По расчету - Злата Романова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
К дому Михалыча они ехали молча. Матвей включил музыку и Яра просто откинулась на спинку сидения, наслаждаясь городским пейзажем. Тренер Матвея жил в старом доме, в котором не работал лифт. Они поднялись на третий этаж по лестнице и Матвей позвонил в звонок. Дверь открыл мужчина лет семидесяти, одетый в спортивную форму и выглядящий довольно крепким для своего возраста. Он окинул ее пристальным взглядом и улыбнулся.
– Ну, здравствуй, красавица! – сказал он, бросая взгляд на Матвея. – Проходите.
– Здравствуйте! – поздоровалась Яра, входя в квартиру и разуваясь.
Матвей последовал ее примеру и они прошли в гостиную. Квартира была довольно современно оформлена, а над диваном висела очень своеобразная полка, заставленная многочисленными старыми фотографиями, которые тут же привлекли ее внимание.
– Это Яра, – представил ее Матвей. – Яра, Михалыча можешь называть просто Михалычем.
– Яра, приятно познакомиться, – вежливо сказал Михалыч, указывая ей на стул перед накрытым столом.
– Мне тоже, – ответила она, садясь. – Спасибо за приглашение!
– Это Вам спасибо, что пришли и скрасили мой вечер.
– Елы-палы, Михалыч, да ты у нас джентльмен! – присвистнул Матвей. – Пойдем-ка со мной на кухню, нужно еду разобрать.
– Я же говорил ничего не покупать! – возмутился старик. – Яра, Вы угощайтесь, я только прослежу, чтобы этот великовозрастной ребенок мне ничего не разбил на кухне.
Яра тут же встала.
– Может мне помочь?
– Нет-нет, сидите. Мы сами справимся.
Мужчины ушли на кухню, а Яра подошла к полке, которая так привлекла ее взгляд. Она была действительно необычная, может дизайнерская? Вряд ли в масс-маркетах продают такое. Необычная форма, резкие линии, странное сочетание металла и дерева. А фотографии! Все были в рамках в таком же стиле и на большинстве из них была изображена женщина лет двадцати пяти-тридцати. Не сказать, что особо красивая, скорее обычная, даже невзрачная. А рядом с ней, то тут, то там угадывался молодой Михалыч. Высокий исполин с поразительно обаятельным лицом. Но самым примечательным было то, как он смотрел на совместных фотографиях на женщину рядом с собой. Будто она какое-то сокровище. У Яры сердце защемило от этого взгляда.
– Этот самопал ему на каждый день рождения дарит бывший ученик, – сказал Матвей, испугав ее.
Яра положила на место фотографию, которую неосознанно взяла в руки, и обернулась.
– Михалыч в молодости физкультуру преподавал и труд. Один из его учеников, благодаря этой непонятной ерунде, стал типа известным… как их там называют, Михалыч?
Михалыч положил на стол тарелки и дал ему подзатыльник.
– Ты давай, Елизара не оскорбляй. Он творит искусство! А Яра, между прочим, на фотографию смотрела, а не на рамку.
Матвей сердито посмотрел на него и сел, потирая затылок. Яра последовала его примеру, изо всех сил борясь с желанием рассмеяться. Было удивительно приятно видеть, что хоть кто-то способен заткнуть и поставить на место этого громилу. Михалыч принялся передвигать тарелки, чтобы освободить место для овощей, которые они все же умудрились помыть и порезать.
– Я голодный, как волчара, – сказал Матвей, накладывая себе в тарелку гору еды, а потом посмотрел на Яру, которая сидела рядом, и положил эту тарелку перед ней, забрав ее пустую.
– Матвей, ну куда столько! – воскликнула она. – Я же не съем!
– Ничего, ешь давай.
Он начал накладывать такую же гору на вторую тарелку, не оставив ей выбора. Яра ожидала, что сейчас начнутся рассказы о счастливой семейной жизни Михалыча, но мужчины молча и сосредоточенно ели, так что она последовала их примеру, правда даже половины из всего, что навалил ей Матвей, не осилила. Когда с едой было покончено, Михалыч начал открывать бутылку шампанского, стоящую в центре стола. Это, кстати, был единственный алкоголь на столе, они пили за едой фруктовый сок и морс, а еще был охлажденный квас.
– Моя жена Наташа очень любила хорошее шампанское, – начал говорить Михалыч, обращаясь к ней. – Но мы редко могли себе его позволить. На каждую годовщину нашей свадьбы и ее день рождения, я покупал бутылку и мы в одиночку выпивали ее. Сейчас-то я не пью, язва желудка, но в этот день, каждый год, на столе обязано быть любимое шампанское моей Наташи.
Он налил два полных фужера ей и Матвею, а себе наполнил на один глоточек.
– За Наташу!
– За Наташу, – повторили они с Матвеем тост и отпили понемногу каждый.
– Что вы не пьете-то? – удивился Михалыч.
– Я за рулем, да и не люблю шампанское, ты же знаешь, – ответил Матвей.
– Я в принципе не пью, – призналась Яра. – С алкоголем у нас не сложилось.
– Ну ладно, тогда, – сказал Михалыч, затыкая пробкой горлышко бутылки. – Позже отнесу соседке, она оценит. Славно поужинали, теперь можно и поговорить. Матвей, а ты давай, убери посуду.
– А помочь? – возмущенно спросил Матвей.
– Иди-иди, тебе полезно иногда поработать руками.
Они отнесли посуду обратно на кухню и оставили там Матвея ее мыть, а сами вернулись в гостиную и сели на диван.
– Так вы – тренер, да? – неловко попыталась завести беседу девушка.
– Да. Матвея знаю давно, да и сейчас на него работаю. Ты к нам как-нибудь заходи, у нас и девушки тренируются.
– Где? – удивилась Яра.
– В спортзале, конечно. Он разве не говорил, что владеет спортзалом?
– Нет, – неуверенно ответила она. – Но мы не очень хорошо друг друга знаем.
Мужчина выглядел обескураженным.
– То есть как? Жениться собрались, а друг друга и не знаете?
– Жениться? – остолбенела девушка. – Мы не женимся! Что он Вам наговорил?
– Матвей! – громко позвал его Михалыч.
Матвей появился на пороге комнаты, суша руки полотенцем.
– Что?
– Зачем ты сказал мне, что Яра твоя невеста?
– Ну, так будущая, – ухмыльнулся он.
Михалыч перевел взгляд с него на Яру и покачал головой.
– Эх, Матвей, Матвей! Как всегда спешишь. Ничему тебя жизнь не учит.
Матвей напрягся и ухмылка слетела с его лица.
– Яра – нормальная, – сказал он.
А Яра от этого разговора все больше терялась.
– Яра-то нормальная, а вот ты – тугодум и балбес, – выдал вердикт старик. – Давай, иди домывать посуду. Мы тут сами разберемся.
Матвей кинул на нее сомневающийся взгляд и, после ее утвердительного кивка, ушел.
– Ну, Яра, боюсь, я тебе впечатление о Матвее испортил, – улыбнулся Михалыч. – Ты не думай, он не совсем безнадежен. Нетерпеливый только и упрямый, как черт.
– Я заметила, – тоже улыбнулась Яра. – А впечатление о себе он успел испортить сам, да еще и при первой встрече.
Михалыч рассмеялся и неловкость, как рукой сняло.
Остаток вечера он рассказывал забавные истории о
