Техника в руках дикаря: как и откуда? - Федор Чешко

Более совершенная разновидность второго метода – последовательное исключение вариантов. Применима и результативна она в условиях, когда исследователь точно знает, какого результата хочет достичь, и обладает достаточно солидной теоретической базой, дабы заранее наметить возможные альтернативные пути этого самого достижения (но недостаточной, чтобы эмпирически вычислить единственно-верный путь).

3. Метод поступательного совершенствования исходного прототипа. Название полностью раскрывает его суть. Пример? Да хоть эволюция огнива в газовую зажигалку. Или деревянной дрезины в маунт-байк. Главная загвоздка данного метода: для его осуществления нужно иметь прототип.

4. Метод эмпирической (не путать с эмпиризмом!) экстраполяции. То есть, так сказать, переплавка комплекса изученных базовых закономерностей (либо огромного обобщенного опыта) в рабочую гипотезу и практическое воплощение оной. Яркий пример – Николай Евграфович Жуковский. Начало прошлого века, серия катастроф аэропланов, сконструированных в полном соответствии с методом №2. Многочисленные попытки решить проблему этим же методом успеха не возымели. Возымел успех комплекс аналитических исследований, включающих развитие научной базы наиболее близкой области знаний (гидродинамики), критическое моделирование, физико-математический анализ. Результатом явилось появление новой отрасли физической науки – аэродинамики, и уяснение причины катастроф: профиль крыла, пригодный для полетов на малых скоростях и высотах, перестал отвечать возросшим возможностям авиационных двигателей. А при наличии разработанной Жуковским научной базы все получилось, как в медицине: правильный диагноз предопределяет успех лечения.

5. Один из самых одиозных – интуитивный метод, он же творческое озарение, он же гениальная прозорливость, он же «печенкой чую». Выделяю его в отдельные исключительно вследствие упомянутой одиозности, ибо по сути является он всего-навсего частным случаем номера четвертого (а нередко и номера второго).

Все мы читали в учебниках, будто Дмитрий Иванович Менделеев увидел свою таблицу во сне. При этом частенько забывается, что таблица-то проистекает из открытия тем же Дмитрием Ивановичем периодического закона зависимости свойств элементов от строения атомов. И вещий сон явился логическим (хотя и нелогичным) итогом огромной суммы знаний и длительного труда – так сказать, переходом количества в качество, когда решением проблемы всецело поглощено не только сознание, но и подсознание. А без труда и знаний любой интуиции… ну вот, чуть было не ляпнул «грош цена». Если бы так! Сколько дельных идей похоронено под «верьте моей интуиции, из этого ничего не выйдет»! И сколько государственных денег, рабочего времени, здоровья и даже жизней человеческих попусту сожрано не менее безаппеляционным «интуиция подсказывает, что верный путь – этот»! Но мы опять отвлеклись.

6. Приглашение эксперта из смежных (или несмежных) областей знания. Весьма действенный метод, примером которого может служить история, натолкнувшая знаменитого антрополога Лики на идею так называемого «костяного века», предшествовавшего и частично перекрывавшегося с палеолитом.

Стойбище австралопитеков. Обилие костей, бывших этак с полмиллиона лет тому назад нагрузкой к продовольственному рациону. В том числе – черепа павианов. И вот на очень многих этих черепах археологи обнаружили странные выбоины – овальные и, главное, парные. После выдвижения нескольких, мягко говоря, парадоксальных идей Лики пригласил на консультацию суд-мед-эксперта. И тот быстро вынес вердикт: следы ударов берцовыми костями антилоп, кои австралопитеки использовали в качестве дубинок.

Подвидом этого метода является так называемый метод «интересного дурака» (термин неблагозвучный, но вполне официальный). Фишка в том, что эксперт привлекается ну ва-аще со стороны. Человек, пребывающий абсолютно вне поставленной проблемы, незашоренный и тэ пэ якобы может выдвинуть парадоксальную плодотворную идею. Ну, типа если не знать, скольким законам термодинамики противоречит идея вечного двигателя, то этот самый перпетуум мобиле в два счета изобретется. Довольно сомнительная теория – как и все, основанные на убеждении, будто образованность может быть чрезмерной и приносить вред.

7. Мозговой штурм. Был изобретен на разлагающемся западе, и тем не менее с восторгом воспринят в соцлагере, ибо полностью соответствовал убеждению «время ученых-одиночек прошло» и вере в могучую силу коллектива. Бывает весьма результативным при необходимости стремительного решения частной технической задачи. Примером успешного применения этого метода может служить история с поглотителями углекислого газа для лунного модуля Аполло 13. Группу инженеров НАСА собрали в рабочем помещении, выдали им все, что могло бы найтись под руками у астронавтов, поставили задачу – и вперед. Главное условие подобных мероприятий: каждый из участников должен немедленно озвучивать любую пришедшую в голову идею, каким бы бредом она ему же самому не показалась. Запрещается: высмеивать предложения, отвергать их без проверки, а главное – категорически запрещается снижать темп обсуждения. Через несколько часов участники, как правило, взвинчивают себя до состояния этакого группового творческого амока, в котором кого-либо из них и осеняет разгадка.

Но попытка бурного группового изнасилования фундаментальной идеи дело чаще всего кончается безобразными склоками (от коих не спасает даже присутствие среди штурмовиков дам и маститых академиков).

8. Откровенный шантаж. «Эй, ты, яйцеголовый! Чтоб ты мне изобрел философский камень, паровоз, атомную бомбу, антигравитацию (нужное подчеркнуть), и не поздней, чем позавчера. А не то!..»

Вот если бы всю изобретательность, растраченную на «не то», властьимущие употребляли на изобретение философских камней и паровозов, человечество бы уже во всю осваивало просторы галактики. А так… Энгельс и его коллеги давно и убедительно доказали: рабский труд самый непроизводительный. А уж рабский интеллектуальный труд… Тем не менее, соблазн получить выгоду при минимуме затрат неизменно оказывался столь могуч, что данный метод на протяжении веков был постоянно востребован. И постоянно совершенствовался. Монастырские и дворцовые подвалы, где алхимики трудились над секретами превращения навоза в драгметаллы за самый щедрый гонорар на свете – жизнь (правда, на цепи и с перспективой в случае успеха моментально отправиться на тот свет – в целях гарантии неразглашения); советские «шарашки»…

Справедливости ради следует отметить, что у капитализма в плане добывания знаний путем шантажа тоже немало достижений.

Честное слово, очень неприятно было смотреть репортаж о том, как ученые, с неимоверным трудом загнав телезонд в доселе неведомую замурованную камеру египетской пирамиды (где рассчитывали обнаружить бог весть какие сокровища) разразились ликующими криками: «Я и мечтать не смел ни о чем подобном! Это действительно величайшее открытие! Полный безоговорочный успех! Там пусто!!!» Причина сих показательных восторгов проста и грустна: спонсорам обещали открытие, так нужно его хотя бы изобразить! А то ведь придется возвращать деньги – в лучшем случае только возвращать только деньги… Сравнительно недавно с такой же помпой пытались выдать за сенсационное, эпохальное и пр. открытие результаты расшифровки генома человека. Открыто было, что расшифрованное аж на несколько процентов отличается от генома дождевого червя. Можно в это поверить, даже будучи ну абсолютно бескорыстным спонсором? Судя по всему, нет: уж больно шустро сошла на нет поднятая шумиха. Очень похоже, что генетика просто переросла детские штанишки и ей срочно требуется свой Эйнштейн (или, если предпочтительнее аналогия с математикой, то Лобачевский).

Но это примеры из академической науки. А в науке прикладной-технической все чаще приходится сталкиваться с заявлениями, типа: «Я тебе плачу – значит, сделай, чтоб у меня безо всяких затрат вода самотеком подавалась с нулевой отметки на тридцатую. А не то…» Правда, современное «не то» оперирует не дыбой и не расстрелом, а неустойками и судебным преследованием, но велика ли разница?

Ладно, вернемся к теме.

Собственно, научный перечень способов производства открытий мы уже исчерпали. Но поскольку мы фантасты, добавим еще два: подарок извне (пришельцы либо путешественники во времени) и магия.

Начнем со второго.

Магический способ изобретения – целиком прерогатива фантастики, причем даже не всей вообще, а только фэнтезийной ее составляющей. Но – может, конечно, мне просто не везло, и наиболее интересные произведения в этой области прошли мимо моего внимания – но разработка темы взаимодействия магии с техникой представляется слабовато проработанной. Дело, как правило, сводится к подавлению одного начала другим. Или, как у Клиффорда Саймака в «Заповеднике гоблинов», магия вместе с остатками «малого народца» тихо угасает на задворках технического мира, либо, как в серии произведений Рэндала Гаррета (см., например, сборник «Слишком много волшебников»), перенасыщенная магией альтернативная реальность сильно отстает от нашей в техническом развитии. Оно и понятно: ведь автор, вместе с абсолютным большинством фэнтезийщиков, верует, будто такие досадные технические тормоза, как законы сохранения вещества и энергии, на магию не распространяются. Так есть ли смысл возиться со всякими поршнями-цилиндрами и прочими шестеренками?