Все страхи мира - Том Клэнси

— Ты отдаешь себе отчет в том, что теперь нам придется перевести Хоскинса на более высокую должность? — усмехнулся директор ФБР.

— Сделай его помощником заместителя.

— Я уже так поступил однажды, и ты все еще напрашиваешься на неприятности. Мне приехать на работу?

— Думаю, нет необходимости. Как там у тебя погода?

— Собираюсь построить трамплин для прыжков на лыжах — прямо во дворе. Дороги в ужасном состоянии.

— Я приехал на метро, а потом его закрыли — говорят, лед на рельсах.

— Да, Вашингтон, округ Колумбия, — город паники, — ответил Шоу. — Ну хорошо, отдохну и посмотрю матч, мистер Мюррей.

— А вот я, мистер Шоу, вынужден отказаться от личной жизни и трудиться ради вящей славы бюро.

— Вот это приятно слышать — мне нравится преданность у подчиненных. Тут у меня рядом внук, — сообщил Шоу, глядя, как невестка кормит его из бутылочки.

— Как поживает Кенни-младший?

— Мы еще сделаем из него отличного агента ФБР. Итак, если ты сможешь обойтись без меня, Дэн…

— Билл, играй с внуком — только вовремя отдай его матери, если у него случится конфуз с пеленками.

— Ясно. Держи меня в курсе дела. Ты ведь понимаешь, по этому вопросу мне придется разговаривать с президентом.

— По-твоему, могут возникнуть проблемы?

— Нет, он сам ненавидит коррупцию.

— Ладно, Билл, в случае необходимости позвоню. — Мюррей положил трубку, вышел из своего кабинета и направился в центр связи. По пути он встретил инспектора Пэта О'Дэя, который шел в ту же сторону.

— Это твоя собачья упряжка во дворе, Пэт?

— Некоторые из нас ездят на нормальных автомобилях. — О'Дэй пользовался пикапом с приводом на обе оси. — Между прочим, шлагбаум у ворот с Девятой улицы застыл в поднятом положении. Я распорядился, чтобы второй шлагбаум не поднимали.

— Ты зачем приехал сегодня?

— Я дежурю в центре управления. Мой сменщик живет во Фредерике, так что я не жду его приезда раньше четверга. У меня такое впечатление, что шоссе 1-270 закрыли до весны.

— Господи, что за нервный город, стоит только пойти снегу.

— Мне об этом можешь не говорить. — Предыдущим местом службы инспектора О'Дэя был Вайоминг, и он все еще расстраивался, вспоминая, какая там великолепная охота.

Мюррей вошел в центр связи и сообщил сотрудникам, что ждет телефакс из Денвера. Текст будет закодирован только словами, поэтому никто, кроме него, не должен видеть поступивший материал.

— Вот это никак не сочетается, — сказал Гудли после ленча.

— Что именно?

— Да первое сообщение, которое нас так потрясло, — нет, извините, второе. Места пребывания Нармонова и Спинакера не совпадают.

— Само по себе это мало что значит.

— Знаю. Но вот странно: помните, я говорил о лингвистических изменениях в его докладах?

— Да, только не забудь, что мой русский очень слаб. Я не в состоянии заметить нюансы подобно тебе.

— Вот здесь я впервые это заметил — и именно здесь я не могу убедительно доказать, что они встречались. — Гудли сделал паузу. — Мне кажется, в этом что-то таится.

— Не забудь, тебе придется убедить наш русский отдел.

— Действительно, это будет непросто.

— Совершенно верно, — кивнул Райан, — поэтому подкрепи это чем-то еще, Бен.

Один из сотрудников службы безопасности помог Кларку внести ящик с бутылками. Джон поставил полные вместо пустых в бар, затем направился в помещение для отдыха с четырьмя оставшимися бутылками «Чивас Ригал». Чавез шел следом, неся цветы. Кларк поставил бутылки на место и оглянулся вокруг, проверяя, все ли в порядке. Он поправил кое-что здесь и там, чтобы показать, что старается изо всех сил. Бутылка с установленным внутри трансивером имела трещину в верхней части, так что никто не попытается открыть ее, подумал он. Умные парни в научно-техническом отделе. Обычно лучшими оказываются простые решения.

Теперь нужно установить букеты цветов, которые были искусно подобраны. Они состояли главным образом из белых роз, очень красивых, по мнению Чавеза, и зеленые палочки, поддерживающие их, выглядели вполне уместными. После этого Динг спустился в туалет нижней палубы и заглянул внутрь. Там он положил на дно мусорной корзины маленький магнитофон японского производства, предварительно убедившись, что он исправно работает. Чавез встретил Кларка рядом с основанием винтовой лестницы, ведущей наверх, и они вышли из самолета. Сотрудники службы безопасности, сопровождающие японского премьера, только подходили к трапу, когда оба офицера ЦРУ скрылись в здании аэропорта. Они быстро нашли запертую комнату, открыли ее и переоделись, так что через несколько минут оттуда вышли два бизнесмена с другими прическами и в темных очках.

— Неужели обычно все проходит так просто, мистер К.?

— Нет, — покачал головой Кларк.

Теперь они направились в противоположную часть здания. Кларк и Чавез находились на расстоянии полумили от «Боинга-747», но отчетливо видели огромный авиалайнер. Неподалеку стоял «Гольфстрим-IV», окрашенный в цвета частного самолета. Предполагалось, что он вылетит на несколько минут раньше японского «Боинга» и начнет удаляться от него. Кларк достал из кейса маленький магнитофон «Сони», вставил кассету и надел наушники. Он отчетливо слышал голоса японских сотрудников безопасности внутри самолета. Бобины кассеты вращались, фиксируя каждое слово. Кларк слушал, делая вид, что читает книгу. Жаль, что я не понимаю по-японски, подумал он. Как часто происходит во время тайных операций, ее руководитель сидел без дела, ожидая, когда начнут развиваться события. Кларк поднял взгляд и увидел, как снова раскатывают красный ковер, строятся солдаты и ставят трибуну. Должно быть, подумал Кларк, все это до смерти надоело тем, кто занимается такими вещами.

Дальше все пошло быстро. Президент Мексики лично проводил японского премьер-министра к самолету и тепло пожал ему руку у трапа. Кларк решил, что это может служить доказательством успешно закончившихся переговоров. Радость от хорошо проведенной работы и грусть, что приходится идти на такие шаги. Премьер-министр и сопровождающие его лица поднялись по трапу, дверца закрылась, и трап отъехал в сторону. Одна за другой загудели турбины «Боинга-747».

Кларк слышал, как в верхней комнате отдыха зазвучал разговор, но, едва заработали двигатели, качество приема мгновенно ухудшилось. Тут же начал выруливать на взлетную площадку «Гольфстрим» и через две минуты после него — японский Боинг. Такой порядок взлета был тщательно продуман. Посылая в воздух самолеты вслед за реактивными «джамбо», нужно проявлять максимальную осторожность. Широкофюзеляжные лайнеры оставляют за собой мощный турбулентный поток, представляющий немалую опасность для самолетов меньших размеров. Офицеры ЦРУ стояли на обзорной площадке до тех пор, пока «Боинг-747» не оторвался от бетона взлетной полосы и их работа не подошла к концу.

Поднявшись в воздух, «Гольфстрим» достиг крейсерской высоты в сорок одну тысячу футов, двигаясь на север курсом двадцать шесть градусов, и направился в Новый Орлеан. Прислушиваясь к указаниям людей, расположившихся за его спиной, летчик несколько уменьшил скорость. Справа от них на такой же высоте продолжал полет «Боинг-747», курс которого был тридцать один градус. Внутри огромного авиалайнера фальшивая бутылка шотландского виски была направлена в сторону иллюминатора, и заключенный в ней трансивер вел передачу на исключительно высокой частоте по направлению к принимающим установкам на борту «Гольфстрима». Очень благоприятная частота передачи гарантировала отличный прием, и не меньше десяти магнитофонов записывали передаваемые сигналы — по два для каждого канала. Летчик старался, насколько это возможно, держать курс поближе к востоку до тех пор, пока оба самолета не оказались над поверхностью Мексиканского залива. Затем, когда к ним присоединился еще один самолет, на этот раз ЕС-135, который с трудом сумел взлететь с базы ВВС Танкер в Оклахоме, «Гольфстрим» отвернул налево. Новый самолет занял позицию в тридцати милях к востоку и на две тысячи футов ниже своего более крупного собрата из той же фирмы.

Первый самолет-преследователь совершил посадку в Новом Орлеане, высадил пассажиров, выгрузил оборудование, заправился и взлетел, возвращаясь обратно в Мехико-Сити.

В это время Кларк находился в посольстве. Ему удалось добиться, чтобы в состав группы включили переводчика японского языка из разведывательного отдела ЦРУ. Попытка прослушать в аэропорту мексиканской столицы разговоры, ведущиеся внутри японского авиалайнера, подтвердила действенность системы, и Кларк решил, что еще лучше тут же узнать, о чем велись эти разговоры. Переводчик не торопился. Он трижды прослушал магнитофонную запись и лишь после этого начал печатать. Получилось меньше двух страниц. Переводчика раздражало, что Кларк все время смотрел через его плечо.