Дело о девушке с календаря - Эрл Гарднер

– Имел.

– Кто вам дал пулю для сравнения?

– Следователь.

– Когда?

– Во вторник, девятого числа, в полдень.

– Что вы можете сказать об этих двух пулях?

– В результате сравнения выяснилось, что пуля, которую дал мне следователь, идентична пуле, полученной при контрольном выстреле. Поэтому можно с уверенностью утверждать, что смертельный выстрел был сделан именно из этого пистолета.

– У вас есть пуля, которую дал вам следователь?

– Есть.

– А контрольная пуля?

– Тоже есть.

– Будьте добры, предъявите их.

Свидетель достал из кармана две маленькие пластиковые трубочки.

– Вот эту пулю дал мне следователь. На снимках, сделанных с нее, стоит подпись: «Фатальная пуля». В этой пробирке – контрольная.

– Вы делали фотографии этих двух пуль?

– Да. Я сделал снимки таким образом, чтобы можно было наложить одно изображение на другое и провести сравнение.

– Изображения совпали?

– Да, сэр.

– Эти фотографии у вас с собой?

– Да, сэр, с собой.

– Я попрошу вас предъявить их в качестве доказательств.

– Возражений нет, – бодро заявил Мейсон.

– Перекрестный допрос? – спросил Дру Мейсона.

– Нет. Я полностью доверяю способностям и знаниям мистера Рэдфилда.

– Тогда все.

Вызванный вслед за тем следователь показал, что в его присутствии и под его наблюдением было произведено вскрытие тела Бордена. Патологоанатом, проводивший вскрытие, нашел пулю, которая оставалась в теле, и извлек ее. Затем пулю положили в пластиковую пробирку с закручивающейся пробкой, пробирку запечатали и в таком виде передали Александру Рэдфилду для экспертизы.

– У защиты вопросов нет, – объявил Мейсон.

Судья Эрвуд поудобнее устроился в кресле с видом, выражавшим что-то похожее на облегчение. Зато Сэм Дру, казалось, чувствовал себя как человек, который шагает по минному полю и ждет, что в любой момент раздастся взрыв и его разнесет в клочки. Дело шло уж слишком плавно, слишком быстро, слишком близко к желаемому финалу. Каждый из присутствующих, кто был знаком с тактикой защиты адвоката Перри Мейсона, знал, что не в его привычках было разрешить вести дело подобным образом, по крайней мере, так долго.

Следующим Дру вызвал на свидетельское место патологоанатома и задал ему вопросы по поводу вскрытия. Тот прочел по бумажке, что нашел в теле пулю тридцать восьмого калибра. Она была помещена в пластиковый сосуд и отдана следователю, который в присутствии патологоанатома передал ее Александру Рэдфилду. Пуля вошла в левую сторону груди, вырвала кусок сердца и застряла в кожном покрове спины. По заключению патологоанатома, смерть была мгновенной и наступила вследствие выстрела.

– У вас есть опыт в классификации крови? – спросил Дру свидетеля.

– Да, сэр.

– Я дал вам костюм, на котором есть определенные пятна. Вы их исследовали?

– Да, сэр, исследовал.

– Что это за пятна?

– Кровь.

– Вы можете сказать, что за кровь?

– Да, сэр.

– Скажите.

– Кровь человека.

– Вы смогли определить группу крови?

– Не везде. Некоторые пятна слишком малы. Но по большим пятнам я установил группу крови.

– Какая?

– Группа, известная под индексом АВ.

– Это распространенная группа крови?

– Нет, сэр, она очень редко встречается.

– Как редко? Можете ли вы выразить это в процентном отношении?

– Я бы сказал, не более чем у двенадцати процентов людей.

– Вы установили группу крови покойного мистера Бордена?

– Та же самая группа, что на костюме, индекса АВ.

– Перекрестный допрос? – Дру посмотрел на Мейсона.

– Можете ли вы сказать, как давно появились на костюме эти пятна? – спросил адвокат.

– Не точно.

– Они были сухими и изменили цвет?

– Да.

– Вам известна группа крови обвиняемого?

– Нет.

– Нет?

– Вероятно, группа О. Это наиболее распространенная. Она встречается почти у пятидесяти процентов людей.

– Но ведь не исключено, что и у обвиняемого кровь группы АВ?

– Конечно. Однако наше дело определить, чем испачкан костюм, а его кровь или нет – пусть доказывает он сам.

– У меня все. – Мейсон повернулся к Анслею и спросил его шепотом: – Какая у вас группа крови?

– Не знаю, – тоже шепотом ответил Анслей. – Но только костюм я испачкал, когда у меня пошла носом кровь, это точно.

– Больше вопросов нет, – громко повторил Мейсон, так как свидетель все еще оставался на месте.

– Вызывайте следующего свидетеля, – обратился судья к обвинителю.

– Вызываю Бимана Нельсона, – объявил Дру.

Нельсон показал, что он работает в качестве оператора в химчистке, метка которой стоит на окровавленном костюме. По его словам, этот костюм неоднократно сдавался в чистку. Приносил и получал его каждый раз обвиняемый Джордж Анслей. Последний раз оператор чистил костюм примерно дней за десять до убийства, и тогда пятен крови на нем не было.

– Есть вопросы? – повернулся Дру к Мейсону.

– Никаких.

Эрвуд с явным нетерпением взглянул на часы. Ему не терпелось вынести решение о передаче дела суду присяжных. Дру, заметив это, сказал:

– С разрешения суда, у меня еще два свидетеля. Думаю, после этого я смогу закончить.

– Продолжайте, – ответил судья. – Вызывайте ваших свидетелей.

– Вызывается Джаспер Хорн.

Высокий, костлявый, медлительный человек вышел вперед, поднял большую мозолистую руку и поклялся «говорить правду, только правду, ничего, кроме правды».

– Ваше имя Джаспер Хорн? – начал Дру.

– Да, сэр.

– Чем вы занимаетесь, мистер Хорн?

– Я десятник.

– Вы знакомы с обвиняемым Джорджем Анслеем?

– Да, сэр, знаком.

– Вы работаете по его подряду?

– Да. Я десятник на строительстве школы, которое он ведет в западной части города.

– Я прошу вас вспомнить утро прошлого понедельника: была ли у вас какая-либо беседа с Джорджем Анслеем?

– Конечно, я много раз разговаривал с ним. Он приехал на строительство, и мы осматривали работы.

– И все было спокойно, вам никто не мешал… Нет, я снимаю свой вопрос и задам другой. Не было ли жалоб на то, что строительство ведется не точно по документации?

– Были, и не раз.

– Скажите, беседуя с мистером Анслеем утром прошлого понедельника, вы обсуждали какое-то определенное дело, связанное с инспекторами?

– Да, сэр.

– Какое именно?

– Ну, некоторые из стальных несущих конструкций стены легли чуть в сторону от положения, намеченного в проекте. Расстояние между их центрами не совсем соответствовало документации, одна или две конструкции ушли чуть вбок.

– Инспектор уже говорил с вами по этому поводу?

– Да.

– И что он сказал?

– Он сказал, что или я должен проложить конструкции правильно, или вся стена будет разрушена.

– Вы спорили с ним?

– Можно сказать, спорил.

– А затем, позднее, вы поставили Анслея в известность об этом?

– Конечно, я все рассказал ему.

– И тогда же вы дали Анслею какой-то совет?

– Да, сэр.

– Какой?

– Я сказал, что если он хочет, чтобы все эти неприятности кончились, то ему надо повидаться с мистером Меридитом Борденом.

– И что Анслей вам ответил?

– Он сказал, что скорее возьмет пистолет и выстрелит Бордену прямо в сердце, чем подчинится подобному типу и будет платить ему отступные. Еще он сказал, что если Борден действительно ставит нам палки в колеса, чтобы вымогать деньги, то на этот раз ему не повезло. Он сказал, что таких людей мало просто убивать.

В зале суда раздался слабый гул.

– Свидетель в вашем распоряжении, – сказал Дру Мейсону.

Адвокат выпрямился на стуле.

– Эта беседа состоялась в понедельник? – спросил он.

– Да, сэр.

– А раньше были у вас споры с инспекторами по поводу дефектов конструкции?

– Я бы сказал… Ни на какую другую тему мы и не разговаривали, если хотите знать.

– Инспектора были настроены придирчиво?

– Мистер Мейсон, – с яростью воскликнул свидетель, – инспектора нас просто душили. Они толпой ходили по строительству, придирались к малейшим деталям, до каких только могли докопаться, забрасывали нас требованиями, заставляли ломать конструкции и заново их ставить. Они все время находились на строительстве, выматывая нам всю душу, не давая шагу ступить, буквально доводили нас до сумасшествия.

– И так продолжалось до понедельника прошлой недели?

– Точно.

– Включая понедельник?

– Включая понедельник.

– А теперь обратимся к утру вторника. В тот день вы разговаривали с инспекторами?

– Одну минутку, – вмешался Дру. – Этот вопрос не имеет отношения к делу и не входит в цели перекрестного допроса. Я ничего не спрашивал у свидетеля по поводу утра вторника.

– Полагаю, что имею право допрашивать свидетеля по поводу всех его бесед с инспекторами, – возразил Мейсон. – В конце концов, то, что он показывает, является его умозаключением. Он говорит, что придирки инспекторов были несправедливыми. Следовательно, я имею право выяснить фактические отношения между этим человеком и инспекторами, а также что он имеет в виду, когда говорит, что они придирались без оснований или что они были несговорчивы. Должен быть какой-то стандарт нормальных отношений, от которого он отталкивается.