Радио Свобода как литературный проект. Социокультурный феномен зарубежного радиовещания - Анна Сергеевна Колчина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В программе «Писатели у микрофона» также участвовали Владимир Максимов и Юз Алешковский. Владимир Максимов был вынужден уехать из Союза в 1974 году, первое же интервью, данное на Западе, было предназначено для Свободы. 15 лет он возглавлял журнал «Континент» и был регулярным участником передач парижского отделения РС в конце 1970–1980-х годов. В одном из интервью Максимов сказал, что «отъезд для него был не вызовом, а уходом от безнадежности»[203]. Юз Алешковский эмигрировал из СССР в 1979 году. У микрофона Свободы читал свои книги; выступает на РС с 1980-х годов и по сей день.
Регулярными с конца 1970-х годов становятся выступления у микрофона РС правозащитницы, публициста Людмилы Алексеевой[204]. Она сотрудничает с РС с 1977 года, является редактором и ведущей передач о правозащитном движении в России и странах СНГ. Правозащитной деятельностью Алексеева начала заниматься с середины 1950-х годов, принимала участие в создании «Хроники текущих событий», член-основатель Московской Хельсинкской группы. Эмигрировав в США в 1977 году, стала зарубежным представителем Хельсинкской группы. РС, по собственному признанию, Алексеева начала слушать в середине 1950-х годов. Среди своих самых интересных встреч на РС Алексеева вспоминает встречу в нью-йоркском бюро с Сергеем Довлатовым и встречи в Италии с Александром Галичем. В интервью автору Людмила Алексеева рассказала о своем первом выступлении на РС в Вене, в день приезда в эмиграцию: «Тогда можно было эмигрировать только по израильской визе. Хотя ни я, ни муж не евреи, но мне мой друг устроил так, что мы выехали по израильским визам, как будто я его двоюродная сестра. Путь лежал так: Вена, там встречает организация, которая отправляет в Израиль, а кто не хочет – остается и отправляется в Америку. Мы приехали в Вену, это было 22 февраля 1977 года. Мы еще были в аэропорту, по радио говорят: “Frau Alexeeva, Frau Alexeeva…”. Дальше я не понимаю, потому что по-немецки. Я попросила кого-то перевести, мне объяснили, что “вас ждут журналисты… Если вы не хотите встретиться с журналистами, то полицейский проведет вас мимо них через другой вход”. – “Нет, я хочу встретиться с журналистами, потому, что я выезжала, как зарубежный представитель Московской Хельсинкской группы…”
Мы с мужем вышли к журналистам, они спрашивают что-то по-немецки. Я ничего не понимаю, у мужа от удивления открываются глаза, и он начинает отвечать им по-немецки. У него в детстве была учительница немецкого языка, и оказалось, что он и понимает, и в состоянии ответить. Я стала отвечать, он меня переводить, а через десять минут прибежал весь запыхавшийся Георгий Борисович фон Шлиппе. Георгий Борисович фон Шлиппе – работник РС, немец, прекрасно говоривший по-русски. Он выступал под псевдонимом Юрий Мельников, и у него был очень красивый голос, – читал разные художественные произведения по-русски для нас, слушателей… Он записал для РС мой рассказ о Хельсинкском движении в Советском Союзе на магнитофон – тогда это был огромный ящик с такими бобинами, на которые пленка накручивалась… Я рассказывала ему шесть часов, до тех пор пока у меня полностью не сел голос…»[205].
В аудиоархиве хранится беседа Алексеевой с Владимиром Юрасовым: о начале правозащитной деятельности Алексеевой, об участии в издании «Хроники», о том, кто слушает в СССР западные радиостанции[206]. Фрагменты первого интервью Алексеевой прозвучали в разных программах РС. Несколько месяцев Людмила Алексеева провела в Европе, а потом ее пригласили в нью-йоркское отделение РС и предложили сделать серию передач о хельсинкских группах в СССР. Алексеева стала делать еженедельную десятиминутную передачу, – всего в эфир РС вышло 22 выпуска.
В своих воспоминаниях многие авторы РС повторяют, что давления при выборе тем или при создании текстов американское руководство на писателей не оказывало. Конфликты возникали только в редакционной, внутриэмигрантской среде из-за расхождения эстетических вкусов. В этом также заключается социокультурный феномен РС: несмотря на финансирование, контроля за текстами, во всяком случае литературных программ, не было.
Через РС с середины 1950-х годов осуществлялась чуть ли не единственная связь эмигрантов с родиной, со временем вылившаяся в захватывающий диалог между русским зарубежьем и интеллигенцией в Советском Союзе.
Большинство процитированных в этой книге передач с участием писателей русского зарубежья воспроизведены автором по архивным звукозаписям и напечатаны впервые (к записям дается ссылка на порядковый номер диска в аудиоархиве в Праге)[207]. Практически каждое выступление писателей у микрофона Свободы – законченное произведение, а потому представляет несомненный литературоведческий интерес.
Предложенное в этой книге разделение выступлений на темы может показаться читателю достаточно субъективным, тем не менее оно показывает, что внимание писателей – авторов Свободы было сконцентрировано на одном и том же круге проблем в течение почти 40 лет.
«Россия вчера, сегодня, завтра» и Россия вчера, сегодня, завтра
Авторы РС много сил отдавали тому, чтобы через художественные и публицистические произведения выражать запрещенные в СССР идеи и мысли о прошлом и настоящем страны.
«Россия вчера, сегодня, завтра» – вечная тема Свободы. Так называлась одна из аналитических программ, где анализировались события, происходящие в современной России, и их взаимосвязи с историей. Название для программы нашел Михаил Коряков. Как вспоминает Джин Сосин, в одном из писем, присланных на Свободу в начале 1960-х годов радиослушателем из Серпухова, говорилось: «Слушая вас, мне хочется больше знать о нашей истории. Не могли бы вы завести у себя программу – что-нибудь вроде “Россия вчера, сегодня, завтра”?». Коряков пришел к Сосину и предложил ответить на письмо серией передач. Программа стала выходить на Свободе регулярно[208].
В этом разделе под «Россией вчера, сегодня, завтра» мы будем понимать не только название самой программы, но и затрагиваемую тему: связи сегодняшней России с ее истоками и взгляд на будущее страны. При прослушивании самых разных программ, чтении текстов 1950–1980-х годов постепенно раскрываются позиции, становятся яснее взгляды писателей-эмигрантов на литературу, историю и советскую действительность.
В 1953 году, в первый год вещания, Александра Львовна Толстая[209], прозаик, публицист, младшая дочь Льва Толстого, обращается к коммунистам и комсомольцам: «Я прожила в советской России 12 лет и счастлива, что смогла отдать эти годы служению народу. Побывала я и в тюрьме, и в лагере. К счастью для себя, оказалась на стороне угнетаемых… Забыть родину
