Зверь - Борис Токур
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Не смей! – через толпу протолкался Магнус, за ним едва поспевали Дакота и двое бывалых охотников. – Ты что задумал?!
Среди собравшихся послышалось недовольное роптание.
– Не поздно спохватился, Мордок?! – ухмыльнулся главарь. – Сам не видишь, что происходит? Да эти серые твари, которых ты защищаешь, уже не один двор разнесли.
– Я ещё когда предупреждал, – прогудел Магнус, – не уйдёте из заповедника, горя потом не оберётесь. Глаза разуй, болван! Ты не понимаешь?! Чем больше травля, тем больше их прибывает. Другой бы давно смекнул, но тебе, смотрю, и разъяснять бесполезно. Упёрся как баран! Уйди, говорю тебе. Оставь зверя в покое, и он больше не явится.
Пока Мордок говорил, грудь Старха тяжело поднималась, лицо наливалось каменной жёсткостью. Когда тот наконец закончил, он в ответ процедил:
– Эти бестии уже давно пересекли границу. Пришла пора их остановить.
– Ты кем себя возомнил? – сощурился Магнус. – Никак не уймёшься. А что тебя остановит? Похоже, только одно. Сообразишь?
Старх приблизился к Мордоку.
– Соображу, – произнёс он тихо и холодно добавил: – Так пусть остановит. А по-другому уже никак.
Несколько мгновений они буровили друг друга ледяными взглядами. В глубинной тьме непроницаемо-чёрных зрачков Магнус разглядел нечто знакомое. Он уже видел эту опасную тьму. Давно. И точно также стоял против её обладателя.
– Правда, Мордок, – полетело со всех сторон, – это пока они по ночам крадутся как воры. Не укажем сегодня, где их место, завтра они посветлу заявятся хозяевами на наши улицы.
От непонятливости бывших товарищей Магнус опешил. Некоторые молча отводили глаза и топтались на месте.
– Да Старх всё верно говорит! – пошли возражать другие. Этих было больше. В поддержке у главаря явно был перевес. – Все знают норов хищника. Так и будет.
На лице Старха проступила уверенность, он выпятил подбородок. Глядя на него сверху-вниз, Мордок усмехнулся:
– Пусть он лучше ответит, что группа приезжих две ночи назад в заповеднике делала.
– А то и делала! – захрипел главный. – Смотрела, как далеко они зайти готовы. Лучше к людям прислушайся. Не видишь, на чьей сторона правда? Так что, проваливайте. Из сообщества вышли, так какого до сих пор лезете?!
В толпе послышалось одобрительное бормотание.
– Пойдём Магнус, – тронул его за плечо Мэтью. – Не найдёшь ты здесь понимания, совсем разума лишились. К чести держаться подальше от такого сообщества.
– Да что с вами! – встрял Дакота. – Совсем разучились своими мозгами думать?! Ни за что не поверю, что все согласны.
На дворе воцарилась тишина. В воздухе чувствовалось растущее напряжение. Нахмурив лбы и поджав губы, охотники как будто о чём-то задумались. На лицах некоторых проступила тень сомнения.
Распрямляя широкие плечи, Магнус встал во весь рост.
– Что ж, – усмехнулся он, – кто прав, только время покажет. – Оглядев притихшее собрание, он повернулся к Старху. – Ты решил объявить войну священному зверю. Хочешь показать, где его место? Тогда и своё узнаешь.
Круто развернувшись, он пошёл прочь.
Проводив спины уходящих охотников, Старх посмотрел на оставшихся.
– Собирайтесь, – гаркнул он во всеуслышание. – Сегодня выходим в длинную ночь. – И, уткнувшись в меховой ворот, процедил: – Ну ждите твари.
Своё обещание он выполнил. Всю ночь со стороны северного склона раздавался неумолчный грохот. Бахающие выстрелы разом обрывали остервенелое лаянье и пронзительный визг. А над горами, уносясь в небо, плыло эхо многоголосого скорбного воя, призывающего армию своего мира обрушить возмездие на обезумевших двуногих.
Утром в Грейстоун въехал целый обоз. На телегах дыбились груботканые покрывала, под которыми вповалку лежали изувеченные тела со слипшейся окровавленной шерстью. Реакция жителей Грейстоуна ждать себя не заставила. Часть селян с ужасом смотрела на результат массового убийства животных. Охая и зажимая рты, они поспешили убраться с главной площади, где остановился кошмарный поезд.
Других охватила нездоровая радость. Глядя в остекленевшие глаза либо изуродованные безглазые морды, они возбуждённо скалились, тыча пальцами в сторону мёртвых зверей, которыми с детства были напуганы.
– Добро, – говорили они, в то время как охотники бахвалились друг перед другом, кто и сколько сумел завалить серых тварей.
От одной из телег прилетел щенячий скулёж. Из-под рогожи выкатился мохнатый клубок и свалился в разъезженный снег. Огненно-рыжий здоровяк поднял визжащего детёныша за шкирку, расхохотался и на глазах у собравшейся публики швырнул рвущимся с привязи волкодавам.
Смех и крики смешались.
От жестокой забавы вздрогнул над площадью ветер. Отпрянув, скинул с деревьев лавину снега. В небе крикнула заполошная птица и полетела прочь. Подальше. В обёрнутые туманным сумраком горы.
Весь день Мордок неподвижно просидел у закрытого окна. Отгородившись от бесноватых односельчан, он с горечью слушал долетающие крики сатанинской радости и смотрел в одну точку.
В печной трубе негодующе взвыло. Потом с силой ударило в ставень. Примолкло. Так и не сумев разбудить, в отчаянье ветер тряхнул напоследок деревья и, разозлённый, умчался.
Час спустя в стены дома настойчиво стукнулся первый снежный вихрь.
***
До полночи охотничье братство праздновало у Блэйка. По дощатому полу грохотали тяжёлые сапоги. На кухне под котлами и жаровнями ревел огонь. Работники едва поспевали подносить горячую снедь. Гремела посуда. Рекой лились густое пиво и крепкий ром. Раскрасневшиеся охотники горланили песни и ржали над гнусностями.
Нет никакого соглашения. Нет и никогда не было священного духа – великого Атсхала. Нет больше веры древним навязанным мифам. Конец установленному порядку и прежним законам.
Теперь. Можно. Всё.
Встречай, Атсхалия, новых хозяев!
Довольный Старх допил вино и поднялся.
– Пора, – высмотрел он дружков и мотнул головой на дверь.
Группа из пяти человек поднялась следом. Пошатываясь, мужики завернулись в шубы и направились к дверям.
– Не терпится сбагрить добытое, – расхохотался сидящий за соседним столом белобородый детина.
– Гуляй, братва! – шарахнул Старх по столу тугим кошельком, вызвав в заведении волну восторженного гула. – Блэйк! Вскрывай, старина, свои погреба да тащи самого лучшего пойла.
Протолкавшись сквозь плотную толпу, он вывалился на крыльцо. Отдышался. На дороге под косо летящим снегом уже стояли запряжённые повозки. Он глянул в небо, за снежной пеленой гудели верхушки деревьев. К нему подошёл Айан.
– Всё увязали? – спросил он у парня. Тот кивнул. – Добро. Не будем задерживаться. До рассвета как раз доберёмся. Дело спроворим да к обеду дома будем. Погнали. – Хлопнув Айана по плечу, он полез в повозку.
К тому времени, как нагулявшаяся братия высыпала из пивнушки, разыгралась дикая метель. С царапающим нервы скрипом над крыльцом качался фонарь, обливая двор и часть пустынной дороги тусклыми волнами света. Над Грейстоуном неистово кружил и хохотал ураганный ветер. То нападал со свирепостью хищника,