Нашу память не выжечь! - Евгений Васильевич Моисеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В автобиографической повести «Встань над болью своей: рассказы узника Маутхаузена» Всеволод Остен писал: «Мне снится один и тот же сон… серое дождливое утро. Каменоломня. Кучка изможденных людей в насквозь промокших полосатых куртках со всех сторон облепила глыбу гранита. Из последних сил они пытаются взвалить огромный камень на платформу вагонетки. Эсэсовец, наблюдающий за ними, небрежно подзывает капо-уголовника и что-то говорит ему. Капо роется в груде железа, выбирает увесистый лом. Потом подходит к людям, окружившим гранитную глыбу, и, размахнувшись, бьет ломом по спине ближайшего узника. Человек падает с переломанным позвоночником, а капо замахивается над другим…
Этот сон – не фантазия. Я видел это в гитлеровском концлагере Маутхаузене».
Рядом с Маутхаузеном находился Русский лагерь (он же госпиталь) с десятью бараками. Каменоломня Маутхаузена существовала давно. Здесь, в Альпийских горах, добывали гранит, который использовали для надгробных плит и строительства венских набережных. В 1914 году в этих местах был организован лагерь для русских военнопленных. Труд русских военнопленных был очень тяжелым и приносил большие доходы предприятиям. Поэтому даже после Брестского мира 1918 года русских военнопленных не торопились отпускать на Родину.
В каменоломне Маутхаузена
Всего в Маутхаузене за всю его мрачную историю по данным самих эсэсовцев побывало триста тридцать пять тысяч человек. В нем было замучено самыми зверскими методами и сожжено в печах крематория сто двадцать две тысячи семьсот шестьдесят семь человек, в том числе тридцать две тысячи сто восемьдесят советских граждан. И только тысяча девятьсот семнадцать бывших узников Маутхаузена вернулись на Родину.
Глава 18. Лестница смерти
Одним из настоящих мест каторги в лагерном комплексе был каменный карьер «Винер Грабен» с так называемой «Лестницей смерти» (Todesstiege). Он находился в одном километре от лагеря.
Мурашки пробегают по телу, когда видишь эти жуткие, отшлифованные тысячами жизней ступени. Каменная лестница названа кровавой: на ее ступенях не просыхала кровь замученных и убитых людей. Если посмотреть сверху вниз на работающих в котловане людей, то они покажутся крохотными букашками. Эсэсовцы подгоняли их палками, заставляли быстро двигаться, выбирать камни покрупнее. Из глубокого котлована каменоломни узник должен был на плечах, по высокой крутой лестнице из ста восьмидесяти шести ступеней, переносить в центральный лагерь тяжелейшие камни весом не менее пятидесяти кг. А потом бегом спускаться вниз, брать на плечи камень и снова подниматься вверх. И так без перерыва и отдыха, с утра и до вечера. Горе тому, кто споткнется или оступится на одной из ста восьмидесяти шести ступеней. Сразу же к нему подбегали эсэсовцы с дубинками и, как хищные звери, набрасывались на жертву и остервенело били, злобно приговаривая: «Это тебе за Москву! Это тебе за Сталинград!» Часто забивали до смерти. Так они вымещали на беззащитных людях злобу за свои поражения на Восточном фронте.
Нетрудно представить, что случалось, если кто-то из узников оступался или ронял камень, тогда вереница узников могла загреметь вниз. А ведь на ногах у заключенных были неуклюжие деревянные колодки. Часто случалось, что и наблюдавшие сверху эсэсовцы толкали людей вниз, тем самым доставляли себе удовольствие наблюдать за происходившим.
Голодные, измученные непосильным трудом узники едва держались на ногах. Чтобы не упасть, они хватались друг за друга и так шли в лагерь. Цель – согнуть узников, сломить их волю. Но узники, превозмогая смерть, продолжали бороться за выживание.
Заключенный сброшен эсэсовцами вниз по лестнице каменоломни
В зимнюю пору года дорога, по которой узники переносили камни, представляла собой скользкую, усеянную острыми, как лезвие, скалистыми напластованиями извилистую тропку, на которой в придачу ко всему через каждые 30 метров дежурили эсэсовец с собакой и капо с деревянной палкой. Узники вспоминали, как часто, во избежание побоев со стороны эсэсовцев, заключенные сами бросались вниз с 30–40-метрового утеса. Интересно, что в момент превращения так называемой «Лестницы смерти» в мемориальный памятник советское командование вынуждено было отдать распоряжение о приведении всех ста восьмидесяти шести ступенек в более-менее благопристойный вид, иначе по ней не смог бы подняться или спуститься ни один турист, в то время как узники носились босиком или в колодках. Наравне со всеми работали в каменоломнях женщины и дети.
У лестницы смерти 186 ступеней
Моим друзьям-летчикам Юрию Цуркану и Александру Пасину довелось поработать в этой штрафной команде. Вот как об этом рассказывает Юрий Цуркан в своей книге «Последний круг ада»:
«От лагеря до каменоломни – около двух тысяч метров. Задыхаясь от усталости и огромного нервного напряжения, мы, наконец, остановились у цели.
Так вот она, лестница, загубившая столько жизней, молчаливая пособница преступлений. Высеченная в граните, она опустила свои высокие, неровные, скользкие ступеньки на самое дно карьера. Сто восемьдесят шесть крутых отвесных ступеней.
Но раздумывать некогда. В воздухе стоял непрерывный лай собак. «Лос, лос!» Сзади, следуя по пятам, настигали нас фюреры. Перескакивая по ступенькам, мы спустились на дно каменоломни. Каждый сразу подобрал наиболее удобный для переноски камень. Но тут раздалась команда:
– Антретен!
Мы остановились. Фюреры подошли и начали избивать стоявших на левом фланге за отставание в беге. Один из них, став перед строем, взял тремя пальцами небольшой камешек и приложил к плечу.
– Не такой ли камень вы хотели доставить наверх? Вы, унтерменш, думали нас перехитрить? Марш к кучам, выберите камни килограммов по пятьдесят. Не меньше! Кто не донесет до лагеря – не вернется в блок.
Я выбрал камень, прикинул, что он весит около полцентнера, и пошел на свое место. Через несколько минут все стояли в строю с камнями на плече.
Последовала команда:
– Быстро, только быстро идти наверх! Кто не в силах – заявляй!
Так мы и будем вам заявлять, гады! Вот она, вышка с автоматчиками. Мы уже знаем ее назначение. В однорядной проволоке, ограждавшей каменоломню, небольшое отверстие. Тому, кто не в силах нести камень, предлагают полезть в дыру. Новички, полагая, что капо хочет развлечься, идут к отверстию. Только нагнется человек, его пришивает очередь из автомата. Труп застывает на фоне бреши. Его фотографируют как «убитого при попытке к бегству». Нет, не дождутся фашистские псы такого самоубийства!
Половина пути уже пройдена. С каждой ступенькой ноша все тяжелее. Камень врезается в плечо, в шею. Ноги отяжелели, будто налились свинцом. Попробовал было передвинуть ношу на другое плечо, но рука
