Оживление - Максим Исаев

Наверху, на ветвях исполинских черных деревьев виднелись силуэты ворон, глаза которых сверкали как разгорающиеся рядом звезды. Ночью будет совсем холодно. Мысленно я повторил процедуру запирания машины - окна, двери, крюк на руль, тумблер зажигания, сигнализация. Вряд ли, конечно, угонщики припрутся ночью на кладбище. Здесь все же безопаснее, чем во дворах жилых домов. Мы углублялись в мрачные дебри Ваганьковского кладбища. Дорожка становилась все уже, фонари - все дальше и дальше, и скоро лишь свет звезд отражался в желтом искрящемся снеге. Все могилы были покрыты глубокими сугробами, и только черные высокие памятники, обелиски и кресты торчали как небоскребы Нью-Иорка. Моя спутница рисковала ступить в сугроб, тропинка сужалась, и пришлось взять ее за талию. Она не сопротивлялась. Теперь ее белые волосы касались моего уха, локоть тесно прижимался к моим ребрам, будто мы ехали в час пик в вагоне метро. Что греха таить, это было приятно! Редко когда выпадает такая возможность, особенно в общественном транспорте.

Она уверенно двигалась вперед, ориентируясь, видимо, по надписям на гробницах. Кто, интересно, у нее здесь лежит? Ясно, что пользуясь своей внешностью, она легко завела меня черт знает куда и зачем. Теперь мне будет уже не просто вернуться назад, и пора бы уже подумать и о бегстве. Но простые мысли о грабителях почему-то не приходили мне сейчас в голову. Скорее, эта девушка должна быть больше похожа на ведьму. На всякий случай я сказал про себя "Во имя Отца и Сына и Святаго Духа, Аминь!" Правая рука, к сожалению, была занята и перекреститься я не смог. - Вы знаете, - будто угадав мои мысли, - об этом сейчас уже поздно думать, - почти шопотом произнесла она, остановилась, положила руки мне на плечи и сверкнула глазами. Поскольку к борьбе с нечистой силой я был уже не готов, мне пришлось далее мысленно, но не физически! - подчиниться дьявольскому искушению. И вот я вижу, как мы оказались в объятиях друг друга, она протягивает мне полураскрытые губы, я закрываю глаза, прижимаю ее к себе все крепче и крепче, чувствуя под пальто ее крепкую грудь и все-таки горячие бедра, в голове все шумит и кружится. Она оказалась в юбке, жалко было сразу дотрагиваться замерзшими руками до голого тела, поэтому я подождал, когда руки немного согреются и потом уже стал постепенно пробираться вглубь ее одежды, расстегивать пуговицы, застежки, ощупывая кружева и жаркие выпуклости, переливающиеся под ладонями в глубине пути. Наконец, я коснулся ее изогнутой талии, скользнул ниже и ощутил ее прекрасную упругость. Она явно старалась повернуться в наиболее выгодном ракурсе, подставляя мне разные стороны своего организма.

Оказалось, что мы уже давно лежим на ее мягком плаще, раскинувшемся среди большого сугроба. Мороза и ветра я уже совершенно не чувствовал, руки окончательно согрелись, голод пропал, и пальцы даже нашли в середине моей герцогини влажный источник тепла. Вскоре ей также удалось поймать желанный предмет, хотя мне тогда еще казалось, что момент для этого, может быть, выбран еще рановато, поскольку вокруг я видел лишь искрящийся снег, шатающиеся черные деревья и далекие звезды, проносящиеся мимо с огромной скоростью.

Наконец, кладбище озарилось диким нечеловеческим криком, я испугался, но в этот момент мне ничего уже не оставалось делать, как продлить эту сирену как можно дольше, а когда опять наступила тишина, я все еще был оглушен и потом уже не смог прийти в себя долгое время.

- Мой милый, ты уже забыл, куда мы идем? Я страшно хочу есть!

А у меня перед глазами все еще неслась Полярная звезда, Скорпион, Весы и другие созвездия. Подняться было нелегко, но, впомнив о брошеной за оградой машине, я начал постепенно возвращаться к реальной жизни. Скоро уже пойдут ночные новости, и заправка, наверное, еще работает. Мы прошли еще несколько шагов по снегу, как вдруг герцогиня начала спускаться куда-то вниз по небольшой лесенке, ведущей к деревянной дверце.

- Идем со мной, а потом вернешься к своему железу.

Ее плащ растянулся на несколько ступенек. За дверцей начинались полутемные сени с каким-то хламом, но герцогиня уверенно прошла дальше. В глубине открылась другая, уже более крепкая, дубовая дверь с медными ручками. Лимоном разлился входной колокольчик, и мы очутились в гардеробе, обитом бордовым бархатом, сочетающимся с черными лакированными панелями и зеркалами. Видимо, мои главные приключения еще были впереди. Швейцар в смокинге и седых бакенбардах, наклонившись, принял плащ моей дамы и мои дырявые перчатки. Приглядевшись, я узнал давече пьяного кладбищенского сторожа. Он что-то спросил тихим басом у моей спутницы, она кивнула и посмотрела на меня сияющими глазами. В открытом вишневом платье она была великолепна. На груди сверкало брилльянтовое ожерелье, из-под шлейфа виднелись туфельки, а сзади вырез был почти откровенным призывом.

Перемена, произошедшая с моей пьяной пассажиркой, должна была бы меня удивить, но я, видимо, тогда уже плохо соображал, и все представлялось мне в другом свете.

Повернувшись перед зеркалом, она поправила прическу и сказала:

- Надеюсь, пятна на этом платье ты мне пока не оставил.

- Возьми вот этот кусочек ваты, - можно подумать, что остальные платья я ей уже испачкал!

Приготовившись к приему, мы вошли в следующее помещение сквозь черные занавески, на которых были вышиты магические символы и непонятные буквы. На потолке этого небольшого зала не было никаких ламп, но синий свет проникал сквозь него, причем к этому искусственному небосводу были приделаны светящиеся, медленно двигающиеся камешки, планеты и звезды, будто потолок служил огромной линзой, поднесенной к ночному небу.

Платье моей дамы окрасилось в синий свет.

- Это моя любимая ночная комната. Здесь, как на ладони, можно увидеть будущее, ведь все на Земле определяется небом. Твой знак мне подходит сегодня, хотя для тебя все может плохо кончиться.

Сбоку раздвинулись занавески, и перед нами возник слуга в маске и с подносом. На нем был восточный костюм, чалма, туфли с загнутыми кверху носами и широкий пояс с большим дорогим кинжалом. На подносе стояло три разноцветных бокала - темно-красный, бесцветный как вода и ярко-зеленый. Честно скажу, мне этот маскарад и обслуживание очень понравилось.

- Это для тебя первое испытание.

- Кюшай, дарагой, кюшай, - лакей наклонился ко мне по-ближе. А если отказаться?

- Тогда он тебе сразу отрежет голову, - успокоила меня герцогиня. За занавесками слышались легкие звуки музыки, звенела посуда, пробивались низкие голоса и женский пузырчатый смех. Все-таки она решила не платить за проезд, а просто избавиться от меня по-быстрее. Вот что значит доверять женщинам!

Поскольку больше всего мне нравится красненькое, я взял соответствующий бокал и выпил его большими глотками. Напиток вначале сжал горло, но потом все тело будто наполнилось силой и легкостью. Герцогиня радостно взяла меня за руку.

- Я знала, что это тебе должно понравится. А вот предыдущий молодой человек взял зеленый ликер и не смог проглотить и двух глотков. Ахмет бросил его голову в мусорный бак рядом с рынком. Не давая мне опомниться, она потащила меня к портьерам.

- Теперь ты сможешь войти в наш главный зал.

Она повела меня по длинному коридору. Звуки становились все ближе. Под ногами что-то хлюпало, но ее настойчивые пальцы звали меня вперед. Где-то в середине пути она вдруг остановилась и обняла меня. Вино зашумело у меня в голове, и теперь мы уже по-настоящему поцеловались, хотя я и чувствовал ледяной ветер, бьющий вдоль коридора по ногам. Лишь адский напиток не давал мне опомниться и скорее бежать к выходу.

- Не бойся, сейчас мы уже придем, я смогу с тобой, наконец, расплатиться. Тебя там будут уговаривать остаться, но ты сразу не поддавайся, я хочу еще увидеть тебя наверху.

Глава 2

Полковник

Мы вошли в огромный зал. Потолка и стен не было видно, будто мы попали в огромную пещеру без огня. Сделав несколько шагов, я понял, что выхода уже не найти. Свет исходил лишь от свечей, окруженных черными фигурами. Вскоре глаза привыкли к темноте, и я разглядел в этой зале огромное количество столов, больших и маленьких, за которыми сидели самые разные люди. Между столами сновали официанты, вверху стояло эхо множества разговоров, чоканья рюмок и других звуков, характерных для большого ресторана. Клубы дыма всплывали кверху и сливались с духами декольтированных дам. Большинство присутствующих все-таки было по-проще, их столы практически ничем не освещались.

Я замер, очарованный пестротой костюмов сидящих. Фраки, веера, ботфорты, кафтаны, парики, халаты, доспехи и прочие виды одеяний, которые успело поносить человечество, - моя мечта о маскараде, наконец, воплотилась в жизнь, если этот подземный мир можно только назвать жизнью. Вот колоритный усатый мужчина с орлиным взором, затянутый алым шелковым поясом, поводя рукой с полным бокалом, заговорил на грузинском языке. Не зря все-таки рядом Малая Грузинская улица! Сидящие за его столом подхватили мелодию на несколько голосов, и полилась ветвистая мозаичная песня, которую я не раз слышал у себя дома на пластинке, купленной лет двадцать назад. Постепенно музыка уходила все дальше и дальше, а мое внимание приковал другой столик, за которым сидело несколько человек в гусарских мундирах. В середине этого стола вместо свечи в большой серебряной чаше жидким пламенем горел пунш, рядом с курчавым человеком на столе лежали дуэльные пистолеты, толстяк в очках, поднеся близко к глазам рукопись, пытался разобрать буквы, залитые чем-то красным.