Стихия (СИ) - Барминская Марианна

Больше ничего не сказав, Уна лишь кивнула и первая вышла в коридор, оглядываясь по сторонам. Убедившись, что поблизости никого нет, она поманила меня за собой, и я выскользнула следом, только сейчас сообразив, что на ногах красуются черные туфли-лодочки на высоком каблуке. Черта с два, для побега просто самое оно! Ухватившись за стену, я быстренько их сняла, чтобы не выдать нас громким цоканьем, но выкидывать не стала, а взяла с собой — вдруг придется от кого-то отбиваться. Стремительно преодолев множество уже привычных поворотов, мы вышли, судя по всему, к разрушенному отсеку, ибо всё было покрыто каменной крошкой, в потолке тут и там зияли дыры, а стены превратились в переплетения узорчатых трещин. Ежеминутно морщась от попадания под босые ступни мелких острых камушков, я упорно следовала за Уной, ни секунды не сомневаясь, что она обязательно приведет меня к друзьям, хоть внутренний голос и пытался занудно достучаться до моего разума или хотя бы инстинкта самосохранения. Но пусть я видела Уну третий раз в жизни, выбора дальнейших действий у меня особо не было, да и девушка выглядела вполне готовой нам помочь.

Лавируя между каменными обломками, мы медленно, но верно продвигались к отправной точке для нашего предстоящего побега из дворца, хотя я плохо представляла, как мы станем действовать. Стараясь не отставать от сестры Правителя, совсем не по-королевски задравшей подол платья и перескакивающей через остатки стен, на ходу попробовала сотворить какую-нибудь фигурку из воды с целью проверить уровень магической силы. Кто знает, может, за то время, пока я валялась без сознания, сила спокойно себе восстанавливалась? Но попытки оказались тщетны и успехом не увенчались: я едва смогла намочить кончики пальцев, забыв снять перчатки, и теперь руки неприятно холодило, что только усугубило мое настроение. Сейчас уровень силы колебался между нулевым и начальным. Не знаю, откуда у меня взялись силы на разрушение Источника, но теперь их со мной снова не оказалось. Гневно пробормотав парочку проклятий в адрес Крайма, я тут же осеклась, боясь обидеть Уну. В конце концов, она вполне может отказаться нас спасать и сдать своему брату, еще и бонусы какие-нибудь за это получит. А тем временем, пока я сокрушалась на темы отсутствия у меня силы, чертовых туфель и долбаного Правителя, моя проводница резко затормозила, из-за чего я практически в нее врезалась.

— Мы пришли, — шепотом сообщила она, указывая на неприметную темно-коричневую дверь, которая, к слову, уже находилась в неразрушенной части дворца. — Иди. Ты выйдешь в сад, где уже ждут другие Защитники.

— Э-э-э, и всё? — замялась я, не в силах поверить, что открою дверь — и окажусь на пути к свободе. — Дальше ты не пойдешь? И не скажешь, как выбраться из сада, не попавшись никому на глаза? Хотя бы скажи, куда не следует идти, чтобы не попасться Воинам! — Видимо, после полученных травм у меня отключился не только инстинкт самосохранения, но и совесть, а вот наглости очень даже прибавилось. Судя по суровому выражению лица некогда напуганной и милой девушки, она явно не пришла в восторг от моего «преображения».

— Вы Защитники или кто? — возмущенно прошипела Уна, резко обернувшись на какой-то шорох и замерев. Неподвижно простояв так около минуты, она снова посмотрела на меня, накинув на голову капюшон. — В саду никого из стражи точно нет, все Воины либо в городе, либо патрулируют развалины, где сейчас ведутся массовые восстановительные работы. Ну, вам нельзя медлить, — поторопила меня девушка и неожиданно заключила в объятия, правда, лишь на секунду, из-за чего я, растерявшись, даже не успела обнять её в ответ. — А я побегу отвлекать чем-нибудь Райми.

Загадочная создательница проекций, так любящая своего брата и всё это время помогающая мне ради всеобщего спасения людей, стремительно скрылась за поворотом, оставив меня в одиночестве. Сердце тут же заколотилось быстрее, вгоняя меня в напряжение, и я лишнюю пару минут упорно пыталась успокоиться и выровнять дыхание. Ну или просто тянула время, опасаясь чего-то неизвестного и страшного. Но, в конце концов, за дверью мои друзья, уж вместе-то мы прорвёмся.

Перехватив туфли из левой руки в правую, больше не медля, потянула дверь на себя. Она противно заскрипела, от чего я машинально вжала голову в плечи, и нехотя поддалась, открывая взору маленький крытый сад, пестреющий зелеными, синими и розовыми растениями: от крошечных травинок до ветвистых деревьев. Но вдохновиться этой красотой я не успела: словно получив удар под дых из ниоткуда, выронила туфли и согнулась пополам, зажмурившись от боли. А выпрямилась уже не по своей воле.

Боже, нет, только не снова, нет! Опять эти мерзкие магические оковы! Да сколько же можно! Уна не могла меня предать, не могла, ведь с её помощью я разрушила Источник, ведь она так хотела спасти любимого старшего брата и помочь нам! Как этот противный старик успел всё пронюхать?

— Фанди-и-иф! — заорала я в пустоту, выплескивая злость и обиду за то, что мне в очередной раз вставили палки в колеса и смогли обыграть. — Да чтоб ты сдох!

— Ника? — раздался синхронно сплетенный из трех голосов вопрос. Я тут же замолчала, обрадовавшаяся родным голосам, и на краю сознания заскреблась скромная мысль о том, что, быть может, друзья захватили Фандифа в плен, и теперь он напоследок перед смертью решил поиздеваться надо мной? Но невидимые цепи не исчезли и поволокли меня в глубину сада, заставляя увидеть совершенно нелепую картину: ребята чинно сидели за небольшим столом, накрытым черной скатертью, и, аристократично повернув головы, смотрели на меня испуганными глазами. Понятно, магия подчинения Фандифа вовсю работала, не позволяя друзьям предпринимать каких-либо попыток к бегству и вообще активных действий. Кстати, одеты ребята оказались весьма нарядно: парни сияли белоснежными камзолами, а Эрику облачили в облегающее изумрудное атласное платье, открывающее хрупкие плечи. На столе томились самые разные блюда, явно призванные соблазнять нас своим аппетитным видом. Но стоит ли говорить, что есть сейчас хотелось меньше всего?

Моё тело направилось к месту рядом с Эрикой и напротив Глеба, и, как только я села, вид магического подчинения сменился: контроль над телом перетёк в неспособность встать со стула, словно меня к нему приковали. Порадовавшись хоть какой-то свободе, я озадаченно оглядела своих друзей.

— Почему у тебя закрыто лицо?

— Ты в курсе, что это был за взрыв?

— Что от тебя хотел этот козел?

Три одновременных вопроса заставили меня растеряться, и я никак не могла решить, на какой из них ответить в первую очередь. Вздохнув и постаравшись собраться с мыслями, стала рассказывать всё сначала — с того момента, как Крайм выволок меня из тронного зала. Наткнувшись на сосредоточенный и в то же время заботливый и переживающий взгляд Максима, умолчала о мини-диалоге про мое несостоявшееся раздевание, чтобы, не дай Бог, он снова не начал проклинать Краймиуса и напрашиваться на наказание. К своему стыду и слабости, не смогла признаться друзьям, как практически согласилась с предложением Правителя отправиться домой живой и невредимой. Надеюсь, и он не станет говорить им о том, как я колебалась и раздумывала — я просто этого не переживу. Ведь, в конце-то концов, я отказалась, а это же главное?..

Когда добралась до встречи с Уной, поначалу все напряглись, а потом вытаращили глаза, с трудом веря, что у чудовищного Правителя может быть сестра и что она ненароком довела Эрику чуть ли не до коматозного состояния. Но спустя пару минут они и думать забыли про её противные проекции, ибо после слов о том, как я в одиночку начала разрушать Источник и довела это дело до конца, друзья впали в ступор. Они неподвижно сидели не меньше пяти минут, с ошалелыми взглядами осмысливая услышанное. На смену ступору пришло изумление, сопровождающееся беззвучными открываниями рта: видимо, сформулировать что-либо цельное друзьям было всё еще сложно. Пока они молчали, я успела перебрать все варианты их продолжительного шока, и уже дошла до того, что они просто обиделись на меня, коварно не позвавшую их на такое веселье. Но, оказалось, молчание было не таким страшным: как по команде, все загалдели, словно толпа голодных чаек вокруг единственной несчастной рыбки, на чью долю выпала незавидная участь стать обедом. И сейчас этой рыбкой явно была я. Не знаю, сколько длилось эмоциональное обсуждение моих подвигов, но под конец я бросила попытки вслушаться в каждую фразу, всё равно они не несли особой смысловой нагрузки: меня либо ругали, либо хвалили, либо умудрялись одной фразой делать сразу и то, и другое. Смиренно дождавшись, пока страсти немного поутихнут, я быстренько завершила рассказ, напоследок еще раз прокляв Фандифа.