Гадюки в сиропе или Научи меня любить - Тильда Лоренс

 – Думаешь Паркер – это несерьезно?

 – Мне в твою голову не залезть, потому точно ответить не могу.

 – Но ставишь мои слова под сомнение?

 – Да, – честно признался Дитрих. – Мне кажется, что твоя любовь не пройдет испытания. Она так и останется на уровне самовнушения, а не настоящего чувства.

 – Я люблю его.

 – Кажется?

 – Что?

 – Любишь? Или кажется, что любишь?

 – Люблю, – упрямо повторила Керри.

 – Тогда не сомневайся, и поезжай с ним. Не нужно делать из обыденной вещи проблему мирового масштаба.

 – Ты, как всегда, сама вежливость.

 – Пора бы привыкнуть, – усмехнулся Дитрих. – Если тебе что-то нужно было сейчас, так это шоковая терапия. Ты уже не маленькая девочка, за каждым шагом которой нужно присматривать. Ты взрослый человек, потому пора научиться принимать решения, не прячась за спины посторонних людей. Не перекладывай ответственность на других, живи своим умом.

 Оставшись наедине со своими мыслями, Керри не могла уснуть. Разобраться в себе оказалось гораздо сложнее, чем она думала раньше. Все события сегодняшнего, да и прошедших дней, наслаивались друг на друга. Дарк только-только хваталась за ниточку, стараясь распутать клубок умозаключений, как открывался новый слой. И снова было множество вариантов развития событий. И все казались недостаточно хорошими для нее. Керри металась меж двух огней. Вариантом: вернуться домой, в Берлин. И вариантом под номером два: остаться здесь на неделю, а потом уехать с Паркером.

 Больно жить с разбитым сердцем. Однажды Керри уже довелось проверить это утверждение на себе. Временами даже кажется, что это невыносимо. Жить, зная, что любовь не всегда приносит радость. Бывают и случаи, когда она приносит разочарование.

 Таким был случай с Куртом. Парень постоянно разбивал ей сердце, не задумываясь о том, какие чувства переполняют Дарк в тот момент, когда она видит его рядом с другими девушками.

 Долгое время Керри смотрела на измены сквозь пальцы, считая, что все наладится. В какой-то момент Курт осознает свою ошибку, но время шло, а он ничего не осознавал, поведение свое ошибкой не считал, гордился тем, что делал. Керри молчала, понимая, что ничего не сможет изменить в свою пользу. Сердце было расколочено на мелкие кусочки, вдребезги, как принято говорить. Сложно было склеить его. Страшно было вновь рисковать с таким трудом собранным сердцем.

 Керри не осталась мыслями в прошлом периоде своей жизни. Она не любила Курта. И это не самообман и попытка убедить себя, что любви больше нет. На самом деле, ровно к нему дышала, потому что уже тогда мысленно тянулась к Паркеру. Тогда он был ей ближе и роднее, но теперь снова давал знать о себе прежний страх. Страх предательства в любви, удара исподтишка, которого совсем не ждешь, но который может последовать. Эшли не давал поводов плохо думать о нем, не давал и поводов для ревности. Его можно было образцом для подражания назвать. Но Керри боялась. Обжегшись на молоке, начинала дуть на воду. Не хотелось в очередной раз обнаружить себя, стоящей у разбитого корыта.

 Душу подтачивал червячок сомнения. Сейчас она с головой окунется в любовь, будто со скалы в глубокое море прыгнет, и потом... Что будет потом, она не знала. Перед девушкой открывалось бескрайнее поле, называемое неизвестностью, которая пугает сильнее всего. Не хотелось рисковать, в очередной раз подставлять свое сердце под удар, не хотелось однажды проснуться с мыслью, что Паркер – это тоже ошибка. Возможно, еще большая ошибка её жизни, чем Курт.

 Керри настороженно относилась к Эшли. Задай ей кто-нибудь вопрос, что именно настораживает, она не смогла бы подобрать слова для внятного ответа. Не знала, и оттого чувствовала себя еще хуже, чем прежде. Чувствовала себя собакой на сене. Вроде и держится за Паркера, но со стороны кажется, что он ей совсем не нужен. Дарк знала, что это не так. Эшли нужен ей. Она нуждается в нем, она его любит, но почему-то не может подтвердить свою любовь делами. Остерегается провалов. Хочется иметь гарантию того, что в дальнейшем все будет хорошо, и разочарование не постигнет её в ближайшем будущем.

 На ум вновь пришли слова Дитриха. Брат был прав. Спорить с ним бесполезно, ведь он все равно останется в выигрыше. Любовь сама по себе невозможна без риска. Каждый новый день приносит нечто новое. Что-то человеку нравится, что-то нет, но он не может знать наверняка, повезет ему или нет, не проверяя. Человек рискует всегда. И кто сказал, что Керри, рискнув, обязательно проиграет?

 Здесь Дитрих тоже говорил правильные вещи. Право выбора у Керри никто не отнимает. Захочет вернуться – вернется. Купить билет сейчас довольно просто, никаких особых препятствий на пути не возникает. Паркер не станет запирать её в гостиничном номере, запрещая выходить за пределы, так что в любой момент можно разрешить ситуацию на свое усмотрение.

 У страха глаза велики. Керри испугалась только в первый момент, а потом поняла, что не бывает неразрешимых ситуаций. Есть только дурочки вроде нее, что начинают паниковать заранее. Шоковая терапия оказалась самым действенным методом. Дитрих не зря разговаривал с ней в таком тоне. Начни он сюсюкать, Керри еще долго металась бы из угла в угол, не зная, какой выбор сделать. Проблема же не стоила выеденного яйца.

 Хочешь быть рядом с человеком, которого любишь, – будь. И не строй сама себе препятствий. Оставь эту работу другим.

 Несколько капель дождя ударили в стекло. Керри приоткрыла окно, впуская в комнату аромат свежести. И только сейчас заметила, что во время размышлений успела написать на стекле «я люблю Эшли».

 – Поеду, и будь, что будет, – прошептала она.

Глава 25. Соперница.

 Вопрос престижа.

 Именно этими словами определялась причина негодования Эмили Бланш, получившей отставку от Паркера. Не только, разумеется. Были и другие поводы для грусти, но вопрос престижа бил по самолюбию сильнее всего. Одно дело – бросить ухажера, другое – быть брошенной. Второе унизительно, первое вызывает в душе чувство триумфа.

 Никогда прежде не доводилось девушке сталкиваться с отказами, но все когда-нибудь случается впервые.

 Задай кто-нибудь вопрос: что чувствовала Эмили в момент, когда Паркер разрывал с ней отношения, ответ последовал бы незамедлительно. И был немногословен. Негодование, разочарование, обида. Бланш не желала мириться с фактами, перед которыми её поставили. Хотелось изменить все в свою пользу.

 Она хорошо запомнила момент расставания. Этот эпизод запал в душу не оттого, что было очень больно душевно, а оттого, что Эмили не смогла удержать себя в руках, не смогла подавить в себе слабость, призналась в своих чувствах. Открыто сказала Эшли о своей любви, а он ответил, что её любовь ему совсем не нужна. И тогда слезы сами собой потекли по щекам, ничего разыгрывать не пришлось. Эмили понимала, что ими горю не поможешь. Глупо унижаться перед человеком, который её бросает. Если и получится его остановить, удержать рядом, то лишь на время. Потом он все равно вернется к первоначальному плану, соберет вещи и отправится восвояси. Эшли не смогли остановить и её слезы. Он на них внимания не обратил. Развернулся и ушел.