться у информационного агентства Мартина и купить ему эскимо. «Иначе Джемму задавит грузовик», — добавляет он.

11.30 вечера.

Еще мне очень нравится подбородок Джеммы. Он покатый и прекрасно сочетается с ее постоянно потрескавшимися губами, напоминающими штукатурку с каменной крошкой. Я уж молчу о ямочках на ее щеках. Они такие симпатичные, что, думаю, все ее прежние приятели должны были сходить от них с ума. Но я не хочу им уподобляться даже в столь тривиальных вопросах.

Так здорово было сегодня наблюдать за Джеммой, когда она заворачивала подарок для Чарли. Я чуть не расплакался — она была такой красивой в этот момент и делала все с такой заботой… Она разрезала оберточную бумагу на длинные полосы и тщательно обернула ими эфес сабли. Когда мне что-то надо завернуть, я делаю это на скорую руку, потому что не могу избавиться от ощущения, что важна не обертка, а содержимое. Но вероятно, я не прав — подарок нужно оценивать по обертке. Только так можно определить, насколько ты дорог другому человеку. Можно купить очень ценную вещь, но если она плохо завернута, значит, на самом деле человеку на тебя наплевать. Пока Джемма занималась оберткой, я с благоговейным видом подносил ей скотч, и каждый раз, беря его из моих рук, она внимательно на меня смотрела. Впрочем, мой благоговейный вид ей был до лампочки, она была полностью поглощена своим делом. Она вкладывала в него всю душу. Никогда в жизни не видел человека, который заворачивал бы подарок с такой заботой. Подарок предназначался Чарли, и хотя Чарли нравится Джемме, она делала это не для него, а для меня. Когда человек тратит столько времени на заворачивание подарка, все начинаешь видеть в несколько ином свете. Похоже, мне пора прекратить ссориться с ней из-за того, кто главнее.

Что с нами будет, если Джемму возьмут обратно в Шеффилд? Ей придется пройти подготовительный курс, так как она завалила экзамены, а занятия там начинаются уже в апреле. Сегодня я спросил ее, поедет ли она в Шеффилд, если ее примут. Этот прямой вопрос застал ее врасплох, и она сказала, что вряд ли ее восстановят, после того как она запорола первый курс. Я сказал, что тоже сомневаюсь в этом и тем не менее. Тогда она взяла меня за руку и, не отрывая взгляда от моего макдоналдовского значка, сказала:

— Меня не восстановят, Джей. Но как бы там ни было, все равно кто-то из нас должен сделать карьеру.