Дюна - Фрэнк Херберт

Пол изучал посла. Отвратительное создание, но умное. Этот же вопрос сам Пол задавал себе неоднократно. Но он видел достаточно временных линий, чтобы знать о существовании гораздо более худших возможностей, чем собственное обожествление. Для рулевого же такое направление размышлений неведомо. Интересно, почему Адрик задал этот вопрос? Чего он рассчитывал добиться такой дерзостью? Мысли Пола неслись с космической скоростью… щелк [за этим ходом должен стоять союз с Тлелаксу]… щелк [последняя победа джихада на Сембу должна была стимулировать Адрика…] щелк [здесь чувствуется и рука Бене Гессерит]…щелк. Процесс, включающий тысячу обрывков информации, оборвался в его компьютерном мозгу — на него ушло не больше трех секунд.

— Рулевой сомневается в руководящей роли предвидения? — спросил Пол, переводя Адрика на уязвимую почву.

Это встревожило рулевого, но он умело скрыл беспокойство, произнеся нечто, похожее на длинное извинение:

— Ни один разумный человек не станет оспаривать возможности предвидения, сир. С самых древних времен люди знали о видениях оракулов. Эти видения запутывают нас, когда мы меньше всего об этом подозреваем. К счастью, в нашей Вселенной есть иные силы.

— Более могущественные, чем предвидение? — наступал на него Пол.

— Если бы существовало только предвидение, сир, оно самоуничтожилось бы. Ничего кроме предвидения? К чему оно тогда прилагалось бы, кроме собственных движений?

— Всегда существует еще конкретная ситуация и человеческая интуиция, — примирительно сказал Пол.

— В лучшем случае предвидение слишком ненадежно, — сказал Адрик, — даже если оно не смешивается с галлюцинациями.

— Неужели мое предвидение только галлюцинация? — спросил Пол с притворной грустью в голосе. — Или вы считаете, что галлюцинируют мои приверженцы?

Стилгар, чувствуя нарастающее напряжение, подошел ближе к Полу, внимательно вглядываясь в извивающегося в баке посла.

— Вы искажаете мои слова, сир, — возразил Адрик. В его голосе прозвучала плохо скрытая ярость.

«Они не посмеют, — сказал себе Пол и оглянулся на охрану. — Если только они не подкупили моих стражей».

— Но вы обвинили меня в том, что я сознательно организовал заговор, чтобы превратить себя в Бога, — сказал Пол так тихо, что его могли слышать только Стилгар и Адрик.

— Я неудачно выразился, милорд, — сказал Адрик извиняющимся тоном.

— Это было не случайно, — возразил Пол. — Ваши слова означают, что вы ожидаете от меня худшего.

Адрик изогнул шею и покосился с опаской на Стилгара.

— Люди всегда ожидают худшего от сильных мира сего, сир. Давно уже сказано, что они открывают лишь те свои пороки, которые способствуют увеличению их популярности.

По лицу Стилгара пробежала тень. Пол, не оборачиваясь, ощутил его гнев: как смеет этот рулевой разговаривать с Муаддибом в таком непочтительном тоне!

— Вы, конечно, шутите? — сказал Пол.

— Это не шутки, сир.

Полу вдруг показалось, что в комнате слишком много людей, что воздух, которым он дышит, прошел уже через множество легких. Запах меланжа, исходивший от бака, сделался невыносимым.

— И кто же, по-вашему, участвует в этом заговоре? — внезапно спросил Пол. — Вы имеете в виду квизарат?

Адрик вздрогнул, всколыхнув облако оранжевого газа. Казалось, он не замечает Стилгара, хотя тот продолжал пристально наблюдать за ним.

— Вы полагаете, что миссионеры Святых орденов, все без исключения, во время молитв лицемерят? — допытывался Пол.

— Это определяется мерой их личной откровенности и зависит от меры их искренности, — ответил Адрик.

Стилгар потянулся рукой к крисножу.

— Значит, вы обвиняете меня в неискренности? — Пол невесело покачал головой.

— «Обвинять» — неподходящее слово, сир.

«Какое, однако, храброе существо!» — подумал Пол. И сказал:

— Во всяком случае, вы утверждаете, что я и мои епископы — разбойники, жаждущие власти.

— Власти, сир? — Адрик снова взглянул на Стилгара. — Но власть стремится изолировать тех, у кого ее слишком много. Постепенно они утрачивают связи с реальностью… и гибнут.

— Милорд, — проворчал Стилгар, — бывало, что вы раньше приказывали казнить и за меньшую вину!

— Да, — согласился Пол. — Но ведь он — посол Союза.

— Он обвинил вас в обмане!

— Ход его мыслей интересует меня, Стил, — сказал Пол. — Сдержи свой гнев, но будь наготове.

— Как прикажет Муаддиб.

— Скажите мне, рулевой, — продолжал Пол, — как можем мы поддерживать этот гипотетический обман в таких гигантских пределах пространства и времени, не имея возможности следить за каждым миссионером, проверять каждый оттенок проповедей квизарата в храмах?

— Что значит для вас Время? — возразил Адрик.

Стилгар нахмурился в очевидном замешательстве. «Муаддиб часто говорил, что видит сквозь вуаль времени, что имеет в виду этот рулевой», — подумал старый Свободный.

— Разве в структуре такого обмана не обнаружились бы дыры? — спросил Пол. — Разногласия, споры, сомнения, признания вины — обман не смог бы удержать все это.

— То, чего не могут скрыть религия и эгоизм, покроет правительство, — ответил Адрик.

— Вы испытываете границы моего терпения! — воскликнул Пол.

— Разве в нашем споре я перешел границы?

«Он хочет, чтобы мы его убили? — неудоемевал Пол. — Почему Адрик подставляет себя?»

— Мне импонирует ваш циничный подход, — сказал Пол, чтобы испытать его. — Вы, очевидно, обучены всем лицевым трюкам, вы владеете двойными значениями слов. Язык для вас — оружие, и вы теперь проверяете мое вооружение.

— Циничный подход? — улыбнулся Адрик. — Известно, что правители циничны всегда, когда дело касается религии. Религия — тоже оружие. И какое! Особенно если религия становится во главе государства.

Пол почувствовал, как у него холодеет внутри. Помнит ли Адрик, с кем он говорит? Глубокомысленный, понимающий тон, слова, полные скрытых значений, саркастические намеки на общие тайны… Он всячески дает понять, что они с императором два мудреца, существа с широким кругозором, которые понимают то, чего не дано понять другим. Шокированный его манерой, Пол вдруг понял, что не он сам является главным его адресатом: это чудовище обращалось главным образом к остальным: к Стилгару, к охранникам, возможно, даже к Скайтейлу.

— Божья благодать сама сошла на меня. — Пол будто оправдывался перед ним. — Я не искал ее. — «Ну и пусть этот человек-рыба считает себя победителем в нашем словесном поединке», — устало подумал он.