Молчание солдат - Сергей Самаров

– Фамилии депутатов? – напоминает Сохатый.

– Это мне тоже обещали вскоре узнать. Согрин, как человек военный, на депутатов вообще внимания не обратил. Но они, возможно, даже ни при чем. Их взяли просто в качестве ширмы, чтобы произнести кучу ненужных отвлекающих фраз. Обычные «колокольчики». Позвенели, как всегда, и большего от них не требуется...

– Я так и не понял суть операции, – Басаргин желает выслушать все последовательно. – Если можно. Хотя бы в нескольких словах. Только тогда мы уже сможем подойти и к организаторам плотнее.

– Хорошо. Я начну по порядку. – Мочилов вздыхает, хлопает себя по коленям ладошками и слегка наклоняется, чтобы оглядеть всех. Он мужчина далеко не самого маленького роста, но тоже, как и Пулат, в большом кресле слегка «тонет». – Итак, вам не надо объяснять, кто такой Руслан Вахович Имамов?

– Полевой командир, террорист, – невозмутимо говорит Доктор Смерть.

– Относительно терроризма мы не пришли к общему мнению, – добавляет Зураб. – И не имеем к тому явных предпосылок.

– Я согласен с Хошиевым, – подает голос Тобако. – То, что говорят, это не доказательство. А явных доказательств на руках не имеет никто, даже Доктор при всей своей категоричности. И потому мы не можем утверждать это.

– Тем не менее, – продолжает полковник, – он полевой командир незаконного вооруженного формирования, следовательно, он преступник. При этом преступник грамотный, по-своему честный, отставной полковник агентурного управления ГРУ, профессор-химик и вообще авторитетный человек в чеченских кругах, но не желающий поддерживать связь с теми своими коллегами, кто превращает войну в террор. Это важно. У нас есть такие данные. Имамов отказался от субсидий из арабских стран, потому что не пожелал их отрабатывать. Он, можно сказать, один из последних людей, кто честно радовался независимости Чечни и верил в нее. И за Дудаевым пошел с открытым сердцем...

– Пусть так, – соглашается Доктор. – Вы уже заставили меня сомневаться, хотя и не убедили. Я не верю ни одному полевому командиру... Продолжайте, Юрий Петрович.

– Имамов – последний, кому стоит верить, – вставляет Зураб.

Мочилов кивает.

– В настоящее время Руслан Вахович Имамов собирает отдельные джамааты своего весьма сильного отряда, для того чтобы вывести их целиком в Грузию для отдыха и лечения. Непонятно только одно – зачем такой опытный командир концентрирует силы, тогда как гораздо проще просочиться через границу небольшими группами, как делают все, как делал неоднократно и он сам. Но это вопрос второстепенный. Сейчас силами федеральных войск организовано целенаправленное и продуманное преследование отдельных джамаатов и всего отряда в целом, хотя сил для этого выделено, прямо скажу, как человек, такие операции просчитывавший не раз, слишком мало. Меньшим или даже равным количеством преследовать нельзя. Если джамааты соединятся, от преследования следует отказаться, потому что Имамов всегда может организовать ловушку. Единственная возможность удачной работы в этом случае – уничтожение джамаатов Имамова до соединения. Пока же один из джамаатов уничтожил сильную группу чеченского ОМОНа. Но... Но дан приказ не выпустить Имамова за пределы Российской Федерации. В преследовании участвуют отряды и группы спецназа ГРУ, десантура, омоновцы и недавно созданные спецотряды горных егерей. Наготове авиация, но сложный горный профиль дает укрытие против массированных бомбардировок самолетами, а высота не позволяет в полном объеме задействовать вертолеты. Кроме того... Кроме того, у меня лично складывается впечатление, что кто-то специально сдерживает авиацию, не давая ей активно включиться в действие на первоначальном этапе. То есть попросту отсечь отдельные группы от основных сил... Но утверждать что-то, мало зная действительную обстановку, я не берусь.

– А что Согрин? – спрашивает Ангел.

– Перед отдельной мобильной офицерской группой полковника Согрина поставлена персональная задача. Она, в усиленном составе, действует самостоятельно. Приказ на первый взгляд простой – захватить или уничтожить лжежурналиста Клааса Раундайка, но обязательно при этом захватить его документы, записи и ноутбук... Захватить или уничтожить лично Руслана Ваховича Имамова, вплоть до того, что отправиться за ним на территорию сопредельной Грузии. Без официального прикрытия... И последнее. Уничтожить воспитанника Имамова, молодого человека по имени Аббас Абдутабаров, и обязательно захватить дневники этого мальчика, который ежедневно фиксирует все передвижения отряда Имамова... Уничтожение Имамова допускается только в том случае, если предварительно будут захвачены документы Раундайка и дневники мальчишки. Должно быть, именно в них видится основная цель операции...

Басаргин продолжает свою традиционную прогулку по кабинету.

– И что вас, товарищ полковник, смущает в этой ситуации? Отсутствие авиационной поддержки? Это вполне можно отнести к малограмотности генералов, судя по всему, не армейцев, следовательно, плохо владеющих тактическим мастерством. В остальном, мне кажется, это обычная операция.

Мочилов тоже встает.

– Вы верно заметили. Вот именно это меня и смущает. Это обычная операция... То есть операция, которую просчитывать и проводить должны армейские штабисты. Они прекрасно знают обстановку, владеют необходимой информацией и имеют значительный опыт. Им и карты в руки... Но в этом случае колоду взяли в свои руки люди, не имеющие к подобным операциям отношения, малограмотные, как вы правильно заметили, армейцы. Просто так московские генералы неизвестных ведомств не приезжают туда. Следовательно, у них имеются свои интересы. Иначе говоря, они «передергивают карты»...

– Бумаги Пола Маккинроя, или, как его теперь называют, Клааса Раундайка, – басит Доктор. – Вот и цель. Все остальное – попутное задание...

– Наши парни десятки раз получали подобные задания без всяких засекреченных помощников из Москвы, – не соглашается Мочилов. – Это обычное дело. И, как правило, справлялись. Отсюда напрашивается вывод. Нам не говорят, какую цель преследуют эти странные генералы. И с какой целью добавили к трем офицерам группы Согрина пять лейтенантов...

– Я понял вас, – в такт шагам кивает Басаргин. – Но чего вы хотите от нас? Чтобы мы включились в добывание данных на этих генералов? Я не думаю, что это входит в обязанности антитеррористического подразделения Интерпола. Нас за такие действия не погладят по головке ни в Москве, ни в Лионе. Более того...

Мочилов отрицательно мотает головой, прерывая Александра:

– Пока я хотел бы только одного. Полковник Согрин получил для связи с генералом Стригуном трубку спутниковой связи. И через меня обращается к вам с просьбой... Вы можете определить, прослушивается ли трубка?

– Нам буквально на днях дали код доступа для контроля спутникового прослушивания, – говорит Доктор Смерть. – На случай крайней необходимости. Обычно контроль осуществляется с центрального компьютера Интерпола. В принципе, я думаю, что мы можем оказать такую услугу, если командир не будет против.

– Я не против, – соглашается Басаргин, но голос его говорит о том, что он не очень радуется такой перспективе сотрудничества. – Называйте номер...

Полковник по памяти диктует номер, Доктор вводит его в компьютер и сразу же дает ответ.

– Кроме нас постоянное подключение... Я отключаюсь сразу, пока нас не заметили. У них тоже может быть задействована система контроля.

– Значит, – Мочилов словно бы доказательства нашел и потому принимает стойку охотничьей собаки, даже руку поднимает, как собака лапу. – Согрин на контроле... Что это значит? Зачем нужен такой контроль? Боятся, что он узнает лишнее и начнет болтать?

Телефонный звонок не дает завершить разговор.

– Это Пулат, – сообщает Доктор и включает спикерфон. – Слушаю вас, уважаемый товарищ капитан!

– Доктор, Ангел с Сохатым на месте не сильно скучают?

– Да... Скучают... Ты желаешь их прокатить?

– Понимаешь, странная ситуация. За мной «хвост» увязался. Два «БМВ», периодически меняют друг друга. В каждом по пять человек. Мне не кажется, что угонщики положили на моего «Гешу» взгляд. Ведут профессионально. Менты так не смогут. Я проверил их, хорошо работают. В последние годы жизни особых гадостей я за собой не припоминаю. И не могу в толк взять, чем вызвал такое интенсивное внимание к своей персоне...

– Прикроем, – без раздумий говорит Ангел. – Выезжаем... Ты где сейчас?

– Встречаемся у метро «Тушинская».

– Годится.

Пулат отключается, Доктор Смерть выключает спикерфон и смотрит на Басаргина.

– Кто это может быть? – задумчиво спрашивает Басаргин.

– Проверим, – позевывая, говорит Сохатый и покручивает на пальце брелок с ключами от машины. – Для того и едем.

– Там десять человек...

Дым Дымыч посмеивается: