Любовники (СИ) - Романова Виктория

С каждым ударом моих туфель об ступеньку этой чертовой лестницы — сердце вздрагивало, а желудок делал кульбит. Так, это твой муж, ясно? Вот иди и не паникуй, в конце концов, он — твоя территория. Пока ещё твоя.

Она сидит за столом. Мне кажется, или она осмелела? Юбка уже была выше колен и с соблазнительным вырезом сбоку вызывающего ярко-алого оттенка, от которого у меня зарябило в глазах. Полупрозрачная черная блузка с длинными рукавами, на этот раз она не стала себя утруждать закрытым горлом, вместо этого две, а то и три, верхние пуговицы были расстегнуты. А её каблуки снова могли проткнуть чью-то руку насквозь. Очки в черной оправе, распущенные волосы и эта чертова помада на губах.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Возьми себя в руки. Она — никто. Задержала дыхание, подняла повыше подбородок и зашагала в сторону кабинета Миши, даже не обмолвившись и словом с этой…экзотикой.

— Михаил Вад…

А продолжение её слов я не услышала — захлопнула дверь. Миша сидел в своём кресле с взъерошенными волосами и по уши утонув в каких-то бумагах. Стоило мне войти, как он встрепенулся и поднял взгляд.

— Рад, что ты приехала.

— Сложно было не приехать.

Ещё бы, такое информативное сообщение. Я присела на кресло, что как раз стояло напротив его стола, и повесила пальто на его спинку, а сумку поставила на пол. Итак, я готова.

— Хотел поговорить с тобой о…твоём предложении.

Ладно, к этому была не готова.

— Прозрачная рубашка делает своё дело, да? — горько усмехнулась я.

— Что? — он нахмурился, откладывая бумаги ещё дальше в сторону, — Нет, рубашка здесь не причём.

— А почему же тогда ты решил изменить своё мнение?

— Я…ещё его не изменил.

— Но уже не так яростно отрицаешь.

— Просто… — он выдохнул, впиваясь пальцами в свои волосы, — Я не могу потерять тебя, а ты уйдешь, если я снова не смогу…сдержаться. Может…ты права. Мне так жаль, — шепнул он в конце, — Жаль, что из-за меня тебе приходиться через это проходить.

— Твоё сожаление ничем уже не поможет, — отрезала я, беря себя в руки, — Проблема уже есть, а нам осталось лишь придумать, как её решить.

На некоторое время мы замолчали. Миша внимательно рассматривал меня, а я старательно прятала взгляд. Не могу понять, рада ли я тому, что он готов согласиться на моё предложение или огорчена этому. Казалось бы, я же сама это предложила. Немного порезвиться на стороне и вернуться в семью. Господи, почти как о животных говорю. Мол, погуляли и всё, пора в стойло. Может, в этом и проблема? Дом стал для нас клеткой? Что за берд!

— Я не хотел, чтобы всё так вышло, — резюмировал Миша, заглядывая мне в глаза.

— Я понимаю.

Правда понимаю, но что от этого меняется? Пусть перестанет извиняться и сожалеть, а потом предложит или скажет что-то стоящее!

— Ты, правда, считаешь, что нам нужно немного…разнообразия?

— Нет, — честно отвечаю я, — Мне оно не нужно, но и ждать, когда ты мне изменишь в следующий раз — тоже не вариант. Уж извини, но мой муж изменил мне, а я не могу просто смириться с этим и забыть, как страшный сон. — мои слова, словно пощечина, бьют по Мише, но у него хватает ума не отпираться, — Поэтому…может быть мы сможем поддержать наши отношения, если немного побудем…с кем-то ещё.

— Ты не должна так думать, — Миша встает с места и подходит ближе ко мне, огибая стол, а потом присаживается на корточки, обхватывая мои ладони на коленях, — И ты не должна предлагать мне это только из-за того, что я натворил.

— Я в курсе, что не должна, — бесстрастно продолжаю я, — Но мне нужна моя семья. И ты — тоже её часть. А ещё я всё ещё люблю тебя.

— Я тоже люблю тебя. — вместо слов — почти шёпот и я очень сильно хочу ему верить, но мне больно это слышать. Разве не странно? — Я поражаюсь тебе, — внезапно продолжает он, — Твоей силе, терпению. Как ты справляешься? Почему ты всё ещё не убила меня? Ну или её, — он фыркает в сторону двери, но у меня это не вызывает приступа смеха, — Я предложил ей что-то вроде отступных, достаточно приличная сумма, чтобы ушла без скандала, — я замерла в ожидании, — Сказала, что ей нужно немного времени, чтобы закончить текущие дела и собрать вещи. Прости, что затянул с этим.

Впервые смотрю в его глаза. Нежность и тепло, — вот, что я вижу в его глазах цвета мёда, конечно же, смешанные с виной. Он подносит мои руки к губам и целует их, глядя мне в глаза. И мне снова кажется, что без него я точно не смогу быть. Не смогу быть и с кем-то другим. Мне нужна моя семья и он тоже. Вспоминая нашу близость на этих выходных, не могу отделаться от собственнического чувства. Делить с кем-то моего мужа? Не с кем-то, а с ней! Едва не зарычала, вспоминая, в чем она пришла на работу сегодня.

— Ты слишком злобно дышишь, — шутит Миша, улыбаясь.

— А ты сам подумай, как я буду спать с кем-то кроме тебя и посмотрим, как дышать будешь ты.

Миша лишь усмехнулся. Мы оба знали ответ, так что вопрос можно было считать риторическим.

— До зубного скрежета хочу тебя.

Не смогла не улыбнуться сейчас, когда слышу эти слова. Он любит меня, хочет меня и дорожит нашей семьей, вроде как. Могу ли я довериться ему? А себе? Сможем ли мы со всем этим справиться?

— Думаю, мы можем попробовать.

Миша замер. Получатся, я только что согласилась сдавать в аренду своего мужа для сексуальных утех? Мм…круто, а мне платить за это будут? Бредовая идея, как ни крути. Остался лишь его ответ, а потом…а что потом? Я уйду домой, а он останется здесь с секретаршей? Не готовила меня к такому жизнь, не готовила. И что мне думать, если он согласится? Что он хочет и меня и её? Что мы обе значим для него одинаково? Даже странно это всё…я хочу верить, что всё это лишь просто мои выдумки, но… Чёрт! Стоит ли риск того? Разбитого сердца и искалеченной гордости?

— Думаешь, мы сможем с этим справиться? — спрашивает Миша, заглядывая мне в глаза с полной серьезностью.

— Я… — да сама этим же вопросом задаюсь! — Я не знаю, Миш. Правда, не знаю.

— Я ведь не потеряю тебя?

А вот на этот вопрос я ответить не смогла. Потеряет ли он меня? Смогу ли я остаться с ним после всего этого? Я даже смотреть на него не могла после одной измены, а тут я сама дала ему карт-бланш на измены. Смогу ли я закрыть на это глаза? Захочу ли я сама вернуться к нему? Столько измен…пусть и взаимных. Ох, о своем потенциальном любовнике я не хотела думать ещё больше. На самом деле, вообще не думала, потому что до последней минуты считала, что Миша на такое не согласится. Но вот он — уже рассматривает этот вариант, хотя раньше якобы от него открещивался. Как быстро меняется мнение, однако.

— Значит…мы попробуем? — спрашиваю я, потому что сама ответить на это не могу.

Миша качает головой, словно и сам ответа не знает. Боже, как дети, серьезно! Беру себя в руки. Так, хватит. Ты же уже поняла, что не сможешь жить с ним, зная, что он тебе изменил и может сделать это ещё раз. И в следующий раз ты уже об этом не узнаешь. Может, сейчас мы и будем счастливы некоторое время, но я ведь загрызу себя мыслями о том, что он с ней работал и вполне знает её личные данные! А если уволит её и забудет всё данные, то почему бы не прийти ещё какой-нибудь молоденькой секретарше, которая тоже решит, что мой муж — её новая цель?

Так почему бы тебе хотя бы не проконтролировать это? Хотя бы немного. В любом случае, уйти от него я всегда смогу. Проверку он не прошёл, но есть и другие вещи, которые мне нужно проверить. Если я решу уйти, то хочу точно знать, что все мосты между нами сожжены и меня уже ничто не вернет назад. Я встаю, заставляя и Мишу подняться с колен, а потом подхожу к его столу, где сразу же нахожу телефон. Хватаю его и протягиваю Мише, пока не передумала.

— Зови её, — говорю я, а сама вижу, как моя рука дрожит, — А я поеду и поговорю со Смирновым.

Вижу, что он колеблется. Да уж, ситуация просто потрясающая. Жена протягивает телефон с номером любовницы, вот только и сама собирается ехать к потенциальному любовнику. Осторожно он берет телефон, но никому писать не спешит. Так, пора действовать, а то я сейчас передумаю и мы вернемся к тому, с чего начали. Подхожу к мужу и смотрю ему в глаза. Мне всегда нравились золотистые крапинки в них, но сейчас…я словно пытаюсь запомнить все черточки его лица, пока он ещё мой. Пока он полностью и безраздельно принадлежит мне.