Несостоявшееся убийство - Вячеслав Лялин

К дому, извиваясь между небольшими елями, вела дорожка, так же выложенная природным камнем. Участок, казалось, был перенасыщен растительностью: деревья, кустарники, несколько цветочных клумб. Однако всё располагалось так равномерно и аккуратно, что во всем чувствовалась рука заботливого и знающего садовника.

Дом был бревенчатым, с большой открытой террасой. Особо выделялись резные наличники, несомненно, являвшиеся гордостью хозяев. Всё выглядело ладно и аккуратно.

— Ничего себе хоромы! — осмотревшись, сделал заключение Александр. — Дача, видите ли. Это не дача, а настоящие боярские палаты.

— Ты недоволен?

— Наоборот, доволен. Только как-то чувствую себя немного неловко, — пожал плечами Александр. — Как бедный родственник, что ли.

— Ну вот, вам не угодишь. Если бесприданница, плохо, никто замуж не берёт. Если богатая, тоже проблема, женихи стесняются.

— Нет, это совсем неплохо, браки по расчёту самые выгодные, тем более ели расчёт оправдывается.

— Пошли, мой альфонс.

Марина прижавшись, обняла Александра, и они медленно пошли по тропинке к дому. На веранде молодых людей встретила хозяйка дома.

— Вот молодцы, что приехали, а то я думала, одна буду вечер коротать.

— Здравствуйте Мария Васильевна, — кивая головой, приветствовал предполагаемую тёщу Александр. — Вот, напросился к вам в гости на дачу.

— Молодец.

Марина первая проскочила в дом. Александр плёлся за девушкой, внимательно рассматривая интерьер дома.

— Как тебе у нас? — поинтересовалась будущая тёща.

— Сказочный дом и сад, всё просто здорово, — восхищался Александр.

— Многое, между прочим, сделала Марина, — принялась нахваливать дочь Мария Васильевна. — Она у нас не белоручка какая-нибудь. И за растениями может ухаживать, и за животными. У нас раньше собачка была, моя тёзка.

— Она вообще молодец.

— Вот ту крайнюю клумбу, — хозяйка произвольно указала рукой в сторону окна, — высадила Марина. У неё призвание к ландшафтному дизайну. Я даже полагала, что это станет её профессией, но она, своевольница, решила пойти по стопам отца.

— Медицина тоже хорошо.

— А кто спорит.

— Вообще мне у вас нравится.

— Ты тут осмотрись, — предложила хозяйка. — По дому поброди, а мы пока ужин организуем.

Мария Васильевна ушла на кухню, оставив Александра одного.

Молодой человек, чтобы скоротать время, воспользовался предложением хозяйки дома, стал осваивать незнакомую территорию, прохаживаясь по комнатам.

Особенно интересной была самая большая комната, выполнявшая роль гостиной. На крайней стене, на полках, были выставлены многочисленные сувениры, украшения и другие неизвестные Александру предметы. Он принялся их внимательно рассматривать, не решаясь трогать руками.

Неожиданно на глаза Александру попался яркий вымпел с изображением какой-то, похожей на пышный герб, эмблемой. Он внимательно стал рассматривать изображение. Под рисунком была надпись.

— Дворянское депутатское собрание, — по слогам прочитал Александр.

— Это подарок одного моего сотрудника, — тихо подойдя к гостю, пояснила Мария Васильевна.

Александр от неожиданности вздрогнул.

— Я тебя напугала, прости.

— Вы так тихо подкрались.

— Я не подкрадывалась, просто ты был сосредоточен на сувенирах. Это супруг собирает разные безделушки.

— Очень интересно.

— О чём шушукаетесь? — появившись в комнате с подносом, спросила Марина.

— Сувениры рассматриваем, — ответил Александр.

— Всё посмотрел?

— Почти.

— Тогда прошу к столу, — пригласила Марина. — Безделушки после досмотришь.

Действительно стол был уже накрыт, ассортимент блюд был значительным, как для себя отметил Александр.

Во время ужина, после нескольких фраз о погоде и состоянии дорог, Александр решил выяснить присутствие в доме дворянского вымпела.

— Скажите Мария Васильевна, а та эмблема, что я рассматривал, это что?

— Ай, — отмахнулась хозяйка. — Это мой один сотрудник притащил. Сейчас, знаете ли, модно искать свои корни. Появились разного рода сообщества, собрания. Даже дворянское собрание возродилось. Вот один наш журналист с ними поддерживает отношения. Мы иногда пишем об общественных движениях.

— Поэтому внедряете туда своих сотрудников?

— Не то, чтобы внедряем, не совсем так. Просто это зависит от темы, — стала объяснять Мария Васильевна. — Каждый журналист чувствует тему. Пойдёт материал или нет. Нужно это читателю или нет. Вы меня понимаете?

— Да. Это значит быть там, где запахло жареным.

— Примерно так. У вас тоже, в вашей профессии, как это называется, профессиональное чутье, какую версию выбрать для раскрытия преступления.

— Примерно так.

Все рассмеялись.

— Возле меня последнее время крутится один ваш сотрудник, это тоже по заданию редакции? — подождав, пока все успокоятся, продолжил разговор Александр.

— Это Журавлёв, — с желчью в голосе, добавила Марина.

— Его никто не приставлял, — принялась оправдываться Мария Васильевна. — Это он любит, это его тема. Кстати, это он подарил заинтересовавшую вас эмблему. Любит он раскручивать дворянскую тему, а тут события с мальчиком…

— Это дело у меня.

— Костик мне говорил. Вроде бы мальчик оказался осколком династии. Костик раньше писал несколько раз об этой семье. Мальчик сирота, но в Париже живёт его родственник.

— Об этом мне неизвестно.

— Я расскажу, что знаю.

— Пожалуйста, — заинтересовался Александр.

— Великий князь Николай Константинович был человеком любвеобильным.

— Бабником, — заметила Марина.

— Да, женщин у него было много, и жён и любовниц. Они нарожали ему много детей, как раскопал Костик, ныне существуют две семьи, это Волынские, к которой принадлежит наш малыш. Кстати, как он?

— Со здоровьем всё нормально. С психикой тоже вроде всё хорошо.

— Дай бог, дай бог.

— Вы продолжайте.

— Так вот, вторая семья — Александеры. Они происходят от законного сына великого князя Николая Константиновича рождённого в браке с одной восточной женщиной. По царским законам брак великого князя с простолюдинкой считался неравным, и дети от таких браков членами династии не являлись. Им давали другие фамилии. Так было и в этом случае. Его сын получил фамилию Александер.

— А почему не Александров? — спросила Марина.

— Может, потому, что его мать была восточной женщиной, — предположила Мария Васильевна. — Кроме того, что Николай Константинович любил женщин, он оказался хорошим предпринимателем.

— Бизнесмен, значит, был, — высказалась Марина.

— Так вот, он, живя в Средней Азии, сколотил огромное состояние.

— Мультимиллионер, — вновь вставила реплику Марина.

— Может и миллиардер, если по современным меркам.

— Ого!

— В Средней Азии великого князя любили, человеком он был не жадным. Занимался благотворительностью, многим помогал. Строил школы, больницы, проводил каналы. Революцию приветствовал, и, в отличие от своих венценосных родственников, не пострадал. Он был в глазах революционеров жертвой монархии — его же объявили душевнобольным и сослали в Среднюю Азию.

— Интересно, получается, — возмутилась Марина.

— Что?

— Если простой человек спятил, его называют сумасшедшим, а если знатный, так душевнобольной.

— Не паясничай.

— Молчу.

— Вот, перебила, — досадовала рассказчица. — О чём я?

— Он был жертвой царского режима, — подсказал Александр.

— Так вот, большевики позволили князю вывезти миллиона за границу. Правда, у них не было возможности помешать это сделать. К тому же великий князь вскоре умер. До настоящего времени неизвестны обстоятельства и причина смерти: то ли он был убит кем-то, то ли заболел и скоропостижно умер.

— Ага, от сердечной недостаточности, самый распространённый диагноз, — предположила Марина.

— За границей оказался его сынок, тот самый Александер, — перестав обращать внимание на иронические замечания дочери, продолжала рассказ Мария Васильевна. — Он стал полным хозяином отцовских миллионов.

— Богатенький Буратино.

— В эмиграции Александер получил хорошее воспитание, учился в знаменитой Сорбонне. Стал бизнесменом. Помогал русским беженцам. Поддерживал материально провозгласившего себя императором в эмиграции великого князя Кирилла Владимировича, за что получил от него титул князя. Прожил Александер долгую жизнь.

— Как в сказке, жил долго и счастливо.

— Однако семьи у него не было.

— Он что, был другой ориентации? — не унималась Марина.

— Миленькая моя, успокойся.

— Я молчу.

— Незадолго до смерти…

— Он умер?

— Я же просила!