Враг моего отца (СИ) - Ридд Анастасия

Мой интерес напугал ее? А разве она – не мой подарок? Разве Саня не сказал, что мне сегодня можно все?

Я в жизни не пользовался услугами шлюх – в этом просто не было необходимости. Но я прекрасно понимаю, как этот мир устроен. И то, что танцовщица, выпрыгивающая из торта в микро-купальнике, должна быть готова к определенному интересу своих зрителей лично для меня очевидно. Чего же эта вдруг затряслась?

– Ну как тебе сюрприз? – Саня впихивает мне в руку бокал с виски, заставляя меня отвести взгляд от незнакомки. – Ничего такого не подумай, это просто для настроения, друг! Я же знаю, что ты обычно подобное не любишь.

– Все нормально, – отзываюсь я без улыбки, поспешно оборачиваясь к сцене только чтобы понять, что бархатный занавес начинает закрываться, пряча от заинтересованных мужских взглядов аппетитные формы застывших в сексуальных позах танцовщиц и огромный бутафорский торт, только вот… Только вот хрупкой незнакомки в маске, к моему шокирующему разочарованию, на сцене уже нет.

Глава 2

Даша

— Черт! Да что за кретин там за рулем? — нервно дергаю руль своего автомобиля, который получила в подарок от отца на двадцатилетие, на интуитивном уровне пытаясь собственными движениями заставить двигаться и огромный внедорожник, затормозивший передо мной. — Езжай, давай. Там вообще есть водитель?

— Даша! Даша, ау, — по громкой связи из динамика мобильного доносится взволнованная речь подруги. — Все в порядке?

— Ян, подожди секунду. Тут какой-то придурок перегородил мне дорогу, — тараторю я. — Я и так опаздываю. Что скажет именинник, если его сюрприз появится в тот момент, когда все решат разойтись по домам?

— Не торопись. Успеешь, — пытается подбодрить Яна, из-за которой я, собственно говоря, и торчу тут в это позднее время.

— Твой начальник будет в бешенстве, и в конечном итоге вышвырнет тебя с работы, — уныло говорю я, напоминая подруге, ради чего все это затевалось. — Так, ладно, придется разобраться с этим ненормальным. Отключаюсь.

Перевожу рычаг на паркинг, выхожу из автомобиля и торопливо двигаюсь к черному “Гелендвагену”, из-за которого я не могу выехать с парковки. Часы показывают восемь тридцать вечера, а уже в девять я должна выпрыгивать из торта с поздравлениями и горячими танцами на сцене клуба, до которого мне ехать еще пару километров по загруженным улицам. А ведь еще переодеться надо и поправить макияж, иначе весь план помощи подруге полетит к чертям.

Мы с Яной Соловьевой познакомились еще в детстве, когда наши родители привели нас в одну танцевальную студию. Почти год мы из кожи вон лезли, пытаясь стать лучшими в группе, а потом поняли, что сильнее мы в команде. С тех пор мы с Яной неразлучны. И я точно знаю, что если мне нужна будет помощь, она станет первой, к кому я обращусь. Точно также, как она сегодня обратилась ко мне.

Вот уже несколько месяцев подруга работает танцовщицей в крупном агентстве по организации праздников. Ничего неприличного – только танцы и поздравления. Но сегодня, в тот самый день, когда ее вызвали стать сюрпризом из торта для какого-то важного бизнесмена, Яна подвернула ногу. Хромая и заплаканная, она умоляла меня выйти на сцену вместо нее, убеждая, что никто даже не заметит факт подмены. И хотя идея мне совсем не нравилась, я согласилась. В конце концов, никаких других планов на вечер у меня не было, а оплату за десять минут выступления обещали очень достойную. Собственные деньги, о трате которых не нужно будет отчитываться отцу, мне совсем не помешают, а Яна сохранит за собой рабочее место. На словах в выигрыше остаются все. Главное, чтобы обо всем этом никто не узнал. Даже подумать страшно, что история моей маленькой подработки станет известна отцу. К слову сказать, Яна тоже скрывает от родителей то, чем она занимается. В будущем она планирует открыть свое ивент агентство и сейчас нарабатывает опыт. По мне, так она просто сбегает от суровой действительности – у ее матери и отца слишком сложный период в отношениях.

Оказавшись рядом с навороченной тачкой, я убеждаюсь, что в машине никого нет. Печально усмехаюсь — богатым закон не писан. Они могут делать все, что захотят, и это жутко раздражает. Я и сама из такой семьи, поэтому знаю, о чем говорю. Отец частенько перегибает, а про брата, который раз в полгода стабильно оказывается в полицейском участке, вообще молчу.

Прикинув свои варианты, делаю то, на что в любой другой ситуации никогда бы не осмелилась — бью ногой по колесу. И, о чудо, внедорожник издает характерный сигнал. Сложив руки на груди, терпеливо жду, когда хозяин соизволит вернуться к машине. Не проходит и минуты, как из торгового центра выходит мужчина, сердитое выражение лица которого не сулит мне ничего хорошего. Но что уж там – выражение лица, это последнее, что меня беспокоит. Незнакомец невероятно высок и потрясающе привлекателен. Из той редкой породы мужчин, которые стопроцентно нравятся всем от юных неискушенных девчонок до умудренных опытом бабуль. Пока он стремительной походкой идет мне навстречу, видимо, раздумывая, убить меня сразу или дать помучиться, я успеваю рассмотреть его с ног до головы — деловой костюм с белоснежной рубашкой в сочетании с выразительным лицом и нереальным серебристо-стальным цветом глаз, от которых невозможно оторваться, приводят меня в секундное замешательство.

Как же хорошо, что несмотря на сумерки, я нацепила солнцезащитные очки, собрала волосы в высокий хвост и надела толстовку оверсайз! Это было сделано на всякий случай, с расчетом на то, если вдруг я случайно встречу кого-то из папиных знакомых, то узнать меня будет трудно. Но сейчас при виде этого мужчины несмотря на всю свою не хитрую маскировку мне хочется зажмуриться и испариться, чтобы меня просто не заметили. И что это еще за странное ощущение, будто я его где-то уже видела? Может, он актер? Или преподаватель в университете? Хотя наши преподаватели на таких машинах не ездят…

— Тебе заняться нечем? — рычит незнакомец, подходя ближе.

Черт возьми! У него линзы? Глаза просто нереальные – как расплавленное серебро, даже жутковато.

— Вы перегородили мне дорогу, — вся моя уверенность куда-то улетучивается, а голос звучит сдавленно и тихо. — Я очень тороплюсь, а ваша машина мешает мне проехать.

— И ты посчитала, что решить проблему, испортив чужое имущество, это хорошо? — спрашивает он раздраженно.

— Нет, — отрицательно качаю головой. — Я ничего не портила, только сделала так, чтобы сработала сигнализация. Мы можем как-то побыстрее решить вопрос с вашим автомобилем?

— Можем, — он окидывает меня с ног до головы странным взглядом, от которого по моему телу расходятся мурашки. — Если ты пообещаешь больше не портить чужое имущество.

— Что? — неожиданный переход от яростного негодования к насмешке ставит меня в тупик.

Этот человек ставит меня в тупик.

— Пообещай, — настаивает он, но в его глазах пляшут озорные огоньки.

— Конечно, — скованно улыбаюсь я, а затем разворачиваюсь и торопливо мчу к своему автомобилю, ощущая спиной пристальный взгляд незнакомца.

Стоит мне захлопнуть за собой дверь и пристегнуться, “Гелендваген” передо мной срывается с места, а я завожу двигатель и, вырулив на дорогу, снова набираю номер подруги.

— Даш, нужно поторопиться. Заказчик звонил, спрашивает, где танцовщица, — на этот раз голос Яны кажется взволнованным.

Дело — дрянь.

— Мне еще переодеться надо, — я давлю на педаль газа, превышая максимально разрешенную скорость. — И макияж до ума довести.

— На светофорах подкрашивайся, — подсказывает подруга. — Я так иногда делаю.

— Ну, если ты так делаешь, неудивительно, что ты сидишь дома с травмой! Это небезопасно!

— Не будь занудой! — тянет Яна, ничуть не обидевшись. — Крайние ситуации требуют крайних мер.

— Лишь бы я в твоих ситуациях и мерах крайней не стала, — говорю со вздохом.

— Даш, я тут хотела еще кое-что сказать тебе…