Командир. Трилогия - Чупин Олег
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Остров Тортуга. Карибское море. Ноябрь-декабрь по новому стилю 1558 года РХ.
5 ноября в Турцию, к Ибрагим-эфенди, в очередной раз вышла торговая эскадра, которой командовал, шедший на своем 'Князе Ярославе Мудром', Еремин. В этот раз отряд состоял из пяти вымпелов, кроме 'Мудрого' к берегам Турции шли карраки- 'Черная Каракатица', 'Черная Жемчужина', 'Святая Мария', 'Богородица' и 'Батюшка', под руководством старых капитанов, за исключением Пирогова, которого на квартердеке 'Святой Марии' заменил Воротников, перешедший с главного механика 'Паллады' в капитаны и передавший должность 'деда' на рейдере, Шепугину. В этот раз в трюмах кораблей полона почти и не было, только сорок три моряка с потомленного английского 'Миньона'. Все равно девать этих людишек было некуда. Брать к себе, так по их моральным качествам, хлопот потом не оберешься. Оставить у себя холопами, так, то же глаз, да глаз за ними нужен, расходов больше, чем доходов от их работы. Убить, против этого бунтовало, оставшиеся в 'витязях' мировоззрение русских, советских людей 20 века, не давая поступить с наглами так радикально при решении возникшей с ними проблемы. Осталось одно, продать в рабство, и как можно подальше от Англии. Основной груз в трюмах состоял из тюков сукна, льняного полотна и парусины. Плюсом к товарам, для выкупа полоняников, на суда загрузили двести тысяч песо. Кроме основного груза, суда перевозили до Кадиса и попутные товары - пеньковые канаты и веревки различного сечения, парусину, с поморских канатных и парусиновых фабрик 'витязей', меха. Эту 'попутку' и передали Фильке Лисовых. На обратном пути, эскадра должна была принять на борт в Кадисе от Лисовых, скупленную им пробку и бочки с хорошим, выдержанным испанским и португальским вино.
7 ноября из вояжа в Европу вернулась флотилия Воротынского в составе галеона 'Громовик', под его командованием и двух каракк 'Розы' и 'Незабудки'. Экономически экспедиция прошла успешно. Привезенный товар быстренько распродали в Ля Рошеле и Дувре, по не самым низким ценам. Выручили неплохую сумму, которую почти всю и передали в Амстердамское отделение 'Русско-Азиатского коммерческого банка', перебросив серебро в представительство на арендованном гукере. Везти в Амстердам, испанский колониальный товар, на испанских кораблях, но не под испанским флагом, и не с испанским экипажем, Воротынский не рискнул. Кто их знает, как отреагирует испанская администрация города Амстердама, на это. Но имеется большая вероятность, что очень плохо, негативно, вплоть до виселицы всем членам экипажей прибывших кораблей. С собой взяли только 23000 серебряных гульдинера, фактически по весу тех же талеров, но под другим названием, и чеканки самой Священно Римской империи германской нации, то есть десятую часть от всей выручки. Часть товара даже не продали за звонкую монету, а поменяли на сотню тюков льняного полотна. Заодно Михаил оставил в портах Ля Рошеле, Дувре, да и в Амстердаме, хороших знакомцев и среди местного купечества, и среди администрации этих портов и городов. Правда на установление отношений ушла еще одна десятая часть выручки, но люди получившие 'подарки' серебром, в будущем стоили этих потраченных на них монет.
12 ноября основная часть эскадры, во главе с 'Палладой', покинула Порт -Росс и взяла курс на северную часть атлантического побережье Южной Америки. К вечеру 4 декабря корабли эскадры вошли в Венесуэльский залив или по иному в бухту Маракайбо, и, чтобы их не было видно из сторожевой башни, откуда море просматривалось очень далеко, ушкуйники бросили якоря на глубине четырех с половиной, пяти метров, планируя с утра, двинулись снова в путь. Согласно источников 'контор' Брусилова и Воротынского, руководство артели имело не плохую информацию об объекте нападения. Но повторение мать учения и на крайнем перед атакой общем совещании флагманских специалистов и капитанов кораблей, состоявшемся поздно вечером этого же дня на 'Палладе', руководитель разведки Стуликов еще раз довел до командиров имеющуюся общую информацию по объекту.
-Товарищи бояре прошу внимания. Я еще раз, кратко доведу до Вашего внимания общие сведения по лежащим перед нами поселениям и местности, хотя до всех Вас это уже доведено, но в обобщенном виде Вы эту информацию еще не слышали. И так, бухта Маракайбо расположена на материке у Новой Венесуэлы. В длину она достигает примерно 37, а в ширину 29,5 километров. Перед бухтой расположены острова Арубас и Монхес. В восточную часть бухты вдается мыс Сан-Роман, а в западную - мыс Какиба-Коа. Вся бухта в целом носит название Венесуэльского залива, имеется она и второе название - бухта Маракайбо. У входа в бухту расположены два острова, вытянутые с востока на запад. Восточный называется Исла-де-ля-Вихилия - 'Остров Стражи', потому что на самом высоком его холме в центре острова стоят дом и сторожевая башня, в котором день и ночь дежурит дозорный. Другой остров называется Исла-де-Паломас, что по-испански означает 'Остров Голубей'. За обоими островами лежит внутреннее море, длиной примерно в 111 и шириной в 55,5 километров. Вода в нем пресная. В него ведет из открытого моря пролив, который сжат названными островами, и вступить в него очень трудно, ибо шириной он не более чем дистанция, на которую стреляет восьмифунтовая пушка. На острове Голубей есть укрепление, форт Эль-Фуэрте-де-ла-Барра, с шестнадцатью орудиями крупного калибра, которое отлично оберегает остров и озеро, ибо всякий, кто хочет попасть во внутреннее море, должен пройти впритык к этому форту. В устье пролива раскинулась песчаная отмель или банка, глубина в ней не больше четырех метров. Есть в этом месте и другие отмели, такие, как Табласо, на которой глубина всего лишь три метра, однако она расположена довольно далеко от входа - в семидесяти четырёх километрах. Имеются в этом районе и такие мели, глубина которых достигает от двух до двух с половиной метров и все они очень опасны для судовождения. На западном берегу, примерно в одиннадцати километрах от входа в бухту, расположен, основной объект атаки, город Маракайбо, вокруг города и порта не имеется ни каких укреплений. Вид у него довольно красивый, потому что все дома выстроены вдоль берега и удачно расположены. Город густо заселен. Без учета рабов в нем на постоянной основе проживает две или три тысячи жителей. Среди них пятьсот солдат, все они родом испанцы. В городе есть церковь, два монастыря и госпиталь. Управляется город алькальд дон Эстебан Филипп де Гусман, который подчинен губернатору Каракаса и город с окрестностями входит в провинцию Каракас. В пампе, возле Маракайбо, на ранчо, разводится крупнорогатый скот, владельцы этих ранчо богатеют на торговле мясом. Тамошние торговцы так же промышляют торговлей кожами и салом. На другой стороне залива расположился небольшой городок, который называется Гибралтар. Жители, которого разбили плантации, с доходов от них они и живут. Плантации дают много какао, различных овощей, плодов, которыми гибралтарцы снабжают город Маракайбо, поскольку около него земля бедная и плохо родит. Каждый день из Гибралтара в Маракайбо отправляются барки, груженные лимонами, апельсинами, дынями и прочими плодами земли. В обратный путь, в Маракайбо их нагружают мясом, так как в Гибралтаре не разводят ни коров, ни овец. Перед городом Маракайбо расположена прекрасная гавань, однако с моря она так же не защищена, какими либо укреплениями. В гавани, на верфи, строятся любые корабли, в любом количестве, однако пригодный для постройки лес возят издалека. Неподалеку от города есть еще один маленький остров, который испанцы называют Исла-Борика. На нем разводят коз на шерсть и на сало. Сами испанцы козье мясо почти не едят, в пищу идут только молочные козлята, а на мясо разводят овец. Близ Маракайбо кое-где есть пастбища, но земля в этих местах, как уже упоминалось выше, скудная и сухая, и поэтому скот очень мелкий. Побережья тех мест все еще населяют индейцы, и то, что в этом районе не нашли золота, оказалось благодеянием для туземного населения. Аборигены проживают по побережью не только на твердой земле, но и по берегам озера Маракайбо в домах на сваях обитают довольно миролюбивые к испанцам индейцы. Так как в местной земле нет ни золота, ни серебра, то их не коснулись массовые репрессии, как в иных местах, где пришельцы огнем и мечом выпытывали местонахождение 'тайных золотых кладов'. Здешние индейцы привозят на рынок в город рыбу, дичь и иные дары леса. Кроме 'мирных индейцев' в округе проживают и небольшое количество 'немирные индейцы', они еще не окончательно покорены конкистадорами, и испанцы называют их индиос бравос - немирными индейцами. Эти индейцы, в отличие от своих собратьев по крови, терпеть не могут испанцев и стараются поселиться как можно подальше от них, на западном побережье. Спасаясь от москитов, данные индейцы так же ставят свои дома прямо на деревьях, растущих среди воды. Точно так же выглядят и испанские рыбачьи поселки на восточном берегу. Однако их дома на сваях, стоят на воде потому, что суша, в этой местности расположена ниже уровня моря, а не потому, что это лучший способ спастись от москитов. В этом заливе в море впадают более семидесяти ручьев и ключей, и поэтому вода порой поднимается так высоко, что затопляет окрестности километров на четыре - шесть. Из-за чего городок Гибралтар часто оказывается под водой. Тогда его жители покидают свои дома и спасаются бегством. Теперь несколько поподробней о второй цели атаки - городе Гибралтар, алькальдом в котором служит дон Хуан Перес де Кордова. В районе Гибралтара, расположенного по другую сторону лагуны в пятидесяти километрах южнее, испанские плантаторы насадили сахарный тростник, какао и табак. Сам город расположен на самом берегу залива, но от открытого моря находится примерно километрах в семидесяти. Все мясо он получает из Маракайбо, а взамен отправляет овощи и фрукты. В нем постоянно проживает примерно тысяча жителей. Среди них триста солдат, выходцев из метрополии, остальные жители торговцы или ремесленники. Как уже отмечал выше, земля здесь очень плодородная и богата необыкновенными сортами леса, пригодными для постройки кораблей и домов. Здесь растут кедры толщиной свыше двух метров в обхвате. Из них местные делают лодки-однодеревки, которые могут ходить под марсовым парусом и называются пирогами. То есть имеется достаточно больное количество небольших плавсредств и на них множество рыбаков на озере. Пройти по заливу, незамеченными этими 'мокрыми тружениками', большим судам, как у нас, практически невозможно. Порт городка прикрыт шестнадцати пушечной батареей, восемнадцатифунтовых пушек, установленной за редутом. Как указывал ранее, вокруг городка множество плантаций какао и сахарного тростника, естественно город окружают эти заросли тростника и кустарника, хотя и облагороженные, без буреломов, как в не 'одомашненных' местах. Многочисленные ручьи хорошо орошают землю. Плантации какао разбиты неподалеку от этих ручьев, и, когда долго нет дождей, воду пускают на поля, перекрывая русло ручьев. Вот такое тут искусственное орошение. Соответственно и проходимость данной местности. Заболотить её, при наличии времени не составить большого труда. Растет здесь и табак, который очень дорогой и ценимый в Европе. По всем признакам, это подлинно хороший табак, известный нам как виргинский, местные его также называют - трубочным табаком. Гибралтарская округа простирается километров на сорок, на границах её везде горы и болота. Горы очень высокие и круглый год увенчаны шапками снега, то есть весь год трудно проходимы. По другую сторону хребта лежит большой город Мерида, столица одноименной провинции, губернатор провинции, а заодно и Мериды является дон Алонсо Ферденанд де Кампо, данной администрации и подчиняется Гибралтар и его алькальд дон Хуан Перес де Кордова. Один раз в конце года из Гибралтара выходит караван лошадей и идет через горы в Мериду, чаще не может выходить, потому что в горах очень холодно и не всякий испанец выдержит мороз. Из Мериды привозят муку, которую доставляют из Перу через Санта-Фе. Эта выросшая в горах столица провинции Мерида, стала перевалочным пунктом для вьючных караванов, перевозивших на мулах богатства рудников Перу к Атлантическому побережью. Вот и все по лежащей перед нами местности.