Хлоя и Габриэль - Маргарет Уэй

На Макгира все, что окружало их, произвело сильное впечатление. Они стояли на берегу озера, следя за игрой солнечных бликов на темно-зеленой глади вод. Бесчисленные насекомые, поблескивая крылышками, мельтешились над водяными лилиями кремового оттенка, цветы которых выступали среди огромных листьев. Громко радовались утру птицы.

— Трудно поверить, что совсем неподалеку катится нескончаемый поток машин. — Макгир оглянулся в сторону трассы. — Здесь так мирно.

Хлоя согласно кивнула:

— Это удовольствие недешево стоит. За парком ухаживают несколько садовников.

— Представляю, как дорого тут лечение!

— Мне, пожалуй, придется со временем продать дом. Если мама не поправится… Но если я сделаю это… — Она замолчала, не в силах продолжать.

— Я понимаю, вас, Хлоя, — просто сказал Габриэль.

Делия Каванах, когда они пришли, сидела в кресле-коляске спиной к ним. Освещение в палате было необычное, в нем преобладали серебристые тона, что гармонировало с прекрасными вьющимися волосами Делии и ее голубой блузкой.

— Доброе утро, мамочка, — произнесла Хлоя, подходя к ней и целуя в щеку. — Я привезла кое-кого познакомиться тобой. Ты часто слышала о нем. Это Габриэль Макгир.

Габриэль шагнул вперед, держа красные розы в одной руке. Другой он взял безжизненную, с синими прожилками руку Делии.

— Здравствуйте, Делия. Меня зовут Гейб. Вид у Делии был совершенно безмятежный, окружающая жизнь словно не имела к ней никакого отношения. Хлоя рассказывала Макгиру, что родители обожали друг друга. Быть может, это всепоглощающее молчание было выбором Делии.

Хлоя взяла цветы и поставила их на столик рядом с кроватью. Ее мать отрешенно смотрела на них, ничем не давая понять, что хотя бы заметила присутствие Габриэля. Она сидела в своем кресле, залитом потоками солнечного света, и аквамариновые, лимонные, аметистовые и гранатовые отблески скользили по ней и переливались, точно преломленные гранями алмаза. Но что-то происходило внутри Делии Каванах. Некая мысль словно встрепенулась в ней, сердце забилось чуть чаще, она словно почувствовала, что еще может испытать счастье.

И она улыбнулась.

Хлоя, чьи надежды столь часто терпели крах, повернулась к Габриэлю, не смея верить.

— Она улыбнулась, а, Габриэль? — умоляюще проговорила девушка.

Макгир, гладя руку Делии, будто взывая к некоей целительной силе, всем сердцем ощутил боль девушки.

— В этом нет ни малейшего сомнения, Хлоя. — Душевное страдание в ее глазах сменилось надеждой. — Идите ко мне. — Он протянул руку Хлое и без слов понял, когда та, не колеблясь, приблизилась к нему, так отчаянно она нуждалась в поддержке. Девушка вся дрожала, а глаза блестели от не пролившихся слез.

— Мама никогда не улыбалась до сих пор. Ни разу.

— Но сегодня она улыбнулась, Хлоя. — Он не смел будить в ней надежды на большее, но в душе он чувствовал, хоть и смутно, что возвращение Делии Каванах к жизни возможно.

— Врачи считают, что она безнадежна.

— Бывает, что доктора ошибаются, — осторожно сказал Габриэль. Тем временем улыбка Делии погасла, словно все ее жизненные силы были исчерпаны.

— Возможно, это действие лекарств. Быть может, они защищают ее от… — Хлоя замолкла, борясь с подступающими рыданиями. — О Боже, я не понимаю!

Это было жестоко. Еще одна надежда разбилась.

Когда они вышли в парк, Хлоя уже справилась со своей дрожью. Габриэль описывал ее матери поездку в Тибет, где ему было позволено не только посетить обитель далай-ламы, но и встретиться с ним. Он рассказывал о жителях Тибета, о политическом положении, религиозных обрядах, о снежном человеке. Самое удивительное, что Делия, казалось, слушала его, по-птичьи склонив голову набок.

Минуло два часа. В глазах Делии словно слабо затеплилось сознание, взгляд ее сделался сосредоточенней.

Хлоя отказывалась верить. Ей ли не знать, как жестока жизнь.

Но видя, как непринужденно общается Габриэль с ее матерью, Хлоя, пусть на несколько минут, почувствовала умиротворенность. Несколько мгновений предельной ясности в хаосе бытия.

Поездка в горы приободрила Хлою. Миновав фруктовые сады и возделанные поля, они очутились в царстве снежных вершин, которые когда-то увидел капитан Кук с «Индевера». Недавно над тропическими зарослями пронесся ураган, и теперь круто вздымавшиеся вулканические пики блестели, как стекло. Как всегда при виде Тиброгаргана, который нависал над горной дорогой, у Хлои захолонуло сердце, так неожиданно он появился: один крутой поворот, и вот он! Пик поднимался из густых зарослей кустарника, словно некое доисторическое чудище. Пока они ехали по шоссе, продвигаясь все выше и выше, над пышной растительностью словно парили в недосягаемой вышине Тунбубалда, Бирбуррум, Бирвах и Куноурин. На этой плодородной вулканической почве росли ананасы, авокадо, папайя, бананы и самые разные цитрусовые. Габриэль остановил машину на склоне холма, который поднимался над красивейшим пляжем. На белый песок то и дело набегала волна прибоя, отливая бирюзой. Фантастические остроконечные скалы стояли рядами вокруг.

Горный замок де Хэвилендов располагался на выступе, с которого открывался вид на океан.

— Потрясающе! — воскликнула Хлоя, когда перед ними предстало главное здание.

— Индонезийский стиль, как вы полагаете? Он так прекрасно сочетается с окружающим ландшафтом. Есть вулканы, к счастью, потухшие. Не хватает только рисовых полей…

Вокруг дома росли тропические деревья, цвел кустарник. Золотисто-голубой воздух был пропитан изысканными ароматами. Макгир втиснул свой «ягуар» между «бентли» и какой-то пыльной развалиной.

Хозяйка появилась почти в то же мгновение, как они стали подниматься по лестнице. Здание представляло собой комплекс отдельных строений, расположенных на трех уровнях. Женщина была в шелковой рубашке и ярко-синих шелковых брюках. Розовый пояс развевался на ветру. Ее длинные блестящие волосы падали на спину. Луна де Хэвиленд и впрямь была красавицей с золотисто-персиковой кожей и чудесной, приветливой улыбкой.

— Прошу, заходите, знакомьтесь. Наш почетный гость еще не прибыл, — сказала она, глядя на них загадочно мерцающими глазами.

Множество людей прогуливалось по веранде, с которой открывались захватывающие дух виды. На гостях по случаю воскресного обеда было полно драгоценностей. Женщины были одеты в шелковые рубашки ярких оттенков и в тон им — юбки или брюки. Хлою украшала белая батистовая блузка без рукавов, вышитая черными и золотистыми морскими раковинами. Широкий золотисто-белый пояс подчеркивал ее тонкую талию. Узкие брючки очень шли к ее маленькой фигурке. Уж что-что, а одеваться она умела. Недаром именно ее пригласили для демонстрации мод.