Операция "Луна" - Пол Андерсон

– Туда! – решительно приказала она.

Глава 7

Мы приземлились в круглой долине и сошли с ковра. Вокруг – ни души.

В целом этот бывший кратер огромного вулкана был по-своему красив. Он зарос травой, кустами и вечнозелеными деревьями, так что и не подумаешь, что раньше здесь бушевала лава. По краям впадины простирались утесы из песчаника, похожие на груды золота. На западном и восточном гребне на поверхность выступали пласты геологических пород. А сверху царственно раскинулось синее небо. Но палочка Джинни привела нас на опустошенный лавой склон. Перед нами лежала черная застывшая корка, твердая и горячая от солнца. Острые гранитные осколки с нетерпением ждали, когда мы споткнемся, чтобы вонзиться в тело.

Жизнь теплилась даже здесь – в тоненьких ростках, вьюнках и неприхотливой траве, серых плетях лиан и даже крошечных цветочках. Но все местечко было не из приятных.

– Тебе лучше оборотиться, Стив, – тихо промолвила Джинни, глядя перед собой. – Нам нужно быть во всеоружии.

– Лады!

Я только и ждал ее предложения. Я зашел за ковер. Наши агенты открыли багажник и вытаскивали свою аппаратуру.

– Если вы потеснитесь, я обернусь. Зато у нас будет, по крайней мере, хороший нос.

– А... а ультрафиолет вам не повредит? – поинтересовался Моу, размазывая по лицу крем от загара.

По-видимому, он не очень разбирался в оборотнях. Ну, нельзя же знать все на свете.

– Сам по себе нет, разве что я стану загорелым, когда приму прежний вид. Когда я снимался в кино, то приходилось подолгу торчать под довольно мощными эдисонками. – И добавил, чтобы занять время, пока они разгружали багажник: Обычно считают, что оборотни – ночные существа. А все потому, что полная луна вызывает определенную поляризацию, которая подстегивает нужные гормоны. Если рассвет застиг тебя в зверином обличье, то ты здорово влип. При дневном свете оборачиваться невозможно. Чего только не выкинешь, чтобы выжить еще целый месяц, до нового полнолуния. Потому за нами укрепилась дурная слава. Что, в свою очередь, повлекло жестокие расправы и в конце концов послужило нам на пользу.

– А, теперь понятно. Бюро, знаете ли, наняло нескольких оборотней.

– Вот именно, что нескольких. Мы не очень-то любим ходить строем, поскольку древние инстинкты в нас сильней, чем в ком-либо другом.

– Мне не приходилось еще встречаться с такими, как вы, мистер Матучек. Ни по службе, ни в обществе, – улыбнулся Моу. – А если и встречался, то не знал.

Я кивнул.

– Ну, для начала, нас и вправду мало. Кроме того, спрос на наши способности вовсе невелик. Цирк, шоу-бизнес. Чары и маготехника способны делать сейчас куда большие чудеса. Иногда мы можем пригодиться в полиции, в армии. Заповедники из кожи вон лезут, чтобы заманить кого к себе на работу, но уж больно паршивая там зарплата. Потому оборотни не спешат открываться, чтобы не было слухов и дурацких вопросов, и предпочитают менять облик только ради удовольствия или развлечения близких знакомых.

– У них есть тайные социальные группы, – заметил Свекаюший Нож. – Не просто львы, лоси или олени.

– Едва ли это касается Китая, – сказал Моу. – Недавно я слышал, что ученые до сих пор не сошлись во мнении, насколько это зависит от культуры, насколько от генетики. Насчет генетики – это моя догадка, поскольку японцы отличаются от нас.

Я удивился:

– А разве китайцы и японцы – не родственные народы?

– Не совсем. Предки японцев вышли из Юго-Восточной Азии. Мне говорили, что тигры-оборотни встречаются именно там.

Однажды я имел с таким дело, он был с Ближнего Востока.

– Вредные твари, хотя достаточно редкие. Человек должен быть невероятно высоким и крепким, чтобы носить в себе нормального тигра. Леопарды-оборотни, оборотни-олени, волколаки...

В голове всплыла прилипчивая студенческая песенка, на мотив "В старые добрые времена":

"Мы с тобою волколаки,

потому что – волки Локи,

и мама волколак, и папа волколак,

мы с тобою – волки Локи,

мы с тобою волколаки"...

– Все, Стив, место свободно, – перебил мои мысли Боб. Он запыхался, пот проступил на буревестниках, полумесяцах и прочих картинках, которые красовались на его теле. Я с удовольствием отметил, что среди багажа оказался морозильничек и четыре термоса, вероятно – на ленч. Наверняка в термосах плескался охлажденный лимонад или чай со льдом, но я надеялся, что в морозильнике найдется несколько баночек пива.

Я сбросил ботинки и одежду, до самого вязаного исподнего. Закинув шмотки на сиденье, я забрался в багажник. Сверкающий Нож захлопнул крышку. Скорчившись в темноте, я нащупал поляризатор, который болтался на шее, и включил его.

И сбросил человеческий облик.

Потом постучал лапой по крышке. Боб выпустил меня. Сразу же поплохело. Я был обычным лесным волком, а не степным койотом, но подушечки лап у меня не уступали доброй коже башмаков. Вот жару терпеть было труднее. Потели у меня только лапы и черный нос. Я вывалил язык. Ветерок продул меня от кончика языка – совершенно непередаваемое ощущение – до самого обрубка хвоста. Еще больше допекал яркий свет. Глаза у меня, конечно, близорукие, зато очень чувствительные. Джинни поспешила ко мне, на ходу вынимая из кармана пару солнцезащитных очков. Она водрузила их на мой нос. Я заказывал эти очки у окулиста, так что видел теперь не хуже, чем раньше.

Не думайте, особо это ничего не давало. Приглушенное человеческое сознание обрадовалось, но я был теперь в основном зверем и полагался на нюх и слух. Потоки ветра шевелили волоски в ушах и гладили кожу на носу, сам вкус воздуха... Нет, словами не опишешь. Не придумали еще такой язык. В траве прошуршала ящерица. Нос сообщил, что это холодное и вкусное мясцо, но не мог же я щелкнуть зубами и ухватить зверька, как пирожное с подноса. Неподалеку грелась на солнышке гремучая змея, испуская острый тревожный аромат: не тронь меня! Вьюнок теплился под лучами солнца, от лавы шел терпкий запах древности...

– Готов? – спросил Боб. – Тогда двигаем.

Следующие несколько часов я помню смутно. Хотя я был быстрее и сообразительнее, чем в человеческом обличье, но мой интеллект дремал. Кроме того, я никогда не был колдуном. Знал кое-какие заклялки на каждый день, плюс необходимые по работе, плюс отдельные наговоры, подхваченные то тут, то там. Но Искусство моих спутников было гораздо сложнее и глубже, притом развивалось по трем разным направлениям.

Джинни нацепила черные очки и выпустила Эдгара в полет, словно это был ловчий сокол. Палочка в ее руке дрожала, выискивая след. Звездный свет на ее конце то разгорался, то почти гас. Жена бормотала что-то на незнакомом языке.