Ущербная демоница (СИ) - "Z. Hiberna Sandra Z"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лилитту пришлось забирать из её покоев: князь Дейрос строго–настрого запретил дочери разгуливать по замку в одиночестве, пока демон не пробудится. Многоликая лишь смогла уговорить супруга на посещение библиотеки и рабочего кабинета некроманта, напирая на то, что подобное заключение явно не поможет той наладить контакт с демоном и разобраться со своими гипотетическими силами. На опасения Воибора, как, в случае чего, женщина и маг–неодержимый справятся с вышедшим из–под контроля демоном, Эрне пришлось отвечать, что он вполне даже боевой маг, который уже имел дело с агрессивными неупокоеными мертвецами, и вряд ли это сложнее, чем справиться с девочкой, которая толком ничего и не умеет. На это Воибор что–то прокряхтел, но последнее слово осталось за князем.
Княжна уже делала большие успехи в освоении языка и письменности, а потому было решено перейти к знакомству с историей их мира и объяснения принципов магии и одержимости. Крайс надеялся, что это поможет Лилитте перестать так странно смотреть на него, когда он пытался найти в ней хоть следы магии огня, присущей демонам.
— Наш мир называется ᛟᛏᚱᚨᛖᛇᚾᛁᛇᛗ, и его история имеет два периода: до и после пришествия Тёмной и Светлой Хозяек. О первой эпохе мало, что известно, а вот вторая длится уже около полутора тысяч лет. И сейчас на дворе 1532 год.
— Почему «ᛟᛏᚱᚨᛖᛇᚾᛁᛇ»? — Лилия Львовна не успела остановиться, и вопрос сам сорвался с губ. Она мысленно обругала себя: ясно же, что это не Земля и следует быть осторожнее, а то мало ли как здесь относятся к чужакам. Здесь была магия, средневековые, но вполне обжитые замки, нетронутая цивилизацией природа, да и Бог знает, ещё что. Пока следовало быть осторожнее и играть по их правилам.
— Сейчас мало кто помнит истоки названия, но большинство исторических трудов сходятся во мнении, что когда–то наш мир был придатком мира ᛁᛉᚾᚨᛝᚨᛚᚾᛟᚷᛟ, сюда ссылали всяческих отступников от единой веры в ᛏᚹᛟᚱᛝᚨ, а из нашего мира забирали рабов и ресурсы. Но с течением времени создание ᛈᛟᚱᛏᚨᛚᛟᚹ из одного мира в другой стало чересчур затратным, и посещения жителей ᛁᛉᚾᚨᛝᚨᛚᚾᛟᚷᛟ мира становились всё реже и реже. А потом было восстание, прибывшие из ᛁᛉᚾᚨᛝᚨᛚᚾᛟᚷᛟ все были перебиты, а ᛈᛟᚱᛏᚨᛚᚾᛁᛇ врата уничтожены. Сейчас искусство их создания утеряно, лишь несколько ещё действуют, а на месте той битвы остались ᛗᛇᚱᛏᚹᛁᛇ ᛉᛇᛗᛚᛁ, негостеприимные и запрещённые к посещению.
«Это какое–то безумие! Это не могло случиться со мной!» — Лилия Львовна решила не спрашивать ни про ᛏᚹᛟᚱᛝᚨ, ни про какой–то ᛁᛉᚾᚨᛝᚨᛚᚾᛁᛁ мир. Она не была уверена, что сможет переварить то, что только что узнала, ведь рассказ продолжался и дальше…
Крайс Эрна рассказывал про их княжество, входящее в Союз Дэммор, про соседей — светлую империю Алданаи, про всегда воюющий триумвират: Белое, Красное и Чёрное королевства. Лилии Львовне казалось, что она попала на страницы какой–то фэнтезийной книжки, если бы реальность в виде библиотечной пыли не заставляла её к концу беседы чихать, а глаза — слезиться. Но медиум усердно корябала на пергаменте руны вечно оставляющим кляксы пером. Молча. После самого первого вопроса она опасалась спрашивать лишнего, ведь на неё смотрели голубые, как недостижимое небо, глаза женщины по имени Многоликая. Лилии Львовне казалось, что она что–то заподозрила, но то были лишь смутные мысли, ничем не подкреплённые. На лице Многоликой всегда властвовало безрадостное выражение. А второй «учитель» — некромант — какие ещё некроманты! Он, что, и правда мертвецов поднимает? — часто улыбался Чёрной Лилии, держал её руку в своей, помогая правильно писать. Хотя ей недавно и объяснили, что никой он не «папа», но она бы не отказалась от такого отца.
Лилия Львовна подсчитала, что в замке она уже около двух месяцев, за это время с ней общались только две служанки, Многоликая и некромант. Того, кого её мать называла свои мужем и её отцом, ей до сих пор так не представили. И из личных комнат никуда не в одиночестве выпускали. За дверями всегда дежурили стражники, а мама и маг уверяли, что это для её же безопасности. Временами, когда под дверями её покоем сменялся караул, она замирала в ожидании, что вот тут её наконец разоблачат и спросят, кто она, откуда она и куда дела себя настоящую. «Я скажу им, что потеряла память!» — повторяла про себя Лилия Львовна, но получала лишь тёплые и сочувствующие взгляды от Крайса Эрны и полные арктического холода — от Многоликой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})Возвращаясь к себе после «уроков», медиум делала пару кругов по комнате, чтобы разогнать застоявшуюся от бесконечного сидения за столом кровь и удостовериться, что к ней никто пока не собирается приходить, а затем доставала из верхнего ящика трюмо книжицу, которую теперь уже окрестила дневником, и на родном языке выводила:
«Меня зовут Литвинова Лилия Львовна, мне 45 лет, я живу в городе…» — в этом месте она начинала сомневаться, кто она такая. Её называли Лилитта, она была княжной, жила в замке. Иногда ей снились сны, где она одета в красное платье с пышными подолом и рукавами–фонариками, гуляет по саду под руку с тёмноволосым мужчиной в расшитом золотом и серебром чёрном кафтане. Ему на вид лет сорок, его голос уверенный и сильный. Его руки цепко держат её под локоток. Он что–то спрашивает, а когда она отвечает, его благородное и привлекательное лицо пересекает трещина, будто рвётся бумага, глаза превращаются в провалы черноты. Ногти на руках удлиняются, вспарывая рукава её платья, впиваясь в плоть. Изо рта мужчины вырывается пламя, а оскаленные в жуткой ухмылке зубы приближаются к её лицу…
И Лилия Львовна с криком просыпалась. Она зажимала руками рот, глуша вопль и не желая привлекать внимание. После такого она долго не могла вспомнить, что было с ней до того, как она оказалась в замке. В такие ночи она не спала до рассвета, со включённым светильником, но зашторенными окнами и листала дневник.
«В этом мире есть маги и одержимые демонами люди, почти нет эльфов и живёт немного оборотней…» — с каждым прочтением в написанное верилось всё легче и легче. «Этот мир называется Отражение, и им правят богини,» — это было бы бредом, если бы некромант не показал ей книгу, где были эти богини изображены. Они выглядели лет на двадцать, похожие, будто сёстры, только Тёмная Хозяйка была брюнеткой, в руках которой покоился череп, а Светлая Хозяйка имела золотисто–русые волосы и держала какую–то прорастающую ветку. Их окружали лепестки роз: чёрной и белой, соответственно. Всё бы ничего, но лишь одна вещь казалась Лилии Львовне странной: на картине, где они были нарисованы вместе, некоторые лепестки имели красный цвет, а между богинями словно стоял кто–то невидимый. Но об этом также медиум не спрашивала. Она вообще частенько предпочитала не спрашивать то, что может узнать сама. Почему? Не хотела показаться глупой, незнающей и не доверяла словам других людей.
И глупой она чувствовала себя последнее время очень часто: с трудом читала и писала, не понимала половины слов, а уж когда её в первый раз отвели башню к некроманту, она вообще таращила глаза на всякие колбы, старинные книги и множество нарисованных на стенах фигур. Её казалось, что она вернулась к себе в гадательный салон, но здесь всё было взаправду. И у неё взаправду искали магию. Лилия Львовна покровительственно улыбалась, когда некромант просил её встать в нарисованный на полу круг и выхаживал вокруг, что–то бормоча. Медиум Чёрная Лилия до сих пор не верила в магию, о которой говорили только на словах. До одного события.
* * *Княгиня Фариус зашла в кабинет Эрны вслед за дочерью. Она невольно задержала взгляд на убранных в простую причёску волосах и практически в полном отсутствии украшений и кричаще красного в наряде Лититты. Дочь после ритуала сильно изменилась: перестала цеплять на себя множество заколок, носить корсет и выбирала любой цвет, хоть немного отличающийся от алого. Последнему факту Многоликая была особенно рада: встречи с Лилиттой стали слишком частыми, чтобы утомлять глаза ещё и обилием красного. Хотя у нового способа выбора нарядов были и существенные недостатки: практически полная несочетаемость цветов, фасонов и тканей, а ещё необходимость обновления гардероба. Княгиня наблюдала и ещё больше убеждалась, что перед ней совсем другая личность. И, кажется, она начала догадываться, кто перед ней. Но делиться мыслями пока была не готова, ведь это означало рассказать, что такое она сама есть на самом деле.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
