Нарочно не придумаешь - Джулия Тиммон

— Энн… — спросил Алан, увидев, как ее лицо побледнело, — тебе нездоровится?

Она покачала головой, мысленно приказывая себе успокоиться;

— Нет, со мной все в порядке, — ответила Энн ровным, но более прохладным тоном. — Ты спрашиваешь, сколько стоит моя работа? Нисколько. Бери портрет бесплатно. Не знаю почему, но мне вдруг захотелось подарить его тебе. — Она повела плечом, стараясь выглядеть как можно более безразличной. — Воспринимай это как причуду. Художники — странный народ, сам, наверное, знаешь. Сейчас я подыщу какую-нибудь ненужную раму. На первое время. Потом поменяешь, если захочешь.

— Энн… — начал Алан растерянно, но она даже не повернула головы.

Направляясь к шкафу и просматривая имеющиеся в большом нижнем ящике рамы, она думала о том, что опять оказалась в дурацком положении, что хочет поскорее остаться одна и что, пока не переварит то, что произошло, будет не в состоянии вести себя с Аланом естественно.

— Вот эта, пожалуй, сойдет, — сказала Энн, выбирая далеко не худшую из рам. — Сейчас посмотрим.

— Энн, — еще раз позвал ее Алан, с огорчением замечая, что, направляясь к мольберту, она практически не смотрит в его сторону. — Энн, в чем дело? Тебя обидело то, что я…

— Алан, извини, но у меня вдруг ужасно разболелась голова, — не дав ему договорить, торопливо пробормотала молодая женщина. — Надеюсь, ты не обидишься, если я не угощу тебя сегодня чаем. Мне бы хотелось поскорее прилечь.

Алан с недоумением развел руками и покачал головой.

— Я сейчас же уйду… Но резкая перемена твоего настроения кажется мне странной. У меня такое чувство, будто я чем-то обидел тебя, но, поверь, ничего подобного у меня и в мыслях не было… Если…

— Алан, — произнесла Энн, чувствуя, что долго сдерживать подступающие к глазам слезы не сможет, — я правда вдруг почувствовала головную боль. В тот момент, когда резко наклонилась к ящику с рамами. Мне очень неудобно перед тобой. Но думаю, что сейчас тебе лучше уйти.

Алан пристально всмотрелся в ее глаза. В них отражалась борьба эмоций, однако каких именно, определить было сложно. Единственное, что он ясно чувствовал, — так это то, что Энн сильно взволнована и испытывает душевные страдания. Он даже догадывался, в чем их причина, — в том, что, не послушавшись голоса сердца, все же заговорил с ней о деньгах.

Ему хотелось заключить ее в объятия, объяснить, что лишь из лучших побуждений он опять завел речь о треклятых деньгах, сказать, что ужасно об этом сожалеет и больше никогда не оскорбит ее подобным образом. Но из боязни еще сильнее обидеть Энн он не мог так поступить.

— А как же наша поездка на Ниагару?

— Поездка? — переспросила Энн, делая вид, будто вообще не вспоминала о ней на протяжении всего времени, что они не встречались. — Ах да! Ниагара! Но ведь сегодня только четверг, мы сможем договориться обо всем и завтра. Позвони мне, когда освободишься после работы. У тебя ведь есть мой телефон?

— Да, — ответил Алан. — Ты дала его мне в тот день, когда я впервые к тебе пришел.

Он медленно приблизился к Энн и, едва касаясь кожи, нежно провел подушечкой пальца по ее щеке. Разбираться в том, что произошло, сейчас не имело смысла. Но ему безумно хотелось хотя бы коротенькой завуалированной фразой выразить свое к ней отношение, дать каким-нибудь образом понять, что за эти несколько дней она превратилась для него в самого дорогого человека на свете.

— Я сейчас уйду, Энн, но знай, часть моей души, помимо моего или твоего желания, останется с тобой.

Не добавив больше ни слова, Алан подошел к мольберту, снял с него портрет, взял раму, поставленную Энн у стены, и вышел.

Молодая женщина еще долго стояла на месте, потом, с трудом передвигая отяжелевшими ногами, прошла в ванную и, раздевшись, встала под душ, надеясь немного прийти в себя.

Вода, частенько помогавшая ей восстановить силы, на этот раз оказалась бесполезной. Энн вышла из душа, чувствуя себя едва ли не хуже, и, упав на кровать, беззвучно заплакала.

Как все странно в жизни, думала она, всхлипывая. Вчера я летала как на крыльях, теперь еле жива от горя. А что, собственно, произошло? Ничего страшного. Алан, как человек порядочный и воспитанный, захотел заплатить мне за портрет. Откуда ему знать, сколько души я в него вложила, с какой любовью над ним работала? И о моих любовных неудачах в прошлом и о воскресшей с его появлением надежде в моем сердце он, естественно, даже не догадывается. Поэтому и не понимает, насколько больно мне было услышать от него вопрос о деньгах.

Наверное, он думает теперь обо мне черт знает что! Считает ненормальной. Чувствовала себя здоровой и счастливой и вдруг ни с того ни с сего разболелась! М-да… Что мне теперь делать, даже не знаю…

Энн закрыла глаза и почувствовала, что голова у нее действительно начинает болеть. На темя как будто что-то давило, в висках застучали крошечные молоточки.

Наверное, я слишком устала, подумала молодая женщина, тяжело вздыхая. Действительно, нужно забыть все дела и проблемы и куда-нибудь уехать на пару дней.

Ей представился любимый водопад, по форме похожий на фату невесты, и сердце защемило от желания очутиться там как можно скорее.

Да, я съезжу на Ниагару в ближайшие выходные, решила Энн. Вместе с Аланом. Мое чувство к нему после сегодняшнего случая ничуть не остыло, только теперь я знаю, что и он не понимает меня, и буду умнее. Нельзя позволять любви разрастаться буйным цветом, нельзя дурачить себя глупыми надеждами…

Головная боль усилилась. И Энн поднялась с кровати, чтобы выпить болеутоляющее. Когда она вернулась в спальню, зазвонил телефон.

Не задумываясь, кто бы это мог быть, она сняла трубку и поднесла к уху.

— Алло!

— Здравствуй, принцесса! Еще не спишь?

Я этого не вынесу, подумала Энн, зажмуриваясь и прижимая ладонь к виску.

— Рейнолд, у меня жутко болит голова. Я не могу сейчас с тобой разговаривать.

Вероятно не поверив в правдивость ее слов, он рассмеялся.

— Я все понял: ты до сих пор в скверном настроении. Что ж, позвоню позднее. Имей в виду, принцесса, твое упрямство скоро начнет выводить меня из себя. Приятных снов.

Раздался щелчок, затем короткие гудки.

У Энн из груди вырвался сдавленный стон. Угроза Рейнолда отдалась в ее голове усилением боли…

Через четверть часа, слушая мурлыканье свернувшегося у ее ноги и собирающегося заснуть Мики, она лежала в постели. Лекарство подействовало, и голова уже не болела, но сон не шел, как ей ни хотелось отдаться его расслабляющим объятиям.

Энн с удовольствием позабыла бы сейчас обо всех неприятностях, но мысли упрямо кружили в ее мозгу. По-моему, Рейнолд так просто от меня не отвяжется, думала она с тревогой. Только бы не увлекся угрозами, только бы не надумал прибегнуть к шантажу. Это в его духе… А впрочем, если ему и взбредет в голову нечто подобное, запугать-то ему меня нечем. Детей у нас нет, в официальном браке мы не состояли. На часть его имущества я тоже не претендую. Я лишь взяла свои личные вещи и вернулась к себе домой.