Командировка в Копенгаген - Джессика Стил

Нахал! Сэвилл Крейторн — вот кто попросил разбудить ее! Он считает, что раз он встал, то и все должны встать! Эдни вошла в ванную комнату, быстро приняла душ, натянула белье и нанесла легкий макияж. Потом опытной рукой закрутила длинные рыжие волосы в аккуратный пучок и надела модный темно-синий костюм.

На ходу влезая в туфли, она схватила сумку и в половине седьмого тихонько постучала в дверь Сэвилла. Она предполагала, что, когда Сэвилл наконец откроет дверь, он будет заспанный и небритый.

Ничего подобного! Дверь почти тут же открылась, и перед ней предстал выбритый, холеный, безукоризненно одетый Сэвилл. Ее сердце застучало как безумное, и она почувствовала, что ей крайне необходимо что-то сказать.

— Надеюсь, я не заставила себя ждать, — хрипло произнесла она.

Он улыбнулся. В самом деле улыбнулся. Ей стало тепло от его улыбки.

— Вы еще наполовину спите, — ласково заметил он.

Эдни подумала, что в этом виноват ее охрипший голос.

— Вот уж неправда, — улыбнулась она и с колотящимся сердцем прошла мимо него в комнату. Что это с ней, черт возьми?

Она услышала, как Сэвилл закрыл дверь и прошел за ней следом в гостиную. Она заметила, что здесь уже стояли два больших подноса с завтраком.

— Надеюсь, вас разбудили не слишком рано, — заметил Сэвилл, когда она повернулась к нему.

Он беспокоился!

— Нет-нет, — ответила она как можно беспечнее, думая о том, что только один взгляд на него выводит ее из равновесия. — Хотя у меня был будильник, — добавила она. Ему совсем не обязательно было знать, на какое время она его поставила.

Сэвилл, казалось, пребывал в хорошем настроении, но по опыту Эдни знала, что это может скоро измениться. Он был расположен к дружеской болтовне, пока они завтракали. Вскоре Эдни убрала свой поднос и приступила к работе.

Ее своенравное сердце успокоилось к тому моменту, когда она закончила работу, и они отправились на десятичасовое совещание. Однако Эдни вынуждена была признаться, что ощутила какой-то внутренний трепет — видимо, это была гордость, подумала она, — когда шла рука об руку с Сэвиллом через вестибюль отеля и выходила к поджидавшей их машине с водителем.

На совещании продолжилось обсуждение затронутых накануне проблем. Прервавшись вскоре после часа дня на короткий перерыв, они снова продолжили работать. Гордость Эдни за босса, за то, как искусно он вел переговоры, не знала границ.

Время приближалось к шести, когда все вопросы были успешно решены. Все обменивались рукопожатиями и улыбками, когда уходили с совещания. Эдни была взволнована тем, что принимала в нем участие, хотя ее роль была не такой уж значительной.

— Мы рано закончили, правда? — спросила она, когда машина привезла их обратно в отель.

— Вы очень торопитесь домой? — резко спросил Сэвилл, прежде чем она успела перевести дыхание.

— В такой замечательной компании мне хотелось бы еще задержаться! — сыронизировала она, не успев подумать. Может быть, он и был замечательной компанией для кого-то, но совершенно очевидно — не для нее.

Она едва не извинилась сразу же — чтобы не потерять работу! Но, к ее изумлению, извинился Сэвилл.

— Простите, Эдни, но у меня назначено совещание в одиннадцать утра в понедельник, и моя голова забита тем, что нам предстоит сделать до того времени.

— Разве я смею выразить вам свое неудовольствие? — сказала она и, почувствовав вдруг, что сейчас расплачется, отвернулась к окну. Думай о чем-нибудь веселом, ну, давай! Она просто умерла бы, если б по щеке ее скатилась хоть одна-единственная слеза. Господи, что это с ней? Она не могла припомнить, когда последний раз была так переполнена чувствами!

— Гораздо эффективнее завершить работу здесь, — продолжал Сэвилл, — а домой вернуться завтра утром.

— Меня это вполне устраивает, — спокойно согласилась Эдни. Ей пришло в голову, что, согласившись поработать здесь, она лишала себя возможности, находясь в Копенгагене, увидеть сад Тиволи и Русалочку из сказки Ганса Христиана Андерсена, сидящую на камне в воде у самого берега. Ладно, забудем об этом. Как-нибудь в другой раз.

Когда они выходили из лифта на своем этаже, Эдни, испытывающая смешанное чувство раздражения и душевного волнения, чтобы не дать Сэвиллу возможность снова, как вчера, сказать ей «сначала освежитесь!», заявила:

— Пятнадцать минут! — И, не дожидаясь ответа, зашагала дальше, к своему номеру.

Однако, отпирая дверь, она, не удержавшись, оглянулась. Сэвилл не вошел в свои апартаменты, как она того ожидала, а стоял и смотрел на нее. О, Господи, она почувствовала, как у нее все задрожало внутри. Открыв дверь, она поспешно шагнула в комнату и прислонилась к двери с другой стороны, осознавая и в то же время отметая мысль, что влюблена в своего босса. О Бога ради, возьми себя в руки!

Эдни растянула пятнадцать минуть до двадцати. Ей было необходимо время, чтобы прийти в себя. Она быстро приняла душ, нанесла свежий макияж — немного пудры и помады — и надела брюки со свежей блузкой. Густые рыжие волосы свободно падали на плечи — так она чувствовала себя увереннее.

Эдни вышла из комнаты, напомнив себе, что личные чувства здесь ни при чем. Она приехала сюда, чтобы работать, и будет работать. Сэвилл открыл дверь на ее стук. Она собиралась извиниться за то, что задержалась на пять минут, но передумала. Судя по его влажным волосам, он тоже принял душ.

— Вы нетерпеливы! — прокомментировал он, когда, войдя в гостиную, она сразу же направилась к рабочему столу. — Сначала выпейте чашку чая.

У нее потеплело на душе.

— С удовольствием, — улыбнулась она и, увидев поднос с чайным сервизом на низком столике, подошла и налила чай в обе чашки. Она протянула одну Сэвиллу, но, внезапно отчего-то смутившись, подошла со своей чашкой к окну и посмотрела вниз, едва ли замечая происходящее на улице. Отпив глоток, Эдни почувствовала, что к ней возвращается раздражение. Она осушила чашку и сказала: — Чем скорее я начну, тем скорее закончу, — и принялась за работу.

Она работала не одна. Сэвилл тоже был занят. Его ручка так и летала по блокноту, замирая только тогда, когда Эдни поворачивалась к нему с каким-нибудь вопросом или когда он хотел дать ей какие-то указания. Однако он был занят не настолько, чтобы забыть о еде. Ужин, который он, видимо, заказал заранее, прибыл около восьми.

Она была рада сделать перерыв и пошла в его ванную вымыть руки. Он, видимо, инстинктивно почувствовал, что она захочет чего-то легкого. Эдни действительно обрадовалась омлету и салату.

— Вина? — спросил Сэвилл, потянувшись к бутылке, которую заказал.