Хроника Мухаммеда Тахира ал-Карахи о дагестанских войнах в период Шамиля - Мухаммед ал-Карахи

Юнус им сказал: «Не бросайте ради нас ничего того, что вы делаете, так как и мы не бросим ради вас ничего из наших поступков».

Когда чаландар увидел его опечаленным, то он похлопал его по спине и сказал: «Не печалься. Вы ведь рабы Аллаха всевышнего и покорные ему люди. Он хранит вас и вашего Шамиля от вреда и страданий».

Юнус ему ответил: «Да, мы верим, что Аллах всевышний предопределил все то, что происходит в мире еще до создания этого мира. Мы верим в то, что нам не будет причинено вреда вашей многочисленностью и превосходством сил, больше того, что предопределил Аллах всевышний в вечности».

В это время вернулись солдаты оттуда, куда они ходили. Они были радостные, смеялись, пели и играли. [105] И все это потому, что солдаты радовались миру. Что же касается отступников, чтецов и пр., то при сообщении о мире помрачнели их лица, глаза проливали слезы, а сердца наполнялись страхом. Конец.

В один из дней, после утренней молитвы Юнус был на молитве. И вдруг чаландар поднялся, сделал семь земных поклонов и обратился с молитвой [к Аллаху]. Затем он посмотрел на Юнуса и сказал: «Истинно, ваше повиновение и покорность Аллаху всевышнему возвращается вам добром, а наше повиновение царю — нет в нем никакой пользы». И так он неоднократно увещевал Юнуса, как истый поучающий мусульманин и успокаивал его сердце.

Когда Юнус достоверно узнал, что желание русских — бороться с Шамилем всяческими способами, то он стал подыскивать верного человека, который смог бы сообщить об этом Шамилю.

Однажды чаландар сказал ему: «Граф приказал, чтобы ты пошел и привел [из Ахульго] свою жену и всех тех, кто находится с ней, а также семью Муртади Али ал-Чиркави [находившегося у русских в заключении] и вам за это будет большое жалование и бесконечные блага от нашего царя. Постарайся также привести оттуда и других с их семьями. Сообщи им о том, что им так же будет оказано подобное же благодеяние предпочтительно очередности их прихода». Он долго говорил на эту тему, и Юнус, наконец, ясно понял, что русские хотят оставить там Шамиля одного одиноким.

Юнус стал отговариваться, чтобы чаландар не понял его действительных намерений. Он сказал: «Но они не разрешат мне вернуться». — «Посланцев не сажают», — убеждал его чаландар. «Но ведь этот ребенок будет скучать среди вас», — отговаривался Юнус. [106]

Тогда чаландар позвал Муртади Али, чтобы он находился при Джемаль ад-Дине. Юнус попрощался с Муртади, оба заплакали, и он отправился в сопровождении офицеров. Русские при встрече приветствовали его поклонами. У окопов офицеры остались, а Юнус отправился к Шамилю и тайно сообщил ему обо всем. При их беседе присутствовал только один Тахир ал-Унцукулуви. Шамиль сказал: «Я знал еще раньше, [что так будет]».

Затем пришла весть о том, что чаландар зовет Юнуса в окопы. Юнус нашел его беседующим с Барти-ханом о посылке Шамиля. Но тут прокричали преждевременно призыв к вечерней молитве, и Барти-хан ушел обратно, сказав: «Поговорим завтра».

Чаландар обратился к Юнусу: «Иди [сюда] и пойдем обратно». Но Юнус отговаривался тем, что он уговорит и приведет тех [кого ему приказали]. «Завтра придешь для этого», — сказал чаландар. «Сейчас иду, — сказал Юнус, — только возьму свое ружье». — «Ну, иди и приходи», — согласился чаландар.

Юнус вернулся к Шамилю и просил у него разрешения остаться с ним. Посланцы чаландара приходили к Юнусу один за другим, но он не уходил. А когда чаландару сообщили, что Юнус и не вернется, то он топнул ногой о землю и ушел обратно [из окопа, где он поджидал Юнуса]. Конец.

Неверные начали сражаться, после того как провели в вышеописанных переговорах около трех дней, и за это время увидели истощенность товарищей Шамиля, слабость их сил, многочисленность раненых и больных среди них, разрушенные границы и все их слабые незащищенные места. Об этом всем им сообщили отступники, которые все время ходили к ним от лица этого проклятого графа под видом посредников в переговорах о перемирии.

Русские с силой обрушились на них, разрушили пушечными снарядами все укрепленные преграды. [107]

Войска Шамиля оказывали им сопротивление, несмотря на все великие несчастия, в течение недели, исправляя по ночам, по мере своих сил, то, что разрушалось русскими днем. Они ослабли и изнемогли от этого и были раздражены трудностями этого мира до того, что соперничали друг с другом в стремлении умереть и просили смерти, а умершего рассматривали как вошедшего в рай и смотрели вслед ему [с завистью].

В один из этих дней Шамиль сидел на открытом месте на виду у врагов. Он посадил своего маленького сына Гази Мухаммеда к себе на колени. Рядом с ним, укрывшись за скалой, находился дервиш Hyp Мухаммед ал-Инхови. Шамиль завидовал его одиночеству, так как не было у него заботы о своей семье. Родственники дервиша находились у себя в родном селении. Тогда Шамиль сказал про себя, обращаясь к Аллаху, которому присущи мощь и величие: «О, господи, этот ребенок — самое дорогое существо для меня. Так пошли же мне смерть пулей в середину моего лба, а затем уже и [смерть] этому ребенку».

Он сильно желал дозволенной [Аллахом] смерти, а она не приходит, кроме как по желанию Аллаха всевышнего. Да и как же бы захотел мудрый и могущественный Аллах смерти Шамиля и Гази Мухаммеда. Ведь он возложил на них то, что он хотел в отношении избиения враждующих неверных, покорения отступников, возвышения ислама и установления через них [Шамиля и Гази Мухаммеда] дела мусульман и в здешней и будущей жизни. Об этом мы упомянем дальше, если захочет Аллах всевышний. А ведь Аллах, да возвеличится и прославится он, говорит в своей книге: «А что касается того, что полезно людям — оно остается на земле».[76] [108]

Глава о выходе Шамиля из Ахульго и о том, что он испытал из трудностей и облегчений, пока не достиг селения Шубута

Когда Аллах всевышний пожелал обнаружить то, чему предопределено сбыться, то «расширилась там дыра для чинящего ее»,[77] «сошлись два кольца подпруги»[78] и «перевесилась одна сторона перемета». Народ перестал укреплять границы, собираться и присутствовать на месте битвы.

Шамиль оставил приказ и запрещение. В то время они уже не действовали на них [осажденных]. В последний день присутствия осажденных на поле битвы Шамиль устремился к месту битвы с намерением не вернуться из нее. Сражающимся же он сказал, что находится с ними для приказаний и запрещений [т. е. для руководства битвой]. Но Аллах всевышний сохранил от гибели его и некоторых мужчин и женщин — его сестру, тетку по матери и других. Затем, ночью, те, кто оставался там — мужчины, женщины и дети, — спустились в ущелье у подножия горы. Они давили, топтали ногами и калечили друг друга. Своего сына Гази Мухаммеда и семью Шамиль послал вслед за спускавшимися, а сам намеревался пасть там смертью праведника за веру. Он спросил своего товарища Юнуса: «А ты что будешь делать?» — «Сделаю то же, что сделал ты», — ответил Юнус. Затем Шамиль приказал своему слуге Салиху убить его лошадь в конюшне, чтобы не завладел ею враг. Слуга вышел. Когда он подошел к лошади, то она повернулась к нему и заржала. Он сжалился над ней и не смог ее убить. Затем вышел Шамиль из дому в боевом снаряжении, оставив там свои книги и все пожитки. Он ударил рукой по книге «Инсанал-уйун», переписанной известным ученым Саидом ал-Харакани, [109] и воскликнул: «Какому врагу в руки ты достанешься?». Конец.

Но Аллах всевышний своим прекрасным могуществом вернул эту книгу в руки Шамиля: он овладел ею вновь через некоторое время. Слава мудрому устроителю.

Шамиль с десятком товарищей укрылся в подземном убежище на месте битвы, которое они вырыли ночью.

В то время, когда они находились в этом убежище, к нему пришел Тахир ал-Унцукулуви и сказал: «Мы до сих пор не знаем места твоего пребывания. Там [в ущелье] множество людей требуют, чтобы ты явился, и они будут делать все, что будешь делать ты». Но Шамиль отказался, он решил остаться здесь до тех пор, пока не рассудит Аллах всевышний. Тахир грозил и метал молнии, он сказал: «Истинно самое лучшее и правильное для тебя делать то, что ты делаешь, вместе с народом, чем оставаться одному в одиночестве».

Тогда Шамиль вернулся с ним в свой дом. Там он встретился с Барти-ханом, который его спросил: «Что ты намерен делать?» — «Буду оставаться здесь, — ответил Шамиль, — я не спущусь в ущелье для того, чтобы нас перебили враги камнями и комьями сухой глины». — «Я сделаю то же самое,» — сказал Барти-хан и вошел к себе в дом для того, чтобы приготовиться для этой цели.

Но юноши из Нахбагаля принудили Шамиля опуститься в то место, где находилась его семья. И он спустился. Они оставались там около 3 дней, а враги находились и сверху и под их ногами. У Шамиля и его товарищей не было возможности соединиться вместе, кроме того, у них не было ничего, чем бы они могли утолить свой голод.