От любви не спастись - Кэрол Мортимер

– Помнишь, мы обсуждали, что могло бы убедить тебя в том, что предположения Наварро верны?

Бет почувствовала, как кровь отлила от лица. Она без сил опустилась на край кровати:

– Могила маленькой Элизабет Лоуренс…

– Да.

– Родни нашел ее?

– Да, Бет…

– Стой, Рафаэль! – Уловив его движение, Бет протестующе подняла руку, чтобы помешать ему дотронуться до нее. Сейчас, в состоянии шока, она не могла даже смотреть на него.

Значит, могила существовала. И на надгробном камне стояло ее имя. Только теперь это было не ее имя. Девочка, которую так звали, умерла двадцать один год назад, а другая была похищена, чтобы занять ее место в семье Лоуренс и в их сердцах.

В голове не укладывалось, как такое могло случиться.

Это было то самое доказательство, которое должно было примирить Бет с мыслью, что она и есть пропавшая дочь Карлоса и Эстер Наварро. Но не примирило.

На словах она яростно сопротивлялась невероятному предположению, но глубоко внутри осознавала, что генетический анализ редко дает ошибочный результат, а ее поразительное сходство с Эстер не простое совпадение. Фотографии двухлетней Габриэлы и маленькой Бет были идентичными – это и навело Грейс на мысль, что на них изображена одна и та же девочка. А теперь нашлась могила настоящей Элизабет Лоуренс…

– Бет?

Она устало взглянула на Рафаэля, пристально следившего за ней.

– Я это она. – Скорее утверждение, чем вопрос.

– Да.

Бет облизнула пересохшие губы:

– Наварро уже знают? О могиле Элизабет Лоуренс?

– Еще нет. Как ты просила, я сообщил тебе первой.

Она проглотила комок в горле:

– Я тебе очень… признательна.

– Приятно слышать.

– Тебе известно, как им удалось заменить мной свою умершую дочь?

– Бет…

– Пожалуйста, Рафаэль.

Он кивнул:

– Ты уже знаешь, что Карла Лоуренс по происхождению аргентинка. Бывшие соседи Лоуренсов из тех, кто до сих пор живет в Стоплее, хорошо помнят внезапную смерть их дочери от менингита…

– О господи…

Рафаэля испугала неестественная бледность лица Бет.

– Остальное не может подождать?

– Нет-нет, я хочу знать все, – попросила Бет чуть более спокойно, гладя на него полными слез глазами. – Мне нужно знать. Пожалуйста.

Рафаэль дорого бы дал за то, чтобы не он, а кто-нибудь другой рассказывал бы сейчас Бет эту историю. Он понимал, что она всегда будет ассоциировать с ним самый тяжелый момент своей жизни и, возможно, в будущем возненавидит его за это. Рафаэль привык к ее открытости, насмешливости, даже злости, он не желал, чтобы она начала шарахаться от него.

– Наверное, стоит подождать приезда Цезаря и Грейс, чтобы разобраться в деталях.

– Они приедут сюда? – не поверила Бет.

– Собирались, – кивнул Рафаэль. – Цезарь велел немедленно доложить ему, как только я получу свидетельство о кончине… девочки. – Он помрачнел, понимая, что несколько минут назад Бет еще считала этой девочкой себя.

– Но он еще не знает, – уточнила Бет.

– Нет.

– А если я попрошу тебя не разглашать эту информацию еще день или два?

Рафаэль взглянул на нее, прищурившись:

– Почему?

Она прерывисто вздохнула:

– Я хочу, чтобы ты отвез меня завтра на кладбище в деревне Стоплей, чтобы я своими глазами увидела могилу Элизабет и положила цветы в память о ней. Я хочу… Рафаэль, я должна попрощаться с ней прежде, чем назовусь Габриэлой Наварро.

– Бет…

– Это очень важно для меня!

Глядя в блестящие от слез глаза, Рафаэль поверил ей. Но было ли желание угодить Бет достаточной причиной нарушить приказ Цезаря?

Глава 8

Поднимаясь с колен, Бет прошептала:

– Какая маленькая могилка…

Она только что положила привезенный с собой букетик желтых роз на камень с вполне разборчивой надписью «Элизабет Карла Лоуренс, два года, любимая дочь Джеймса и Карлы Лоуренс. Покойся с миром, наш ангел».

Трогательная надпись. Но лежащая в земле малышка не имела ничего общего с Бет, которая большую часть жизни считала, что именно она носит имя Элизабет Карла Лоуренс.

Настоящая Элизабет прожила короткую жизнь в маленькой деревушке Стоплей, через которую они с Рафаэлем проехали, направляясь к кладбищу у стен старой каменной церкви на окраине. До сегодняшнего дня Бет даже не подозревала о существовании этого населенного пункта. Она была благодарна Рафаэлю за то, что он согласился сам привезти ее сюда на одной из более скромных машин Цезаря.

Бет почти не спала ночью, но настояла на том, чтобы утром отправиться на работу. Она не сказала Рафаэлю, зачем ей это нужно. И не поделилась подробностями беседы с начальником пиар-отдела, которому в общих чертах, не упоминая фамилию Наварро, описала ситуацию, заставившую ее просить месячный отпуск. Бет понимала, что поездка в Стоплей – лишь самый первый шаг на ее пути к переосмыслению себя в качестве Габриэлы Наварро, и шагов предстоит сделать еще очень много. К счастью, начальник не стал просить ее написать заявление об увольнении и сказал, что она может вернуться на работу в любое время.

Такая снисходительность навела Бет на мысль о вмешательстве Цезаря. Даже если он еще не купил издательство, ничто не могло помешать ему надавить на его нынешних владельцев. Да и какая разница? Цезарь ясно сказал, что его сестра не будет работать в английском издательстве, ее место в Аргентине, рядом с семьей…

Рафаэль оставил замечание Бет без комментария. Могила действительно была маленькая – чтобы похоронить двухлетнего ребенка, большой не нужно.

– Ты еще не рассказал, как Лоуренсам это удалось, – тихо напомнила Бет.

– Они поехали к родственникам Карлы в Буэнос-Айрес через месяц после смерти дочери. – В одном из своих обычных строгих костюмов с темно-серым галстуком, аккуратно лежавшем на белоснежной рубашке, Рафаэль выглядел спокойным и уверенным. – Габриэла пропала в то же время. Приехали в Аргентину вдвоем, а когда месяц спустя улетали в Англию, с ними была их двухлетняя дочь Элизабет.

Бет взглянула на Рафаэля – глаза походили на два глубоких черных омута на бледном застывшем лице. Тонкая как тростинка, в облегающих коричневых брюках и пуловере, с распущенными по плечам белокурыми волосами, она казалась ожившим призраком.

– Неужели так легко украсть чужого ребенка?

– Вовсе нет, – заверил Рафаэль. – Мы предполагаем, что имя дочери все еще стояло в паспорте ее матери. А Наварро не сделали публичного заявления о том, что их дочь похищена, чтобы не помешать розыску. У сотрудников аэропорта не было причин подозревать, что Лоуренсы вывозят из страны не свою дочь.