Знак любви - Ханна Хауэлл

Какое-то время оба лежали без движения. Наконец она шевельнулась и, открыв глаза, поняла, что все еще лежит на груди Гиббона, прижавшись щекой к его плечу. Когда ее сознание немного прояснилось, она вспомнила о том, что только что произошло. И ей вдруг захотелось вскочить на ноги и танцевать от радости.

Чуть приподняв голову, Элис взглянула на плечо Гиббона и невольно содрогнулась, увидев отметины от своих зубов. Вся радость ее тотчас же померкла, и с дрожью в голосе пробормотала:

– Ах, я укусила тебя… Я пила твою кровь.

– Да, это так, – ответил Гиббон невозмутимо. Потом вдруг улыбнулся и добавил: – Я тоже тебя укусил.

Элис медленно приподнялась и прошептала:

– Но почему ты говоришь об этом… с таким радостным видом?

Гиббон снова улыбнулся:

– Потому что я действительно рад. – Он провел ладонью по ее груди, потом по животу. Сейчас она была еще прекраснее, чем прежде. – Пойми, моя девочка, мы с тобой, конечно, не Чистокровные, но все-таки оба мы Макноктоны.

– Но мне не требовалась кровь. Я не ранена, и я…

Она умолкла, когда Гиббон приложил палец к ее губам.

– Элис, милая, ведь даже обычные люди в порыве страсти кусают друг друга. А для Макноктона в таких ситуациях вкус крови лишь усиливает наслаждение, которое можно получить, предаваясь любви. От этого любовные ощущения становятся богаче, необузданнее, яростнее. Верно?

Элис густо покраснела.

– Да, пожалуй. Но думаю, пройдет немало времени, прежде чем я смогу привыкнуть к тому, что я не такая, как обычные люди.

Тут Гиббон вновь провел ладонью по ее груди, и Элис тихо застонала, наслаждаясь его лаской. И только сейчас она наконец-то осознала, что оба они все еще нагие. Немного смутившись, она попыталась отодвинуться и взять свою одежду, а в следующее мгновение вдруг обнаружила, что уже лежит на спине. Гиббон же, ухмыляясь, навис над ней, и, поцеловав ее в кончик носа, пробормотал:

– Не торопись, милая Элис, у нас еще есть время до заката. Или ты куда-то собралась? – добавил он, рассмеявшись.

Элис еще больше смутилась.

– Ты хочешь… снова это сделать? – спросила она, невольно отводя глаза.

– А почему бы и нет? Ведь ты уже не боишься?..

– Нет, конечно. Я думаю, что мои старые страхи уже отступают.

Гиббон улыбнулся и прикоснулся губами к ее губам.

– Мне тоже так показалось. Надеюсь, что страхи навсегда тебя покинули.

Солнце уже закатилось за верхушки деревьев, когда Элис снова открыла глаза. Чуть приподнявшись, она осмотрелась, затем взглянула испытующе на мужчину, посапывающего с ней рядом. «Ах, как он красив», – подумала она, и при этой мысли у нее защемило сердце – защемило от сознания того, что этот мужчина не для нее. Да, Гиббон Макноктон был слишком знатен, чтобы взять в жены такую, как она. Правда, мать ее была из довольно знатного рода, но разве это сейчас имело значение? Ведь теперь у нее ничего не осталось… У нее не было ни земли, ни денег, ни даже приличной одежды. И если бы Гиббон вдруг решил на ней жениться, то приданого он бы не получил. Она могла предложить ему только свое сердце, а для таких, как Гиббон, одного сердца мало.

Элис приказала себе не думать об этом, ибо от таких мыслей на глаза наворачивались слезы, которые она не могла остановить. Вместо этого она стала думать о той страсти, что они разделили, и о том, что скоро все это можно будет повторить. И не важно, что будет с их отношениями в дальнейшем. В любом случае она навсегда останется ему благодарной за то, что он ее исцелил. Он знал, что не все драконы в ее душе повержены, но он разрубил цепи страха, что сковали ее.

Тут Гиббон вдруг приподнялся и поцеловал ее. Элис уставилась на него в удивлении.

– А я думала, ты спишь.

– Я действительно спал. – Он потянулся к своей одежде. – Но боюсь, что отдыхать в объятиях друг друга мы больше не сможем. – И еще я думаю, что пора нам отправиться прямо в Камбрун.

Элис тоже стала одеваться. Ей очень хотелось еще немного понежиться в объятиях Гиббона, но она понимала, что он прав – им действительно следовало поторопиться.

– Осталось всего двое Охотников, – сказала Элис. – Я не убила стрелами тех двоих, но не думаю, что они могут продолжать преследование с теми ранами, что я им нанесла. А ты уверен, что Каллум уже сейчас не сдастся? – спросила она, пристально взглянув на Гиббона.

Он нахмурился и проворчал:

– Нет, Каллум ни за что не остановится. – Гиббон привлек ее к себе и чмокнул в губы. – И я думаю, что для людей, идущих по твоему следу, эта Охота гораздо важнее, чем крестовый поход во имя избавления земли от демонов.

– Каллум хочет, чтобы мы с Донном умерли, верно? Потому что мы – живое свидетельство его позора и его греха, как он считает.

Гиббон еще больше помрачнел.

– И он считает, что в его грехе виновата только ты. Поэтому и хочет, чтобы ты за это заплатила. Но больше всего меня беспокоит его замысел. Видишь ли, он не собирается тебя убивать. Он намерен взять тебя в плен и доставить к тому человеку, который устроил всю эту Охоту. Вот его-то непременно следовало бы убить при первой же возможности.

– Неужели Каллум действительно не собирается убивать меня? – Элис недоверчиво смотрела на собеседника.

Гиббон со вздохом проговорил:

– Да не собирается. Потому что они задумали кое-что похуже. Моим кузенам Хемингу и Тирлаху пришлось многое вытерпеть в плену. Их раздели донага и посадили в клетки. Кроме того, их постоянно избивали и резали ножами, заставляя истекать кровью. Наши враги пытаются понять, в чем наша слабость. Люди, захватившие в плен моих кузенов, хотели выяснить, как лучше всего бороться с Макноктонами, чтобы уничтожить нас всех, понимаешь?

Гиббон ненадолго умолк, потом вновь заговорил:

– Но и это еще не все… Возможно, они поняли, что тайна силы и долгожительства Макноктонов кроется в нашей крови.

Элис побледнела, а Гиббон, едва сдерживая гнев, продолжал:

– Перед тем как мы освободили Хеминга, он слышал разговор тюремщиков. Они говорили о том, что хотят приготовить из его крови снадобье. И если это снадобье сделает их сильнее… Они будут регулярно брать у него кровь.

– И после этого они еще утверждают, что мы источник зла?! – возмутилась Элис.

Гиббон невольно усмехнулся, услышав от нее это «мы». Она уже считала себя одной из Макноктонов. Теперь ей будет куда проще освоиться в Камбруне. Он посмотрел на отметину у нее на руке и почувствовал, как сердце его наполняется гордостью. Элис была его женщиной, и любой мужчина из рода Макноктонов, взглянув на эту метку, уже не станет на нее претендовать.

Глава 8

– Трусы, трусы!.. – вопил Каллум, в ярости сжимая кулаки.

Проснувшись, Каллум обнаружил, что приятели его бросили, но твердо решил, что это не заставит его повернуть обратно и отказаться от Охоты. Он не мог вернуться, ибо он должен был очистить душу от греха. Пока на свободе Элис Бойд и ее ублюдок, его слабость и его позор будут у всех на виду. Он не искупит свою вину до тех пор, пока не найдет этих двоих.