Кузен Марк - Элизабет Эштон

- Ну как дела? - спросил Дональд.

Кристиан допил остатки кофе.

- Управляемся с Божией помощью, - радостно воскликнул он, взмахом топора указывая на разверзшиеся небеса. - Осталось совсем немного.

- Мне нужно пойти разыскать Пьера, - сказал Дональд, имея в виду главного лесничего. - Побудь пока здесь с Дамарис.

- Дамарис здесь? - удивился Кристиан. Дональд зашагал прочь, а Кристиан подошел к машине. Потоки дождя обрушивались на его голые плечи, смывая грязь и снова обнажая бронзовый загар. Дамарис вжалась в себедье; в его облике было что-то дикое, первобытное, и ей вдруг стало очень страшно.

- Что, решила взглянуть на поле боя? - спросил он.

- Это ужасно, - еле слышно ответила она.

- Ты права, действительно удасно, но это так, жалкие остатки, ничто по сравнению с тем, что здесь творилось до того, как началачь гроза, - он рассмеялся. - Стояла такая жара, что даже ты расстаяла бы, моя маленькая Снежная Королева.

Дамарис же уже искренне жалела о том, что отправилась в эту поездку. И с чего это вдруг она забеспокоилась о его безопасности. Это же просто смешно! Селеста была права, утверждая, что он относился к той категории мужчин, что неизменно выходят победителями из любой переделки. Он был жив и здоров, да еще к тому же пребывал явно в хорошем расположении духа, и она надеялась, что он не догадается о ее переживаниях, приведших ее сюда. Кристиан же бросил топор в багажник лэндровера, попутно заметив:

- Это нам больше не понадобится. - Затем он распахнул дверцу и, схватив Дамарис за руку, и не обращая внимания на проливной дождь вытащил ее из машины, притягивая к себе.

- Ты из-за меня приехала сюда? - спросил он.

- Конечно же, нет... я просто хотела посмотреть...

- Как человек борется со стихией? - перебил ее он. - Должен предупредить тебя, радость моя, что в такие моменты я веду себя ужасно нецивильно и готов принять любой вызов.

Налетел сильный порыв ветра, принесший с собой дым и запах гари, и она закашлялась. Сверкнула молния, по небу прокатились грозные раскаты грома. Его лицо было перепачкано в саже, а хватка рук, обхвативших ее талию, была поистине железной. Он поцеловал ее, и его губы пахли смолой. Переполнявшее его ощущение дикого восторга отчасти передалось и ей. Оказавшись в его крепких обьятьях среди бушующей вокруг стихии, Дамарис почувствовала, что в ее душе пробуждается какое-то первоботное чувство. И тогда она обвила руками его шею, прижимаясь к нему всем телом, и тоже поцеловала его. Оказавшись на лоне природы, где все было таким простым и безыскусным, она больше не могла заставить себя притворяться; а правда была в том, что она желала его так же страстно, как, наверное, и он желал ее.

Из мглы показались темные силуэты людей, направлявшихся в их сторону, и они поспешно отстранились друг от друга, лишь теперь начиная понимать, что они вымокли до нитки. Ощущение дикого ликовавния понемногу померкло.

Кристиан первым нарушил затянувшееся молчание.

- Вот под дождем я с девушками еще никогда не целовался. Поздравляю, дорогая, ты стала первой.

Дамарис отвернулась от него, чувствуя, как в душе у нее как будто что-то оборвалось. И это все? Неужели он видит в ней лишь девушку, которую ему удалось поцеловать под дождем? Тут она услышала голос Дональда.

- Вы что, совсем спятили? Дамарис, ты же промокла! - С этими словами он достал из лэндровера два макинтоша. Кристиан же заявил в ответ на это: Иногда бывает полезно ненадолго сойти с ума. Зато теперь Дамарис никогда не забудет это утро.

- Не забуду, - согласилась девушка. - Грандиозный пожар. В жизни не видела ничего подобного. - Она обвела широким жестом панораму обугленного склона, в то время, как Дональд накинул ей на плечи просторный плащ-дождевик. Она поймала на себе взгляд Кристиана и заметила насмешку в его глазах.

- Это был не единственный пожар, разгоревшийся здесь, многозначительно сказал он, - но, увы, по равнодушному выражению твоего лица, я вынужден констатировать, что и он, к сожалению, тоже уже благополучно ликвидирован.

Затем он подхватил ее на руки и довольно бесцеремонно усадил на переднее сиденье лэндровера. Накинув второй макинтош себе на плечи, Кристиан вернулся к поджидавшим его в сторонке Дональду и Пьеру, чтобы организовать группы из людей, которые по очереди дежурили бы на пожарище, следя за тем, чтобы пожар не вспыхнул с новой силой. В конце концов он тоже забрался в кабину автомобиля, располагаясь на переднем сидении рядом с Дамарис, в то время, как Дональд сел за руль. Девушка оказалась зажатой между ними, чувствуя себя усталой и глубоко несчастной. Ей очень хотелось спать. Она чувствовала, как Кристиан придерживал ее рукой за плечи, но даже это не могло вывести ее из полусонного состояния. Ее голова с мокрыми, спутавшимися волосами покоилась у него на плече, в то время, как он невозмутимо обсуждал со своим напарником недавний пожар и его возможные причины. С неба на землю по-прежнему обрушивались потоки дождевой воды, ливень гулко барабанил по крыше машины. Время от времени среди деревьев мелькали вспышки молний, сопровождаемые раскатами грома, многократно отдававшимися гулким эхом среди холмов.

- Ну как, страшно? - поинтересовался Дональд у Дамарис после одной особенно яркой вспышки.

- Нет, а чего бояться-то?

- У них в Корнуолле все такие смелые, - заметил Кристиан. Это замечание заставило ее вздрогнуть, ибо ей не хотелось вспоминать ни о Корнуолле, ни о кузене Марке. Будь ее воля, она бесконечно ехала бы в этой машине, положив голову на плечо Кристиану, пребывая где-то на грани мечты и реальности и не задумываясь о том, что будет дальше.

Дональд терялся в догадках, понимает ли она, что молния может в любой момент ударить в какое-нибудь из вековых деревьев, обрушивая его на их головы. Смутно Дамарис, конечно, сознавала, что такая опасность существует, но ей было все равно. И даже если ей пришлось бы умереть в этот самый момент, находясь в объятиях Кристиана, она не стала бы возражать.

К тому времени, как они добрались до замка, гроза закончилась, и на улице теперь просто шел дождь. Дамарис была крайне удивлена, обнаружив, что было лишь десять часов утра; те несколько часов, прошедшие с того момента, как она уехала вместе с Дональдом, показались ей целой вечностью. Они вошли в дом, очень напоминая со стороны три огородных пугала, и мадам де Вальмонд поспешила им навстречу с распростертыми объятиями.

- Бедные вы мои... Боже, Дамарис, и ты здесь? Я думала, ты спишь в своей комнате.

- Она отправилась спасать меня, - с серьезным видом объявил ей Кристиан.

Это сообщение явно озадачило мадам.

- С ума сойти, но все англичане чуточку ненормальные!

- Это точно, - согласился Кристиан. - Дамарис, вы сможете подняться по лестнице, или, может быть, мне вас отнести на руках?

- Я сама, - поспешно сказала она, сбрасывая накинутый на плечи плащ.

- Но, может, позавтракаешь сначала..., - начала было мадам.

- Спасибо, не хочется. Я пойду спать.

Она поспешила наверх, опасаясь, что Кристиан может попытаться перехватить ее по дороге, но молодой человек словно забыл о ее существовании. Он оживленно спорил с Дональдом о том, кто из них первым должен идти в ванную. Дамарис быстро сбросила с себя промокшую насквозь одежду, наспех умылась и повалилась на кровать, проспав восемь часов к ряду. Ее разбудила Селеста, ворвавшаяся к ней в комнату, чтобы спросить, выйдет ли она к обеду. На ней было изысканное вечернее платье.

- Это наш последний вечер перед позвращением в школу, многозначительно заметила она. А затем заметила сваленную на полу мокрую одежду Дамарис. - Тебе следовало бы отдать вещи Луизе. Она бы их просушила и привела в божеский вид.

Дамарис села на кровати и потерла глаза.

- Я слишком устала. У меня не было сил думать об одежде, - объяснила она.

- Да и вообще, стоило ли мчаться за ним сломя голову? - ехидно поинтересовалась она.

Вспоминая события того утра, Дамарис смущенно покраснела.

- Стоило, - сухо ответила она, - я спущусь к обеду.

Ведь это будет ее последняя возможность увидеть Кристиана, и она ни за что не упустит ее.

Обед был подан позже, чем обычно. Это было сделано специально для того, чтобы дать гостям выспаться, и тем не менее за столом царила необычная тишина. Сказывалось утомление бессоной ночи, и все по-прежнему чувствовали себя усталыми. Лишь Селеста была бодра и весела, как обычно, но ей так и не удалось завладеть вниманием Кристиана, который выглядел очень бледным и изможденным. После кофе мадам де Вальмонд предложила всем пораньше лечь спать, попутно напомнив девочкам, что им еще необходимо собрать вещи. Это вызвало бурный протест со стороны Селесты. Ей не пришлось пройти через те испытания, которые выпали на долю мужчин, и она надеялась провести в их обществе веселый вечер. Однако Кристиан недвусмысленно дал ей понять, что не настроен на развлечения и с трудом сдерживал зевоту.