Истребитель полицейских - Эд Макбейн

— Вы были замужем за этим человеком?

— Нет, сэр.

— Сколько времени вы прожили вместе?

— Семь лет, сэр.

— Продолжайте.

— Он сказал, что пойдет завтракать в кафе, а я сказала, чтобы он не ходил, потому что глупо тратить деньги зря. Он остался, но все время, пока ел, жаловался на сок. И так весь день.

— Вы имеете в виду сок?

— Нет, еще всякое. Не помню что. Он смотрел по телевизору бейсбол и пил пиво и весь день ко всему придирался. Он был в одних трусах из-за жары. Я сама была почти раздета.

— Дальше.

— Мы ужинали поздно — так, всякие холодные остатки. Он все время ко мне придирался. Не хотел ложиться спать в спальне, хотел спать в кухне на полу. Я сказала, это глупо, пусть даже в спальне очень жарко. Он ударил меня.

— Как ударил?

— Ударил по лицу. Подбил мне глаз. Я сказала ему: не трогай меня, а то я тебя вышвырну из окна. Он засмеялся, положил одеяло на пол в кухне возле окна и включил радио, а я пошла спать в спальню.

— Да, Вирджиния, говорите.

— Я не могла спать из-за жары. И он включил радио на всю катушку. Я пошла в кухню, чтобы попросить его сделать немножко потише, а он сказал, чтобы я шла спать. Я пошла в ванную, умылась и там увидела топор.

— Где лежал топор?

— Он держал инструменты на полке в ванной: гаечные ключи, молоток, и там был топор. Я решила выйти и опять сказать ему, чтобы он приглушил радио, потому что было очень жарко, а радио говорило очень громко, и я хотела немножко поспать. Но я не хотела, чтобы он опять меня ударил, и взяла топор для защиты, если он снова разозлится.

— И что вы сделали?

— Я вошла в кухню и держала топор. Он встал с полу, сидел на стуле у окна и слушал радио. Он сидел ко мне спиной.

— Да.

— Я подошла к нему, и он не обернулся, и я ничего ему не сказала.

— Что вы сделали?

— Я ударила его топором.

— Куда?

— По голове и по шее.

— Сколько раз?

— Не помню точно. Я все била его.

— А потом что?

— Он упал со стула, а я выронила топор и пошла к мистеру Аланосу, он наш сосед, сказала ему, что ударила мужа топором. Он мне не поверил. Он зашел к нам, а потом вызвал полицию, и пришел офицер.

— Вы знаете, что вашего мужа отвезли в больницу?

— Да.

— Вы знаете что-нибудь о его состоянии?

— Мне сказали, что он умер, — ответила она очень тихо. Она опустила голову и больше не смотрела на присутствующих. Руки сжались в кулаки у пояса. Глаза были мертвые.

— Следующее дело, — проговорил начальник детективов.

— Она убила его, — прошептал Буш. От волнения его голос звучал странно. Карелла кивнул.

— Маджеста, номер один, — сказал начальник детективов. — Бронкин, Дэвид, 27 лет. Имеется заявление, что он разбил прошлым вечером в 10 часов 24 минуты уличный фонарь на углу Уивер и 69-й Северной улицы. Электрическая компания тут же поставила полицию в известность, а потом сообщили о том, что разбит другой фонарь недалеко от первого, затем поступило сообщение о стрельбе из пистолета. Полисмен арестовал Бронкина на углу Диксен и 69-й Северной. Бронкин был пьян и шел по улице, стреляя по фонарям. Как все было, Дэйв?

— Я Дэйв только для друзей, — сказал Бронкин.

— Так как же?

— Чего вы от меня хотите? Я перебрал и разбил пару фонарей. Я заплачу за эти чертовы фонари.

— Что вы делали с пистолетом?

— Вы знаете, что я делал. Стрелял по фонарям.

— Вы собирались именно стрелять по фонарям?

— Ага. Слушайте, я не обязан ничего вам говорить. Мне нужен адвокат.

— Вам придется еще много беседовать с адвокатом.

— Не буду отвечать ни на какие вопросы, пока не будет адвоката.

— Какие вопросы? Мы пытаемся понять, что заставило вас сделать такую глупость: бродить и стрелять по фонарям.

— Я выпил. Какого черта, вы что, никогда не были пьяны?

— Когда я пьян, я не стреляю по фонарям, — сказал начальник.

— Ну а я стреляю.

— Теперь насчет пистолета.

— Так я и знал, что рано или поздно вы до этого дойдете.

— Он ваш?

— Конечно, мой.

— Где вы его взяли?

— Брат прислал.

— А где ваш брат?

— В Корее.

— У вас есть разрешение на пистолет?

— Это подарок.

— Пусть даже вы его сами сделали! У вас есть разрешение?

— Нет.

— Тогда почему вы решили, что можете с ним разгуливать.

— Просто решил. Куча народу носит пистолеты. Какого дьявола вы меня забрали? Я только разбил пару фонарей. Почему вы не занимаетесь гадами, которые стреляют в людей?

— Откуда нам знать, что вы не один из них, Бронкин?

— Да, конечно. Может быть, я Джек Потрошитель.

— Может, и нет. Но может быть, вы вышли с 45-калиберным пистолетом, не только чтобы пострелять по фонарям.

— Ага. Я собирался застрелить мэра.

— 45-й калибр, — шепнул Карелла Бушу.

— Да, — сказал Буш. Он уже встал со своего места и шел назад, где сидел начальник детективов.

— Ну хорошо, умник, — сказал начальник, — вы нарушили закон, знаете, что это означает?

— Нет, а что это означает — умник?

— Еще узнаете, — сказал начальник. — Следующее дело.

Остановившись рядом, Буш сказал:

— Шеф, мы бы хотели еще допросить этого человека.

— Давайте, — ответил начальник. — Хиллсайд, номер один, Мэтсон Питер, 45 лет…

Глава четырнадцатая

Дэвид Бронкин был недоволен, что Карелла и Буш подвергают его дополнительному допросу.

Это был высокий мужчина — шесть футов три дюйма, по меньшей мере, — с очень громким голосом и очень задиристый, и ему совсем не понравилось первое требование Кареллы.

— Поднимите ногу, — сказал Карелла.

— Что такое?

Они сидели в комнате отряда детективов в Главном управлении, во всем похожей на аналогичную комнату в 87-м участке.

Маленький вентилятор, стоящий на одной из картотек, делал все, что мог, но духота не уменьшалась.

— Поднимите ногу, — повторил Карелла.

— Почему это?

— Потому что я говорю, — ответил Карелла напряженным голосом.

Бронкин секунду смотрел на него и сказал:

— Снимите только ваш значок, и я…

— Я не собираюсь его снимать, — сказал Карелла, — поднимите ногу.

Бронкин проворчал что-то и поднял правую ногу. Карелла придержал его щиколотку, и Буш взглянул на каблук.

— У вас есть другая обувь? — спросил Буш.

— Конечно, есть.

— Дома?

— Да. В чем дело?

— Сколько времени у вас этот пистолет 45-го калибра?

— Пару месяцев.

— Где вы были в воскресенье вечером?

— Слушайте, давайте адвоката.

— Позже будет адвокат, — сказал Буш. — Отвечайте на вопрос.

— На какой вопрос?

— Где вы были в воскресенье вечером?

— В какое время?

— Около одиннадцати сорока.

— Кажется, в кино.

— В каком?

— На набережной. Да, точно, в кино был.

— Пистолет 45-го калибра у вас был с собой?

— Не помню.

— Да или нет?

— Не помню. Если вам нужно «да» или «нет», пусть будет «нет». Я не младенец.

— Какую картину вы смотрели?

— Старую.

— Название.

— «Тварь из черной лагуны».

— О чем это?

— Чудовище выходит из воды.

— Какой был второй фильм?

— Не помню.

— Подумайте.

— Что-то с Джоном Гарфилдом.

— Что?

— Про боксеров.

— А название?

— Не могу вспомнить. Он не работает, потом становится чемпионом, потом его подкупают, чтобы проиграл матч.

— «Тело и душа»?

— Да, верно.

— Позвони в этот кинотеатр, Хэнк, — сказал Карелла.

— Зачем вам звонить? — спросил Бронкин.

— Проверить, действительно ли в воскресенье вечером шли эти фильмы.

— Шли, точно говорю.

— Кроме того, наш баллистический отдел проверит ваш пистолет 45-го калибра, Бронкин.

— Зачем?

— Посмотрим, не подходят ли к нему пули, которые у нас есть. Вы можете сэкономить нам много времени.

— Как?

— Что вы делали в понедельник ночью?

— Понедельник, понедельник… Господи, как это все можно помнить?

Буш нашел в справочнике номер и набрал его.

— Слушайте, — сказал Бронкин, — вы можете не звонить. Эти фильмы шли.

— Что вы делали в понедельник ночью?

— Я… я был в кино.

— Опять в кино? Два вечера подряд?

— Да. Там кондиционеры есть. Лучше, чем шляться где-то и задыхаться, верно?

— Что вы смотрели?

— Тоже какое-то старье.

— Вам нравятся старые фильмы?

— Мне все равно, какая картина. Я хотел только спастись от жары. Киношки, где крутят старые фильмы, дешевле.

— Какие фильмы смотрели в понедельник?

— «Семь невест для семи братьев» и «Суббота с приключениями».

— Эти фильмы вы хорошо помните, так?

— Конечно, это было позже.

— Почему вы сказали, что не помните, что делали в понедельник ночью?