Иномир и Мила - Лана Широкова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну, Милослава! — грозно произнес он, отфыркиваясь. — Сейчас я тебе покажу!
Иномир поплыл за ней, только ей так смешно стало, что вода начала заливаться в рот. Подавившись, Мила почти ему попалась. Но, к счастью, ноги почувствовали твердое дно. И она скорее зашагала к берегу, с трудом пробиваясь через толщу воды. Только почти добравшись, все же споткнулась и упала в мокрый песок. А когда приподнялась и обернулась, увидела над собой Иномира и его взгляд, искрящийся неподдельной радостью.
— Получай! — громко крикнул он и поднял взмахом тучу брызг.
Мила прикрылась одной рукой, а другой тоже шлепнула по воде в ответ. Задорный хохот заполнил на всю округу, и, пока Белогрив обеспокоенно не прискакал к ним и не начал недовольно фыркать и суетиться, из реки они не вылезли.
— Да мы просто купались, — сказал Иномир, хлопая его по загривку, — никто никого не обижал.
— Прости, Белогрив, не нашли мы ничего для тебя, — произнесла Мила, отжимая косу.
Конь еще недолго пофыркал и развалился в стороне. Иномир снял с него мешки и лег на белый песок, а она сняла туфли и поставила их на солнце.
— Конечно, сапоги свои успел скинуть, — пробурчала Мила, полезла в мешок за едой. Как она и думала, от хлеба остались одни крошки. Зато там был последний тонкий кусок сушеного мяса. — Иномир, у нас на ужин ничего не осталось… — Но тот молчал: развалился на траве и даже глаза закрыл от летнего зноя. — Неужели успел уснуть? — Мила придвинулась поближе и потрясла его за плечи. — Иномир! На ужин ничего не осталось.
— М? — Он открыл один глаз, увидел в ее руках мясо, выхватил его и сунул себе в рот.
— Что ты делаешь? — громко возмутилась Мила. — Это же были наши последние запасы. — Но он лишь закинул ногу на ногу и продолжил жевать мясо. — Ты невыносим. А мне что есть? — Она осела и грустно вздохнула. Посмотрела на речку в мерцающих лучах солнца, и грудь от тоски сдавило. Это место так ей напомнило родную Серебрянку.
— Не переживай, я эту дорогу хорошо знаю. Вон, видишь берег, по нему пойдем и скоро будем в Вышгороде, а там и еда будет. — Он разжал ладонь и протянул ей остатки мяса. — Прости, не знал, что последнее.
Мила выхватила кусочек, недовольно его дожевала, хлопнула по коленям, встала и начала собираться. Растолкала Белогрива, который явно собирался последовать примеру своего хозяина и задремать, и обратилась к Иномиру:
— Нечего валяться. — Она впихнула ноги в мокрые туфли. — Надо поскорее добраться до твоего хваленого Вышгорода. Я есть хочу и домой.
Поднявшись, она ухватила Белогрива за поводья и, не обращая внимания на то, как неприятно зашлепало в обуви, зашагала по берегу реки.
— Мы же не обсохли до конца! — крикнул ей вслед Иномир.
— По дороге обсохнем, — бросила она в ответ.
По песчаному берегу идти было приятно. Иномир пошел немного впереди, держа за плечами сапоги, и Мила постоянно ловила себя на том, что засматривается на его спину под мокрой рубашкой. Ей, конечно, раньше приходилось видеть мужчину без верха — все же деревенские парни часто купались на Серебрянке без рубашей, да и братья в жаркую погоду работали без них. Но от широкой спины Иномира взгляд было не оторвать. Даже щеки покрылись легким румянцем, а она все продолжала любоваться. Взгляд осторожно спустился пониже, и Мила смущенно закусила губу, глядя туда, куда приличные девушки не должны смотреть… Хорошо, что рядом больше никого не было, а Белогрив не смог бы поймать ее за таким постыдным занятием. И вдруг опомнившись, она почувствовала неловкость и прибавила шаг, смотря себе под ноги. Так и не заметила, как поравнялась с Иномиром. С реки подул легкий ветер, и даже несмотря на жару, стало немного зябко.
— А я говорил тебе, что надо обсохнуть, — произнес Иномир.
— Чего? — Она подняла на него взгляд и в непонимании сдвинула брови.
— Меня-то, знаешь, таким особо не удивишь, а вдруг кого встретим? Ты же, как я понял, таких вещей очень стесняешься.
Иномир кивнул на нее, она медленно опустила взгляд и увидела, что мокрая ткань рубашки облепила ее грудь. И, без каких-либо сомнений, Иномиру было видно, что ей сейчас стало прохладно.
— Ой, мамочки! — воскликнула она и стала быстро отдирать от себя ткань, чувствуя, как вспыхнули щеки, а за ними и все лицо.
Когда пошли дальше, Мила одной рукой по-прежнему сжимала поводья, а второй сушила рубашку. Но Иномир, как назло, держался близко, поглядывал на нее и ухмылялся. В конце концов, это ее разозлило, и она решила отвлечь его разговором.
— Иномир, — произнесла она, — а скажи, пожалуйста, что это за место такое — Вышгород?
— Обычный город, разве что только побольше, чем другие, — пожал плечами Иномир. — Хотя ты, наверное, никаких не видела.
Мила кивнула, а он продолжил:
— Ну как тебе рассказать? Высокие дома, грязные улицы, крикливые торгаши на рынке. Но развлечений там, конечно, побольше, чем на пустой дороге. Люблю я одно место…
В другой раз Мила бы с интересом его выслушала, тем более в такой редкий момент, когда он говорил больше обычного. Но она так сильно была занята просушкой рубашки, что ничего толком и не поняла. Хотя подумала, что когда дойдут до Вышгорода, стоит ждать чего-то удивительного.
— И все же как жаль, что мы не нашли вьюнок, — грустно вздохнула Мила, когда рубашка уже давно высохла, а солнце еще сильнее нагрелось. Заливные луга сменились широкими возделанными полями, а за ними стали появляться деревенские дома. — Ну, где там твой Вышгород? Пока что вижу одни избы.
— Ничего не понимаю. — Иномир остановился и почесал голову. — Не помню я этой деревни.
— А хвастался, что дорогу знаешь, — пробубнила Мила.
— Пойдем спросим. — Иномир надел сапоги, встряхнул волосами, поправил рубаху и широкими шагами поднялся по берегу. Мила с Белогривом заспешили следом.
Деревня оказалась небольшой, но светлой. Народ суетился, громко переговаривался. Везде лежали доски, стоял стук молотков и скрежет пил. Мила отошла в сторону, встала у ограды и стала с
