Ошибки богов. Тетралогия (СИ) - Танков Вячеслав

Девушки непрерывно сменяли друг друга, не давая мне даже минуты отдыха, словно дорвались до самца после годичного перерыва или, что вернее, исполняли чей‑то приказ. Но у меня совершенно не было возможности все нормально взвесить и обдумать. В какой‑то момент, я обнаружил себя одного в кровати совершенно выжатым и использованным. Поняв, что остался совершенно один в огромном номере, я провалился в глубокий сон без сновидений.

Когда я проснулся, то ощутил дикий голод. За окном уже была глубокая ночь, и я принялся искать на ощупь пульт, которым по инструкции можно было делать все, что пожелается, вплоть до сброса ядерной бомбы.

В номере вдруг загорелся свет, дверь распахнулась и, толкая перед собой тележку, заставленную яствами, внутрь зашла… Екатерина, одетая в нечто полупрозрачное и серебристое. Шедевр портного, сверкая на искусственном свету хрустальной люстры, то становился полностью прозрачным, показывая, что девушка полностью отказалась от нижнего белья, то становился полностью непроницаемым для глаз серебристым высококачественным изделием. Катя, быстро переставила кушанья на прикроватный столик и села со мной рядом, принявшись кормить буквально с ложечки. А стоило мне разок попробовать отказаться, как ее мордочка приняла обиженное выражение кота из Шрека. Пришлось пойти навстречу и проглотить большинство из предложенного ужина, приготовленного с особым старанием. Как только она поняла, что я наелся, то вытерла меня салфеткой и… свет погас. А я ощутил на своих губах терпкий привкус ее помады.

Платье, мягко прошелестев, опустилось на пол, и зайка прижалась ко мне своим горячим телом. – «Какая, к черту, зайка?! О чем я думаю?!» – Губы Кати опустились ниже и мои дальнейшие мои мысли утонули в тумане страсти…

* * *

На следующий день приехал отец, который в непродолжительном разговоре признался, что последние годы совсем забыл про семью из‑за переломного момента в жизни и карьерного роста. Оказывается, он дважды спас жизнь начальнику промышленного концерна, в котором работал простым менеджером. Первый раз он уберег его от падающего бревна на сплаве леса, когда начальник спьяну решил поплавать в запрещенном месте. Второй раз случился, когда жена владельца кампании решила подстроить несчастный случай и подпилила тормоза, стремясь избавиться от дряхлого старика, держащего бразды правления огромной корпорации. В случае его смерти, она бы получила безраздельную власть, деньги и уважение. Она учла все, но в дело вмешался Его величество случай. Когда водитель джипа, везущий директора, уже отчаянно давил педаль тормоза, пытаясь остановить почти неуправляемый джип, катящийся с огромной скоростью с вершины холма, мой отец как раз проезжал мимо. Единственное, что удалось несчастному шоферу директора – немного снизить скорость, притеревшись к заграждению, но это же и послужило вылету машины на обочину. Когда кувыркающийся железный ящик, наконец, остановился, внутри оставался в живых только пассажир, намертво придавленный подушками безопасности. Стоило только отцу вытащить его оттуда, и отнести на себе на безопасное расстояние, как автомобиль взорвался.

Владелец концерна приблизил к себе спасителя и сделал полноправным партнером. Естественно, его жена совершенно случайно утонула в реке. А еще через пару лет, дряхлый директор все же отдал концы, подавившись омаром в ресторане при свидетелях, когда отец занимался делами в Китае. Приняв на себя управление, он полностью ушел в возвышение компании и значительно увеличил ее рост. Как оказалось, у него был талант управлять и контролировать развитие промышленности. Благодаря нему, концерн развился сильнее, чем когда‑либо при прежнем владельце, подвинув конкурентов во многих странах. Можно сказать, он стал единоличным правителем промышленности в некоторых странах.

В целом, отец просил прощения за то, что оставил нас, за то, что даже не приехал на похороны мамы, и обещал заботиться обо мне, не жалея на это ни средств ни времени.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Здесь, в этом небольшом частном домике, все в твоем распоряжении, – сказал отец. – На твой счет уже зачислены средства. Вот карта, – добавил он, пододвигая ко мне кусочек серебряного пластика. Рекомендую тебе оставаться здесь, пока я не вернусь, так как мои конкуренты постоянно ищут способы воздействия на меня, а ты уже попал под их внимание. Если же тебе приспичит выехать в город, не отказывайся от охраны.

Вскоре после этого, он уехал, сославшись на неотложные дела, оставив в моем распоряжении огромный дворец с прилегающими зонами отдыха. Хотя, как выяснилось позже, непосредственным управлением мне заниматься было совсем не нужно. Так, чередуя отдых с тренировками и шикарными девушками, я постепенно пришел в себя, полностью вылечившись. Через неделю прилетел отец, и моя жизнь вошла в совершенно новое русло…

* * *

… Спустя много лет дряхлый старик Андрей Викторович Танков лежал в кровати, окруженный многочисленной родней, готовясь оставить этот мир. Закрыв глаза, он вспоминал дивный сон, который видел, когда лежал в коме после нападения хулиганов. От видения остались бессвязные отрывки, но во снах все чаще приходили лица разных, когда‑то близких ему девушек со звериными частями тела. Они плакали, умоляли его о чем‑то, ругали и грозили, но он все забывал, стоило ему проснуться. Решив в последний раз попробовать вспомнить их, он крепко зажмурился и напряг память изо всех сил. Но, вместо череды ожидаемых лиц, полетел в черноту…

Конец третьей книги. 

Шутка!

– … Ты почти мой! Ты практически сдался! Еще немного, и ты полностью перейдешь под мой контроль! Хи‑хи‑хи…

* * *

– А‑а‑а! – закричал я, вынырнув из сновидения, в котором я прожил целую жизнь, и помирал от старости на богатой кровати. Чье‑то мерзкое хихиканье до сих пор звучало у меня в ушах. Оглянувшись, я увидел, что Екатерина давно ушла. В номер заглянула Тамара.

– Вы проснулись, господин Андрей? – спросила она, придерживаясь официального тона, что было немного странно, так как совсем недавно она как только не называла меня, изгибаясь в постели. – Завтрак на столике справа, одежда в гардеробе вот здесь, – показав рукой, добавила она. – Как будете готовы, выходите на улицу. Ваш отец недавно прибыл, и встретит вас в саду.

Вот это новости! Спрыгнув с кровати, я подошел к столику и вдруг понял, что передвигаюсь, не ощущая той ноющей боли в конечностях, которая постоянно преследовала меня последний месяц!

– Действительно, медицина шагнула далеко вперед! – пробормотал я, стремительно поглощая завтрак. Закончив с ним, я подошел к стенному гардеробу, выбирая костюм. Остановившись на джинсах и футболке, я вышел из номера. Конечно, наверняка традиции требовали от меня строгого официального дресс‑кода, но я на них наплевал. Я сюда не напрашивался, если на то пошло. В ушах опять раздался противный писк, но, после того, как я помотал головой, быстро исчез.

На улице меня ожидал небольшой электромобиль, который обожают любители игры в гольф. За рулем ожидаемо сидела Екатерина. Махнув взглядом по моему прикиду, она вздохнула и похлопала по сиденью рядом:

– Ваш отец ожидает вас, господин Танков! Не будем заставлять Его ждать.

Машинка весело рванула прямо по газону, наплевав на условности, и буквально через пару минут выехала на небольшую поляну, окруженную со всех сторон дубами‑великанами.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Будьте любезны, ожидайте здесь, – сказала девушка и умотала, прежде чем я успел вымолвить хотя бы слово.

– Ну, здравствуй, Сын мой, – донесся до меня сильный густой голос. Обернувшись, я увидел перед собой… Судью?! Писк в ушах усилился до невозможного, казалось голова сейчас взорвется!

– Что с тобой, сынок?! – донесся до меня встревоженный голос отца.

И я все понял. Его голос. Он не изменился. Он остался таким, как я его запомнил десять лет назад. Подняв голову, я окончательно убедился в своих сомнениях. Передо мной на другом конце поляны стоял мой отец. Он выглядел таким, каким я его видел в последний раз: все еще моложавый мужчина с едва убеленными сединой висками. Его крепкое мужественное лицо не было тронуто сеточкой морщин, а ведь ему уже далеко за шестьдесят. И шрамов нет, а ведь он признавался мне по телефону, как взрывом газовых баллонов ему осколками посекло скулы. Конечно, можно было все списать на чудеса хирургии, но стоило мне только подумать про шрамы, морщины и старость, как фигура отца неуловимым образом изменилась. Он стал гораздо старше, лицо окрасилось новыми шрамами, появившимися прямо на моих глазах, а в уголках глаз и на лбу появились стариковские морщины.