Глаз ведьмы - Василий Веденеев

— Возьмите понятых и поднимайтесь, — Серов вызвал по рации оставшихся в машине сотрудников…

Он вернулся в управление и едва успел войти в кабинет, как раздался телефонный звонок.

— Зайди! — услышал Сергей голос Мякишева в трубке, и тут же записали гудки отбоя.

Серов спустился на третий этаж, для проформы стукнул костяшками пальцев по филенке и приоткрыл дверь в кабинет.

— Разрешите, Александр Трофимович?

— Заходи, — буркнул Мякишев, не вынимая сигареты изо рта. — Садись. Взял Варту?

— Да.

— На обыске что существенное обнаружили?

— Так, мелочевка.

— И что теперь? Работать с ним будешь? А если замкнется, что тогда?

— Не исключено, что и замкнется. Но он реальная нитка к гастролерам, убравшим Кашпура.

— М-да, — крякнул Трофимыч. — А почему, блин, ты опять сам во все лезешь, как простой опер? Думаешь, Мякишев сидит тут в управе и ничего не знает? Ошибаешься, блин! Уже наслышан, как ты на крылечке Юрику крылья выламывал!

Присказка «блин» свидетельствовала, что шеф в крайнем раздражении, и Серов решил не вступать с ним в пререкания: пусть выпустит пар. С одной стороны, он безусловно прав, но с другой — серьезные дела нужно делать собственными руками. Сергей отнюдь не собирался превращаться из оперативника в полицейского чиновника-администратора — их и так более чем достаточно. Зато хороших сыщиков всегда не хватает!

— Ты же исполняешь обязанности начальника отдела, — бухтел Трофимыч. — Учи людей, как действовать, показывай пример, я не возражаю, но перестань вести себя, словно один ты все знаешь и умеешь! Когда я был начальником вашего отдела, я разве вязал тебе руки, не давал инициативы?

В ответ на эти патетические речи Сергей лишь наклонил голову, чтобы спрятать ехидную улыбку.

— У тебя вакантно место зама, — Трофимыч надел очки и подвинул к себе бумагу, лежавшую на столе. — Руководство управления решило назначить к тебе Пылаева Аркадия Петровича. Он человек не косный, возьмет на себя бумаготворчество и контроль за личным составом, а ты потянешь оперативную линию. Вот и будет нормальный тандем.

— Он же в сыске не смыслит, — вскинул голову Серов.

Новость о назначении к нему в отдел заместителя его удивила, но не обрадовала: Мякишев просто так никогда ничего не делает. Если, конечно, Аркашку назначили с его подачи. Однако про Пылаева ходили среди оперативников разные слухи, и, вполне вероятно, Трофимыч тут явился просто исполнителем воли вышестоящего руководства. Как бы там ни было, новость неприятная.

— Ничего, не боги горшки обжигают, — шеф отложил бумагу. — Ты тоже не с пистолетом под мышкой родился. И давай не будем обсуждать приказы руководства! Тебе дали зама, и работайте вместе. Вместе! Ты понял, Серов?

— Понял.

Сергей встал, намереваясь уйти: разговор явно закончен и недовольство Трофимыча было всего лишь прелюдией к сообщению о назначении Пылаева. Как бы неким обоснованием этого шага.

— И сработайтесь, пожалуйста. — Мякишев сунул в горку дымящихся в пепельнице окурков еще один и предупредил: — Я не собираюсь выслушивать ваши жалобы друг на друга и разбирать тяжбы. Идите, подполковник! Я подал представление о назначении вас не исполняющим обязанности, а начальником отдела.

Вопреки прогнозам, Лева продержался довольно долго и сломался лишь под утро — всю ночь ему не давали спать, Валериан методично натягивал на голову полиэтиленовый пакет, и даже самые слезные мольбы не трогали его каменного сердца. В результате Зайденберг сидел в собственных нечистотах и блевотине, страдая от удушья, голода и невыносимой жажды. Но более всего он желал заснуть, хоть на десять минут! Что стоит этой треклятой обезьяне дать ему поспать, пусть совсем немножко, а потом хоть потоп: все равно изуверство не прекратится.

— Все, все, — захлебываясь словами, торопливо засипел Лева, когда Валериан в очередной, уже неизвестно какой по счету раз подступился к нему с ненавистным пакетом. — Все, хватит! Я согласен! Где твой хозяин?!

— Ну, гляди, — толстый палец громилы больно нажал Зайденбергу на нос. — Я тебя за язык не тянул! Если решил динамо покрутить…

— Нет, нет, какое динамо? Хватит этого кошмара. Прекратите меня мучить, я согласен на переговоры.

— Какие еще переговоры? — набычился Валериан, расправляя ужасный пакет. — Ошизел?

— Я хотел сказать, на ваши условия, — тут же поправился Лева.

Прибьет еще, тупоумная горилла. У таких кулаки всегда впереди мозга, которого вообще нет. Стоит ли пытаться объяснить что-либо неандертальцу в модном костюме?

Валериан скомкал пакет и, к немалому облегчению Зайденберга, спрятал его в карман. Вытряхнув из пачки сигарету, сунул ее в рот пленника. Услужливо поднес огонек зажигалки, и Лева блаженно затянулся, ощущая, как приятно закружилась голова.

Тем временем его мучитель связался с кем-то по телефону и, сложив трубку, буркнул:

— Щас будут.

— Пить дай, — осмелел Зайденберг.

— Обойдешься!

Валериан вытащил у него изо рта сигарету, затушил ее о мокрые брюки Левы, бросил на пол и, не сказав больше ни слова, вышел, плотно притворив за собой дверь. Лева тут же уронил голову на грудь и заснул.

Проснулся он минут через сорок, когда появился высокий мужчина в светлом костюме с видеокамерой в руках. За ним следом вошел лысоватый блондин с рысьими глазами.

— Фу-у, ну и вонизм! — он сделал шаг назад и позвал: — Валериан! Пусть наведут порядок, я не могу работать в таких условиях.

Немедленно появились люди, отстегнули ошалевшего Леву от кресла, стащили с него грязную одежду, дали простыню, чтобы прикрыл наготу, и стакан холодного апельсинового сока. Потом отвели в туалет и поставили под душ, ни на секунду не оставляя в одиночестве. После душа шоумен получил длинный махровый халат, шлепанцы, пачку сигарет и зажигалку. Молчаливые охранники провели его в обставленную мягкой мебелью комнату, где за столом сидел лысоватый блондин, а в стороне устроился с камерой мужчина в светлом костюме.

Зайденберга усадили на диван, и Лева понял: пытаться пересесть не стоит. Валериан подкатил к дивану сервировочный столик с кофейником, тарелочкой бутербродов, кувшином холодного сока и пепельницей. Лишь только за охранником закрылась дверь, лысоватый блондин предложил:

— Пейте кофе или сок и давайте беседовать. Итак, кто вас вывел на Сергея Сергеевича?

— Владислав Шамрай, — Лева налил себе кофе и закурил. Есть не хотелось, а вот взбодриться не мешало. К тому же беседу записывали на видео, но в кадре постоянно находился лишь Зайденберг. Ну что же, здесь своих условий не подиктуешь.

— Вы с ним были знакомы ранее? Знали, что он высокопоставленный чиновник?

— Да нет, я его совершенно не знал, но у меня был знакомый, некий Миша Зац, который нас и свел, когда мне понадобилось как следует раскрутиться.

— Что вы имеете в виду?

— Сделать хорошие деньги в рекордно короткие сроки. Естественно, я обещал отблагодарить за услуги, то есть поделиться.

— И Владислав Борисович помог?

Лева слегка потупился, затягиваясь сигаретой: вновь сидеть в луже мочи с полиэтиленовым мешком на голове не хотелось, но и полностью отдаваться во власть тем, кто его захватил, тоже нет смысла. В принципе он догадывался, в чьи руки попал по собственной глупости и мечтал лишь об одном — остаться в живых и сохранить хотя бы часть денег. А Шамрай с Сергеем Сергеевичем пусть позаботятся о себе сами!

— Да, он помог, но взял хороший карбач, как говорят в Одессе, потребовал свой процент.

И Зайденберг начал рассказывать, как Владислав выводил его на администрацию различных областей России, где устраивались концерты на самых выгодных условиях и практически без посредников. Деньги текли рекой, в бригады Левы стремились попасть все певцы и музыканты. Эстрадники просто молились на него. Вот тогда-то Шамрай прямо предложил ему уйти с наворованными деньгами на Запад. Так Зайденберг познакомился с Сергеем Сергеевичем и его подручным Хафизом. Но потом все не заладилось, и Лева остался. Хафиз и его дружки погибли в стычке с милицией, а Сергей Сергеевич исчез.

— Больше ты его не видел? — спросил лысоватый блондин.

— Нет, и даже не пытался искать, — предваряя возможные вопросы, сразу внес ясность Зайденберг. — Зачем искать на свою задницу приключения? Они и так успели обуть меня на три миллиона долларов.

— Прилично. Но еще осталось? Надо поделиться! Отдаешь два лимона в баксах и гуляй со своей лохмушкой.

— Помилуйте, — руки Левы задрожали, и темная капля кофе упала на пол, исчезнув в густом ворсе ковра. — Откуда же столько?

— «Мене, текел, фарес!» Так, кажется, невидимая рука написала на стене, если верить библейским текстам? — усмехнулся лысоватый. — У нас тоже все просчитано и взвешено, дорогой Лев Маркович. Не надо излишней скромности. Обули вас не на три, а на пять миллионов, а осталось у вас не меньше трех, не считая того, что раньше вы успели перевести за границу. Кстати, при помощи тех же Михаила Заца, ставшего гражданином Израиля, и Владика Шамрая. Хотите, я назову банки, номера счетов и суммы?