Антипиранья - Петр Заспа

— Там. — Денис кивнул на дверь.

На всякий случай ему накинули на завернутые назад руки веревку и повели через поле, тем же путем, которым он пришел сюда. Денис узнал щит с обращением к воинам Красной армии, потом пошли пятна грязного снега. Ему даже показалось, что он увидел след собственной босой ступни. Поле закончилось, показалась редкая полоса только начавшего зеленеть весеннего леса. Из-за веток выглянула врытая в землю пушка. Дальше появились укрытые маскировочными сетями крыши бараков, и они вышли на обширную, изрытую следами гусениц поляну.

— Ведите его к Ершову! — кивнул конвоирам капитан. — А вы вдвоем ко мне в штаб! — показал он на Гаврилу Иваныча и Тимоху.

Дениса привели в низкий, наполовину врытый в землю дом, добрую половину которого занимала сооруженная на скорую руку камера для арестованных. Окна были наглухо заколочены досками, и потому внутри царила глубокая темнота. Единственный лучик света пробивался через небольшое зарешеченное окошко в двери. Прищурившись, он замер на пороге, сразу почувствовав под ногами толстый слой сена. Внутри был кто-то еще. Денис пока не мог никого разглядеть, но отчетливо слышал шуршание по углам.

— Надо же! Да у нас пополнение! — услышал он из темноты, и навстречу ему поднялся темный силуэт. — Иди прямо. Здесь есть свободное местечко.

Наконец глаза привыкли к мраку, и Денис начал различать еще один человеческий контур, лежавший в дальнем углу.

— Иди, не бойся, — подсказал ему уже знакомый голос. — Добро пожаловать в нашу нору. Света нет, а огонь нам не положен. Так что привыкай как есть. — Рядом стоял худощавый, ростом чуть выше Дениса, в полевой форме с матовыми звездами на погонах офицер и протягивал ему руку.

— Капитан Беляев. Владимир Иванович, — представился он, дождавшись, когда Денис наконец-то его рассмотрит и ответит рукопожатием.

— Капитан-лейтенант Заремба. Денис.

— Морячок что ли? А чего не по форме?

— Так получилось.

— Получилось!.. — хмыкнул Беляев. — А у нас тут твой коллега есть, только с другой стороны.

Теперь Денис увидел, что помещение перегорожено дырявой деревянной стеной. За ней кто-то шевелился.

— Кто там? — кивнул он в угол.

— Тоже моряк. Только фриц.

— Фриц?

— Ага, немец. От нас отгородили, чтобы не убили его ненароком.

— А это кто? — Денис указал на человека, лежавшего у стены.

— Это рядовой Сулак. Сулак, ты хотя бы зад приподними! Офицер к тебе обращается!

— Здесь мы все равны, — недовольно пробурчал Сулак, но поднялся, одернул гимнастерку и молча пожал протянутую руку.

На вид он выглядел гораздо старше Дениса, и рука была грубая, шершавая, будто выструганная из полена. Решив, что церемонию знакомства можно считать оконченной, Денис прошел вперед и повалился на сложенное горой под стеной сено.

— Запасливый был хозяин, — присел рядом Беляев. — Раньше это ферма была. Жаль чужого труда. Чтоб такие запасы сделать, нужно как следует попотеть.

— Все они эксплуататоры! — ответил из темноты Сулак. — Столько соломы одному не собрать. Тут целое стадо коров было. Точно батраки на него спину гнули.

— Как знать, как знать, — возразил Беляев, но спорить не стал.

— А вы, Владимир Иванович, где служите? — спросил Денис. Присмотревшись, он попытался разобраться в незнакомых знаках различия, но не смог.

— Да так, в пехоте, — хитро усмехнулся Беляев.

И в этой хитрой улыбке таился главный ответ.

Капитан Владимир Иванович Беляев служил в специальном отделении Главного разведывательного управления Генерального штаба Красной армии. Оно было создано в конце войны и занималось поиском научных технологий, технических новинок и ученых нацистской Германии. Когда уже всем стало ясно, что до полного поражения остались считанные дни, разведки стран-союзниц активизировали свою работу в погоне за огромным мозговым потенциалом немцев, превратившимся теперь в самую ценную валюту. Лихорадочный сбор технических материалов и компетентных специалистов стал для Америки, Англии и Советского Союза приоритетнейшей задачей, определяющей развитие их собственной науки на ближайшие годы.

Еще не пала Прага, а в Берлине растерявший былую бесноватость, усталый фюрер чертил на карте контрудары уже несуществующих дивизий, и на головы англичан все еще падали ракеты ФАУ-1 и ФАУ-2, а за их создателями уже велась ожесточенная охота. За каждым поименно. И не для того, чтобы отомстить за гибель своих граждан или предать их международному суду. А затем, чтобы с их помощью создать свои собственные ракеты и уже потом грозить странам, которые были пока еще союзникам. Соратники Беляева метались по уже освобожденной от нацистов территории Европы, с риском для жизни переходили линию фронта, вербовали осведомителей среди немцев, чтобы добыть хоть крупицу информации о новых технологиях, а еще лучше — об их создателях.

Американцам было легче. Убегая от Красной армии, ученые сами шли к ним в руки. Президент Гарри Трумэн лично подписал распоряжение о начале операции «Скрепка», главной задачей которой был сбор и переброска в Америку всего научного и технического потенциала уже практически поверженной Германии. Возглавил эту работу ничем не примечательный майор инженерных войск Роберт Стейвер, создав знаменитый список Стейвера, в который вошли все ученые, представляющие хоть какую-нибудь ценность. Звездным его часом станет захват всей группы создателей грозных ракет ФАУ во главе с руководителем Вернером фон Брауном. Эвакуировав из ракетного центра в Пеенемюнде всю документацию и оборудование, фон Браун сам придет к нему в руки.

Впоследствии Сталин будет в ярости. Как могло такое произойти, что мы взяли Берлин, мы взяли Пеенемюнде, но все ученые достались американцам?

Первостепенное значение имели разработчики ракет, конструкторы реактивных самолетов и электрических лодок, физики-теоретики, ученые-медики. В Кенигсберге не было ни первого, ни второго, ни третьего. А потому направление капитана Беляева считалось малоинтересным и неперспективным. Командованию ГРУ было известно, что в городе велись некие работы по изучению оккультных наук, мистических обрядов и особых способах влияния на мозг нетрадиционными методами, но прагматичной советской науке все это было чуждо. Интерес вызывала разве что возможность создания в будущем психотропного оружия. Позднее станет известно, что на изучение мистических наук немцы затратили больше средств, чем американцы на создание атомной бомбы. В дальнейшем правительство СССР отдаст Америке тонны книг и древних манускриптов, захваченных Красной армией, в обмен на станки, машины и прочее железо.

Начальник Главного разведывательного управления Иван Иванович Ильичев вначале скептически отнесся к предложению о создании в Кенигсберге обширной агентурной сети, направленной на поиск информации о таинственных разработках немцев. Но обрывочные сведения о непрерывной работе нацистских ученых в городских подземельях, поступавшие из Восточной Пруссии, в конце концов его заинтересовали. И тогда всплыли такие названия, как лаборатория «Кенигсберг-13», объект «Рай», подразделение «Серебряная рысь» и многое другое.

Британский премьер-министр Уинстон Черчилль к сообщениям своей агентуры о подобных работах относился гораздо серьезнее. Когда ему сообщили, что в таинственных лабораториях Кенигсберга начались колдовские обряды над его куклой вуду, он был близок к панике. На картах английских летчиков остров Кнайпхоф, место расположения загадочной лаборатории, был обозначен тремя линиями, означавшими, что это место должно бомбиться с утроенной силой. Здесь нельзя не отметить один удивительный факт. При бомбардировке в августе сорок четвертого шесть бомб попали точно в цель и ни одна из них не взорвалась! Может, причиной тому был рыхлый грунт, а может, что-то еще.

Капитан Беляев, как полноценное дитя своего времени и продукт атеистического воспитания, тоже относился к сообщениям своих агентов с иронией. Он не придал бы особого внимания их докладам, если бы не прозвучавшая однажды фраза о работе немецких ученых над генератором времени! Эту информацию тоже можно было бы отнести к разряду несерьезной мистики, если бы не два события, достоверность которых прошла тщательную проверку. В январе сорок второго года под Ленинградом была замечена группа французских солдат времен наполеоновских войн, а в мае сорок четвертого в Белоруссии местные жители были напуганы небольшим отрядом немецких рыцарей. Эти события удивительным образом совпали с докладами агентов о пробных экспериментах немецких ученых с машиной времени. Конечно, свидетелей таких фактов убедили в том, что это всего лишь плод их воображения, а слишком упорных отправили отрезвиться в казахстанскую степь, но строго задокументированные доклады легли в план разработок специального отдела ГРУ как требующие тщательной проверки.