Враг моего отца (СИ) - Ридд Анастасия

— Конечно. Идем, — Яна резво вскакивает на ноги и направляется прямиком в кухню.

Я же остаюсь в спальне и несколько минут сижу, не двигаясь. В голове проносятся воспоминания о сегодняшнем вечере, а перед глазами непроизвольно встает непрошенный образ Андрея Миллера.

Он привлекателен — этого не отнять. Высокий, широкоплечий, уверенный в себе мужчина, который точно знает, чего хочет. В белой рубашке и строгом костюме Миллер выглядел очень сдержанно и по-деловому, выделяясь среди собравшихся в клубе гостей в неформальной одежде. Такое ощущение, что до приезда в ресторан он работал. Довольно странно, что в день рождения он вкалывал, а на собственный праздник приехал даже позже гостей. Хотя, чему я удивляюсь? Мой отец такой же — работа для него всегда была и всегда будет на первом месте.

После ужина, которым Яна явно пытается вымолить у меня прощение, сразу же собираюсь домой — завтра с утра на пары, а мне ещё нужно подготовить конспект по экономическим рискам. Ненавижу экономику. Папа же наоборот спит и видит, когда я закончу университет, чтобы пристроить меня на какую-нибудь должность в госструктуре. В очередной раз грустно усмехаюсь, думая об этом, — отец ни разу не спросил, чего хотелось бы мне, а слабые попытки объяснить, что душа лежит совсем в другом направлении, он даже не заметил.

Сейчас разговор о будущем я даже не завожу. С тех пор, как папу повысили до министра, он стал нервным и раздражительным. Во многом из-за непрекращающейся борьбы с Миллером. До окончания университета у меня еще есть немного времени — надеюсь, в финале я приму волевое решение остаться верной себе, а отец если не поймет, то хотя бы будет уважать мой выбор.

Что до Миллера… Однажды я случайно стала свидетельницей разговора отца с Григорием Львовичем — коллегой и по совместительству близким другом. Они говорили о том, что наглый Андрей Миллер не за что не получит землю для застройки. Отец не стеснялся в выражениях и называл Миллера такими словами, которых я вообще никогда от него не слышала. Разумеется, в подробности вдаваться не стала — меня это не касается, но жёсткий тон папы отчетливо врезался в память. Пусть отец никогда не был мягким человеком, но и слепо агрессии я за ним не замечала. Именно Миллер стал тем человеком, который вывел его на эти разрушительные эмоции.

Вернувшись от Яны домой, я первым делом проверяю кабинет отца — но его здесь нет. Потом иду на кухню, чтобы налить себе воды.

Уже поздно, наша домработница Марина Борисовна давно ушла, но об ее присутствии в нашей жизни напоминают ароматные запахи — в центре стола стоит свежий вишневый пирог. Лет пять назад она и меня научила печь, и хотя у меня не очень получалось, это занятие меня какое-то время очень увлекало, и я торопилась домой из школы, чтобы приготовить что-то под руководством Марины Борисовны. Я даже сейчас время от времени что-то пеку — блинчики или простую шарлотку. Мама же к плите вообще не подходит — ее давно не интересует ничего, кроме ретритов и шопинга.

— Даша? — от громкого голоса отца я резко вздрагиваю. — Ты давно вернулась?

— Только что, — ставлю стакан на стол и нервно поправляю волосы.

— Уже поздно. Где ты была? — он впивается в мое лицо изучающим взглядом.

— У Яны. Я же тебе говорила, — как можно спокойнее произношу я.

— Не помню, чтобы ты уезжала с таким боевым раскрасом на лице. Тебе не обязательно краситься, Даша. Ты от природы красивая, — говорит он недовольно.

— Пап, ну ты же знаешь девочек. Мы любим экспериментировать. Тем более, мы все время были у Яны дома. Так что можешь не волноваться, что кто-то косо посмотрел на твою дочь, — я выдавливаю из себя улыбку.

— Я не против, чтобы на мою дочь смотрели. Но это должен быть достойный человек, — хмурится отец. — Но пока я не видел подходящего кандидата. Ты же в курсе, что твой друг Степан, который с первого курса таскается за тобой, мне не нравится?

«Тебе никто не нравится», — думаю про себя, а вслух говорю другое:

— Он всего лишь друг.

Не желая продолжать разговор, я целую отца в щеку и направляюсь к выходу.

— Я пойду, завтра мне к первой паре. Спокойной ночи, пап.

Поднявшись к себе в комнату, я быстро принимаю душ и смываю макияж. Затем сажусь за конспект, но внезапные и совершенно непрошенные мысли об Андрее Миллере не дают мне покоя, а фантомные ощущения его пальцев на моем подбородке заставляют все тело гореть.

Глава 5

Даша

— Пойдем вечером в кино? — предлагает Яна, потягивая кофе из стаканчика. — Неделя была откровенно паршивая, так что мы с тобой заслужили немного развлечься.

— Сегодня не могу, — вздыхаю с сожалением, отправляя в рот кусочек пирожного. — Мама опять улетела на Бали, а отцу нужна спутница на вечер. Я же говорила тебе, помнишь? Юбилей его друга.

— Ааа, очередное скучное собрание богатых и влиятельных, — произносит подруга с понимающей улыбкой. — Уже решила, в чем пойдешь?

Пожав плечами, я смахиваю пальцем экран на мобильном и захожу в галерею.

— Вот это платье надену, — показываю Яне простое черное платье в пол с открытой спиной, которое мы вместе с ней покупали на прошлогодний день рождения отца. — Как думаешь, волосы поднять или оставить распущенными?

— С таким платьем, конечно, поднять! Пусть все мужики в зале облизываются на твою спину.

— Ян, там список гостей на девяносто процентов состоит из мужчин предпенсионного возраста, — напоминаю иронично.

— Ну, десять то еще остается в самом расцвете сил? — подруга игриво подмигивает мне, а потом мы вместе прыскаем со смеху.

Еще немного поболтав с Яной в кофейне, куда мы забрели после пар, я вынуждена собираться домой. Отец сказал, что я должна быть готова к семи вечера. Не хочется подводить его, ведь я знаю, как серьезно он относится к своим обязанностям, даже неформальным. А посещать подобные мероприятия для него давно стало частью профессии.

До этого дня отец брал меня с собой на приемы дважды. Один раз это была рождественская встреча, куда все министры приходили с женами и детьми, а второй — светская премьера в Большом театре. Мама тогда отходила от очередного трансатлантического перелета откуда-то из Азии и ехать с папой наотрез отказалась. А у меня каких-то особых планов на вечер все равно не было — по крайней мере, встречу со Степаном папа сразу отмел, как несущественную.

Когда я приезжаю домой, на часах уже почти шесть. Отец сказал, что водитель придет за мной в семь, поэтому, прикинув время, я сразу отметаю идею понежиться в ванной и принимаю душ. Наверное, стоило бы вызвать на дом парикмахера и визажиста, но я была так занята экзаменами, что просьба отца сопровождать его совершенно вылетела у меня из головы. Поэтому сегодня я собираюсь сама. Высушив волосы и собрав их в аккуратный пучок на затылке, делаю макияж с акцентом на глаза, а из драгоценностей выбираю лишь бриллиантовые серьги-капельки и тонкий браслет. У моего платья очень скромное декольте, вся его пикантность — в глубоком вырезе на спине. Именно поэтому Яна строго настрого запретила мне распускать волосы.

Ровно в семь я спускаюсь вниз. Водитель отца Сергей пьет кофе на кухне вместе с Мариной Борисовной, но заметив меня, сразу встает.

— Готовы, Дарья Игоревна?

Я киваю.

— Дашуль, ну какая же ты красавица выросла! — говорит Марина Борисовна с восторгом. — Я помню, как ты едва до стола доставала, а теперь вот на приемы ходишь.

— Спасибо, — отвечаю с улыбкой. — Сергей, допивайте кофе, я буду на улице.

Покинув кухню, я выхожу на свежий воздух. Июнь в этом году особенно теплый и приятный. Поднимаю голову наверх — надо мной висит тонкий серп растущей луны. Благоприятное время начинать что-то новое — сказала бы Яна. Она у меня помешана на астрологических прогнозах и эзотерике.

– Игорь Валерьевич сказал, что будет ждать нас на месте, – говорит Сергей, останавливаясь рядом со мной.