Цербер армейского тыла. Генерал Макс фон Шенкендорф и журнал боевых действий его штаба - Дмитрий Александрович Жуков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В директиве № 46 была поставлена цель: к зиме почти полностью уничтожить партизанское движение и умиротворить территорию. Более того, предписывалось вести активную борьбу с «бандами», применяя самые жесткие меры против тех, кто поддерживает партизан. Вместе с тем в документе говорилось, что с населением нужно обращаться справедливо. Немецкое руководство также признало, что продукты следует раздавать населению, иначе ряды партизан будут расти[320].
Как отмечает историк Й. Хасенклефер, «инструкции Гитлера были аналогичны инструкциям Шенкендорфа, и не исключено, что они легли в основу письменного проекта директивы… Гитлер в значительной степени одобрил концепцию Шенкендорфа по борьбе с партизанами. Превентивный террор теперь должен был сочетаться с минимальными уступками в улучшении качества жизни, чтобы привязать население к оккупантам»[321]. Эту позицию разделяет и Б. Квинкерт, которая указывает на огромное влияние концепции Шенкендорфа не только на директиву Гитлера № 46, но и на содержание нового «Боевого наставления по борьбе с бандами на Востоке», вышедшего 11 ноября 1942 г.[322]
Призыв Шенкендорфа о значительном усилении охранных войск был отчасти удовлетворен за счет частей, прибывших из Польского генерал-губернаторства. Среди них был в том числе русский батальон СС «Дружина», немедленно включенный в состав резерва командующего прифронтового района[323]. Помимо этого, 25 августа 1942 г. в директиве штаба группы армий «Центр» указывалось, что для дальнейшего усиления борьбы намечается переброска 19 учебных батальонов резерва (19 000 человек, 6 полков и два штаба дивизии), передислокация ряда учреждений, авиаполевых соединений и частей люфтваффе в районы, угрожаемые партизанами. Давались также указания о вооружении подразделений службы РАД, имперских железных дорог, лесничих и руководителей сельскохозяйственных органов, о необходимости приучать их к самостоятельной обороне объектов военного значения[324].
Директива Гитлера № 46, ориентировавшая войска на активную борьбу с партизанами, также касалась вопросов защиты транспортных коммуникаций. Шенкендорф, подводя итоги за август 1942 г., должен был признать, что деятельность партизан «приняла такие размеры, что тыловые коммуникации группы армий “Центр” находятся под серьезной угрозой»[325]. Согласно донесению железнодорожной дирекции группы армий «Центр» от 28 июля 1942 г., партизаны в июне совершили 262 налета, а в период с 1 по 25 июля – 304; в июне было выведено из строя 60 паровозов (38 находилось в ремонте), в июле – 90 (49). По оценке Шенкендорфа, с февраля по июль 1942 г. партизаны подорвали в тылу группы армий «Центр» 200 паровозов, что составляло месячную продукцию паровозостроительной промышленности всего Рейха[326].
В течение августа 1942 г. на железных дорогах в прифронтовой районе было совершено 289 диверсионных актов, около 100 диверсий удалось предотвратить охранным войскам[327]. В результате ударов партизан по железных дорогам в августе 1942 г. были поставлены под угрозу важные перевозки вермахта. В некоторых случаях пришлось переносить сроки антипартизанских операций, так как возникли серьезные проблемы с транспортировкой сил. В частности, на шесть дней было задержано проведение операции «Рысь» в районе Сенно – Чашники – Бочейково – Бешенковичи[328].
Следует отметить, что генерал фон Шенкендорф уделял большое внимание защите железных дорог. Еще в середине июня 1942 г. прифронтовой район отреагировал на рост взрывов общим запретом движения в ночное время. Приказом по корпусу № 110 от 1 июля 1942 г. командующий распорядился усилить охрану железнодорожных магистралей. С обеих сторон от железной дороги должна была находиться полоса шириной 100 метров, представлявшая собой нейтральную зону, для которой был введен полный запрет на передвижение посторонними под угрозой немедленного применения огнестрельного оружия. Первые 50 метров следовало вырубить, устранить все визуальные препятствия, а саму территорию хорошо заминировать[329].
Однако вскоре эти меры были приостановлены из-за протестов железнодорожных инстанций и спецслужб, поскольку таким образом были устранены зимние барьеры, препятствовавшие снежным заносам. Ситуацию еще усугублял тот факт, что приказ открывать огонь по всем лицам, находящимся в нейтральной полосе, привел к жертвам среди железнодорожников и ремонтных подразделений, к минированию телеграфных линий, проходящих вдоль железнодорожных путей. Расширение оборонительных сооружений вокруг станций и мостов, на чем постоянно настаивал командующий корпусом, оставалось недоразвитым, поэтому меры по обеспечению безопасности железных дорог не имели ожидаемого эффекта[330].
Угрожающее развитие положения в тылу также повлияло на генерал-фельдмаршала фон Клюге. 5 сентября 1942 г., в день массового расширения партизанских действий по приказу Сталина, главнокомандующий группой армий «Центр» решил кардинально и полностью сместить приоритеты в борьбе с партизанами[331]. Между тем транспортная мощность железной дороги для снабжения армии упала на 2/3 от запланированной. Прямое сообщение от границы района боевых действий до продовольственного района под Смоленском было ниже 50 процентов, а продовольственные склады генерал-квартирмейстера были пусты[332].
Чтобы обеспечить бесперебойное снабжение армии, возникла острая необходимость в усилении железнодорожной охраны. Клюге приказал развернуть все охранные батальоны для защиты железной дороги, что очень быстро привело к полному оголению территории между железнодорожными линиями и усилению партизанского движения в этих районах. Поскольку Шенкедорф 4 сентября 1942 г. уехал в отпуск, замещавший его подполковник Бём попытался отговорить фельдмаршала от его поспешного плана. Несмотря на несколько попыток, ему это не удалось. Недостатки в системе безопасности железных дорог, которые стали еще более очевидными в следующие несколько недель, укрепили главнокомандующего во мнении, что его действия правильные[333].
Однако в данном случае была допущена серьезная ошибка, последствия которой дали о себе знать в кратчайшие сроки. В период с 24 августа по 17 сентября 1942 г. вместо запланированных 672 эшелонов проследовало только 343, причем отменялись даже поезда с боеприпасами, пользовавшиеся наивысшим приоритетом[334].
9 сентября 1942 г. партизаны в районе 286-й охранной дивизии разрушили стратегически важный мост на главном пути снабжения Борисов – Орша и парализовали движение на 7 дней[335]. 16 и 18 сентября 1942 г. «народные мстители» несколько раз взрывали главную северную магистраль Витебск – Полоцк – Дрисса в районе 201-й охранной дивизии. Движение было остановлено на 3 недели[336]. В целом, в сентябре 1942 г., в тыловом районе было совершено 378 диверсий, из которых войсками было предотвращено 143[337].
Разумеется, партизанские налеты на участки железных дорог, опорные пункты охраны, мосты и станции вызывали у немецкой стороны ответную реакцию. Как правило, применялись жестокие карательные меры. В частности, 28 августа 1942 г. 8, 24 и 36-й партизанские отряды Борисовского военно-оперативного центра разгромили крупный гарнизон на станции Славное Толочинского района. В ходе трехчасового боя партизаны уничтожили здание станции, склады с военным имуществом и продовольствием, водонапорную башню, семафор, 6 железнодорожных стрелок, подорвали и сняли рельсы на протяжении 3 км, уничтожили около 5 км телефонно-телеграфной линии связи. Движение было задержано на несколько суток. Гитлер, узнав об этом нападении, потребовал от командования группы армий «Центр» провести
