Пять семей. Взлет, падение и возрождение самых могущественных мафиозных империй Америки - Селвин Рааб
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Слишком долго большинство редакторов СМИ придерживались схожих взглядов с официальными властями. Они предпочитали сообщать о сенсационных убийствах или междоусобных войнах мафии, а не проводить дорогостоящие долгосрочные расследования, чтобы задокументировать экономическое влияние Коза Ностра и ее манипуляции с муниципальными учреждениями. Значительная часть средств массовой информации предпочитала гламуризировать мафиози как неотъемлемый и колоритный сегмент хаотичной структуры Нью-Йорка. Несмотря на криминальное прошлое и подозрения в причастности к многочисленным убийствам, Джон Готти, Джоуи Галло и Джо Коломбо получили статус знаменитостей и часто изображались не как безжалостные убийцы, а как безрассудные народные герои, выступающие против истеблишмента.
В самом деле, часто повторяющиеся сюжеты газет и телевидения тонко восхваляли мафию, ссылаясь на ее грозное присутствие и низкий уровень уличной преступности в преимущественно итало-американских районах. В условиях роста хищнической преступности два оплота мафии — манхэттенская Маленькая Италия и бруклинский Бенсонхерст — были представлены как безопасные убежища для жизни. Эти статистические данные не освещались и не подчеркивались. Важно отметить, что гангстеры полагались на сочувствующих жителей района, которые предупреждали их о присутствии агентов правоохранительных органов и подозрительных чужаков, пытающихся посягнуть на их бастионы. Благодаря таким «сторожевым псам» их районы превращались в ксенофобские анклавы, что иногда приводило к насилию в отношении чужаков, особенно афроамериканцев и латиноамериканцев.
Легенда о безопасности в запятнанных мафией кварталах продолжает бытовать и в новом веке. Один приятель из пригорода выразил свое облегчение по поводу переезда дочери в Нью-Йорк, потому что она нашла квартиру в безопасном районе города — Маленькой Италии — под защитой местных «мафиози».
Мир организованной преступности совершенно не похож ни на одну другую журналистскую тему. Точные, документально подтвержденные данные о тайной деятельности мафии обычно трудно проверить. Пять семей никогда не публикуют ежегодных финансовых отчетов, а их боссы с радостью соглашаются на составление подробных личностных профилей. На протяжении более чем четырех десятилетий я собирал информацию по крупицам, прочесывая различные публичные и конфиденциальные записи, протоколы судебных заседаний, сделки с недвижимостью и досье федеральных и государственных правоохранительных органов, полученные на основании законов о свободе информации.
Также были проведены интервью с десятками действующих и бывших следователей, среди которых особо выделяется покойный Ральф Салерно, чьи энциклопедические знания и документация по американской мафии остаются неоспоримыми.
Кроме того, в книге рассказывается о мрачных подробностях борьбы осажденных рабочих с мафиози, контролировавшими их профсоюзы. Факты о трудовом рэкете были собраны с помощью Германа Бенсона и Джеймса Ф. Макнамары, двух пожизненных сторонников реформы профсоюзов, которые смогли найти свидетелей захвата мафией их местных организаций. Бенсон — основатель Ассоциации профсоюзной демократии, главной национальной общественной организации, помогающей активистам бороться с коррупцией и проникновением организованной преступности в рабочее движение. Макнамара, бывший профсоюзный организатор, стал экспертом-консультантом по вопросам трудового рэкета для нескольких правоохранительных органов.
Убедить признавшихся мафиози и их подручных откровенно поговорить всегда непросто. Мне посчастливилось добиться того, что некоторые из них разгадали таинственные коды и культуру мафии и рассказали об искусстве выживания в нестабильной криминальной среде.
Один из прорывов в изучении современных преданий и традиций Коза Ностра произошел в начале 1980-х годов благодаря статье в стиле New York Times. Мафиози по имени Пеллегрино Масселли был центральной фигурой в громком деле о предполагаемой наживе мафии на проекте нью-йоркского метро и загадочном убийстве. Большинство журналистов с удовольствием называли его по прозвищу «Мясник». Поскольку «Таймс» запрещает использовать уничижительные прозвища, в моих материалах гангстера всегда называли с почтением: «мистер Масселли». Очевидно, не зная газетного этикета, Масселли, ни с того ни с сего, позвонил и сделал комплимент за то, что я проявил к нему должное «уважение» в печати. Он также вызвался дать интервью в своей тюремной камере о сделке с метро и бандитском убийстве своего сына.
Эта встреча положила начало отношениям, которые продолжались до самой смерти Масселли — от естественных причин. В течение пяти лет Масселли, при условии, что он никогда не будет назван в новых историях, давал советы по поводу событий, связанных с мафией, и просвещал в отношении укоренившихся обычаев Коза Ностра. Особенно откровенно он рассказывал о патологическом складе ума своих коллег-мафиози и о том, как они оценивают поведение друг друга. Для обычного человека совершение убийства может быть ужасным поступком, но Масселли объяснил, что убежденный мафиози не боится насилия. Более того, начальство и коллеги аплодируют ему, если «работа выполнена профессионально и грамотно», даже если для «удара» нужно убить хорошего друга.
Длительное интервью с другим признанным мафиози, Энтони Аккеттуро, позволило получить уникальное представление об опыте и мышлении ветерана Коза Ностра. Будучи долгое время «капо», главой команды или подразделения в Нью-Джерси, Аккеттуро после заключения в тюрьму за рэкет согласился на допрос и свободно вспоминал о своей карьере в мафии и отношениях с важными мафиози.
Убедительная информация о деятельности мафии на Уолл-стрит и других финансовых преступлениях поступила от «соратника» или помощника Коза Ностра. Провозгласив себя «реабилитированным», он рассказал о различных схемах, запущенных для обмана инвесторов, когда мафия наживалась на мании фондового рынка в 1990-х годах. Он объяснил это желанием успокоить свою совесть и предотвратить попадание будущих лохов в финансовые ловушки организованной преступности. Каковы бы ни были его причины, информация оказалась точной. Чтобы защитить его от мести, его личность не разглашается.
В последние годы своей жизни Фрэнк Рагано, по собственному признанию «адвокат мафии», вел подробный рассказ о гнусных юридических и социальных связях с известными мафиози. Перед смертью Рагано поклялся искупить вину за этические недостатки, которые заставили его защищать Коза Ностра в суде и за кулисами. С запозданием он признал, что амбиции заставили его представлять мафию как быстрый путь к богатству и признанию в качестве важного адвоката. Он предоставил беспрецедентный материал о личностях и махинациях своих главных клиентов — двух могущественных боссов Юга, Санто Трафиканте и Карлоса Марчелло, и их союзника, главы профсоюза рабочих Джимми Хоффы. Он также знал интимные подробности ненависти мафии к президенту Джону Ф. Кеннеди и его брату Роберту и желал им смерти.
Эти недавние рассказы инсайдеров мафии и легиона перебежчиков в сочетании со множеством разведывательных отчетов ФБР и других правоохранительных органов внесли огромный
