Горчаков. Пенталогия (СИ) - Пылаев Валерий

Но ошибаться не хотелось. И не только из опасений возможных последствий, гордости или желания в очередной раз оказаться самым умным и сообразительным. Скорее оттого, что я не просто чуял, а почти не сомневался, что распутал клубок верно. Но именно это судно вполне могло и оказаться пустышкой. В буквальном смысле — или нести в трюме только какую-нибудь безобидную ерунду из Фландрии или соседствующих с ней Нидерландов.

И тогда меня возьмут за жабры. Не Орлов с Меншиковым — кишка тонка. Вряд ли сам Багратон — Павел наверняка прикроет своего избранного камер-юнкера. Но за подобные выкрутасы, не подкрепленные результатом, на нас с дедом непременно ополчится чуть ли не все дворянское сообщество. А уж этих проблем сейчас хватает и так — особенно после создания рабочих союзов и роспуска крепостных в Елизаветино и других поместьях.

Но минута шла за минутой, и надежды на благоприятный исход моей флибустьерской авантюры понемногу таяли. Боец уже вернулся с целой кипой бумаг, в которой ясно указывалось, что “Принцесса Анастасия” в Антверпене приняла на борт груз сельскохозяйственного оборудования, пополнила запасы угля в Гааге и далее шла уже без остановок. И вести из трюма только подтвердили то, что я прочитал: в ящиках действительно были какие-то железки исключительно мирного назначения.

Неужели я все-таки промахнулся с кораблем? Или никакого тайного сговора фламандских дельцов и парочки хитроумных столичных сиятельств и вовсе не существовало? Меншиков занимался вполне законной торговлей, а Орлов если и был виновен, то только в экономической безграмотности, из-за которой суда Балтийского пароходства шли домой в порт наполовину пустые или груженые дешевым и почти бесполезным мусором. И последние недели я потратил совершенно напрасно, даже если…

— Ваше сиятельство! Думаю, вы захотите на это посмотреть.

Андрей Георгиевич сделал знак, и двое бойцов осторожно поставили на палубу в нескольких шагах тяжелый ящик. Явно крепкий — но со свернутыми петлями замка и уже частично раскуроченный. Похоже, били то ли прикладом, то ли сапогами — а то и вовсе выломанных куски дерева монтировкой.

Но куда интереснее было содержимое. Сверху на досках лежали какие-то железки, больше всего похожие на лезвия от косы. Но в ящике кто-то сделал двойное дно — и из-под вырванных досок виднелась уже знакомая вороненая сталь с заводским клеймом.

— NWF Antwerpen, — прочитал я вполголоса. — Попались, милостивые судари…

— Там несколько десятков таких, — пояснил Андрей Георгиевич. — И еще внизу, тяжелые. Думаю, патроны к винтовкам.

— Ступайте в рубку. — Я вытер испачканные густой оружейной смазкой руки об край ящика и поднялся с корточек. — Вызовите порт и сообщите о контрабанде. А потом освободите капитана судна и несколько человек команды, чтобы мы могли причалить.

— Занятно… весьма занятно. — Дед постучал по ящику носком ботинка. — И что собираешься делать теперь?

— Сообщить, куда следует… Или лично наведаться к его сиятельству в гости. — Я на мгновение задумался. — Еще не решил… Эй, а ты куда?

— Я? Определенно подальше отсюда. Целый день в порту, доклады, бумаги, волокита… уж увольте. — Дед усмехнулся через плечо и отсалютовал мне тростью. — Не имею никакого желания всем этим заниматься.

Глава 14

Когда “Принцесса Анастасия” подошла к причалу, колдовской туман уже рассеялся. Погода все еще была так себе и явно намекала на дождь, но теперь хотя бы не мешала как следует рассмотреть и порт, и все, что меня там ожидало. Мигалки полицейских машин виднелись издалека, как и суета у воды.

Но нашлось места и сюрпризам… точнее — сюрпризу. Сильного Одаренного я почувствовал где-то за километр-полтора, и уже даже успел пожалеть, что дед оставил нас с Андреем Георгиевичем разгребать все вдвоем. Но вместо разгневанного графа Орлова, примчавшегося защищать свое достояние и доброе имя от посягательств, на причале нас встречал светлейший владыка Третьего отделения собственной персоной.

Багратион поджидал меня прямо у сходней, и вид у него был кислый до невозможности. Я на всякий случай даже огляделся по сторонам, ища глазами того, кто мог так раздасадовать его светлость. Но не увидел ни Орлова, ни поверенных, ни даже городовых или чиновников из порта с виноватыми лица.

По всему выходило, что причиной недовольства Багратиона оказался никто иной, как я сам. Не перехваченное в заливе судно, не контрабандные винтовки из Антверпена, не сомнительные методы рода Горчаковых, не очередная недоработка Третьего отделения или местной таможенной службы, а именно я — князь Горчаков. Лично.

— Доброго дня, ваша светлость. — Я скользнул вниз по сходням. — Вижу, вы уже здесь. Смею предположить — для того, чтобы поздравить меня с очередным деянием во благо Империи и новой наградой из рук ее величества?

Я запоздало сообразил, что дед вряд ли удрал с “Принцессы” только из одной лишь неохоты застрять в порту до вечера. Видимо, куда раньше меня догадался, что дело нечисто и куда сложнее, чем показалось на первый взгляд. Едва ли он так уж сильно испугался бумажной волокиты в порту — а вот встречаться с Багратионом лично наверняка не хотел. Так что оставил меня расхлебывать все в одиночку. То ли из странной стариковской иронии, то ли из желания слегка наказать меня за чрезмерную прыть.

А может, для того, чтобы преподать единственному внуку и наследнику очередной важный, хоть и не самый очевидный и понятный урок. Как бы то ни было, меня явно ожидало что-то не самое приятное. Я уже понял, что разговор определенно не будет ни коротким, ни уж тем более приятным — так что рванул с места в карьер и ударил первым.

— Нет, Саша. — Багратион покачал головой. — Поздравить тебя мне, к сожалению, не с чем.

— Разве? — Я изобразил на лице картинное удивление. — А мне почему-то казалось, что задержание судна с контрабандным оружием определенно достойно…

— Прекрати, — буркнул Багратион. — Твои бдительность и рвение уже не раз приносили немалую пользу, но сегодня, к сожалению, не тот случай… Признаться, ты поставил меня в крайне неудобное положение.

— Вас?!

Я не поверил своим ушам. Нет, конечно, и неожиданное появление, и недовольный вид, и сами слова Багратиона определенно наводили на размышления — но каким боком он вообще имел отношение к нечистому на руку Орлову и грузу из Антверпена? И даже если его светлость считал все это своей собственной недоработкой — мне бы точно не сказал.

Впрочем, как и всегда.

— Именно так, Саша. — Багратион вздохнул и, оглядевшись по сторонам, вполголоса добавил: — Я знал про этот корабль. И лично распорядился, чтобы таможенная служба… скажем так — оставила его без особого внимания.

— Вот как? — Я постарался скрыть удивление — а заодно и побыстрее сложить в уме все события последних недель… или даже месяцев. — Так это значит… Я правильно понимаю вашу светлость?

— Ты понимаешь меня правильно, — ледяным тоном отчеканил Багратион. — Его сиятельство граф Орлов закупал оружие по моей личной просьбе.

— Тогда вы наверняка поймете мое удивление. — Я уперся руками в бока. — И уж тем более — мое любопытство. Чего ради человеку с вашим положением нарушать закон и ввозить контрабандой фламандское оружие? Зачем нужно столько винтовок?

— Поверь, Саша, будь у меня возможность раздобыть несколько десятков тысяч бельгийских карабинов без этих глупостей — я бы ей непременно воспользовался. — Багратион насупился и чуть втянул голову в плечи. — Но закупки такого масштаба находятся в ведении военного министерства. А армейские чины не слишком-то одобряют иностранное вооружение… Некоторые из них и вовсе назовут меня изменником.

— Полагаю, у них есть на то основания. — Я постарался влить в голос весь свой запас яда разом. — Конечно, если ваша светлость не сможет объяснить истинную и разумную причину такой необходимости. Особенно когда прямо в Петербурге есть несколько заводов, способных выпускать самозарядные трехлинейные карабины уже сейчас.