Право на ошибку - Дмитрий Кликман

Капитан пришел в недоумение, но оспаривать не стал. Полковник был человеком неглупым и просто так подобными приказами не разбрасывался. Собрав только что сменившихся с маршрутов бойцов, Черненко дал команду на выдвижение.

Шаг за шагом люди продолжали идти по покрытой трещинами и выбоинами дороге. Слышны были лишь звук шагов и редкое позвякивание амуниции. Левый ведомый замедлил шаг, одновременно снимая автомат с предохранителя. Краем глаза он уловил какое-то движение и теперь напряженно всматривался в сторону склона, пытаясь разобрать что-либо в кромешной тьме. Вышколенный квад тотчас остановился как вкопанный. Ведущий взглянул на подчиненного:

– Что?…

– Вроде показалось.

– Уверен?…

Боец секунду помедлил:

– Да.

– Смотри внимательно, – посоветовал сержант, подавая сигнал продолжить движение.

Замешательство среди бойцов привлекло внимание идущего впереди командира отряда:

– Василенко! Что у вас там?

– Ничего, командир! Все в порядке. Янко показалось.

– Понял, не отставайте.

Однако через минуту Янко опять что-то увидел. Боковым зрением ведомый четко различил, как в тумане промелькнула неясная фигура. Потом еще. И еще одна.

– Что за?…

Больше ничего сказать он не успел. Тишину прорезал звук, словно кто-то резко разорвал листок бумаги. Пуля пробила навылет шлем, превращая голову в кровавое месиво. Звук повторился, и обернувшийся было сержант рухнул как подкошенный. Все произошло в доли секунды, но большего Черненко не требовалось:

– Вспышка слева! Снайпер!

Бойцы бросились врассыпную. Но было поздно. Со всех сторон на них обрушился шквал огня.

День перевалил за половину. В комнату постепенно начал проникать солнечный свет. Его тусклые лучи упали на лицо лежащего на кровати человека. Тот дернулся как от удара, но глаз не открыл, находясь в цепких объятиях беспамятства. Мысленно он по-прежнему переживал бой…

От яркого света трассеров стало светло как днем. Капитан не присматривался, кто на них напал. Главное – отбиться. Разбираться будут потом.

Ситуация на поле боя разворачивалась не в пользу оборонявшихся. Застигнутый врасплох отряд понес потери. Противник показываться не спешил, ведя прицельный огонь из укрытий на холмах.

– Занимаем оборону! Не высовываться! – Черненко раздавал команды, не беспокоясь об их выполнении.

Он знал, что сержанты выполнят все так, как надлежит. А тем временем отряд потерял еще троих.

Оплотовцы оказались в ловушке. Оставшиеся в живых смогли укрыться только за тремя разбитыми грузовиками, стоящими на обочине, и неглубоким оврагом у дороги, где сейчас находился сам капитан и две четверки. Остатки группы прятались за ржавым остовом ЗИЛа и судя по коротким очередям, дела у них были совсем плохи.

– Василенко, доложить потери!

Ответа не последовало.

Капитан в сердцах выругался:

– Василенко! Твою мать, ты уснул там?! На связь!

– Командир, здесь Данилов. Василенко и Янко – «двухсотые». Дивный – «трехсотый».

Доклад совсем не обрадовал Черненко. Надо было что-то делать, иначе он рисковал потерять оставшихся двоих. Ограниченный боекомплект отряда не позволял вести долгий оборонительный бой. Счет пошел на секунды.

Судя по плотности огня, противник их скоро накроет окончательно. Связаться с базой они не могли – расстояние не позволяло. Аномальные поля сильно искажали сигнал, в несколько раз уменьшая дальность действия радиостанции. Существовал один шанс на миллион, что кто-то находившийся поблизости сможет их услышать. Выбор невелик. Капитан решил попробовать:

«Внимание всем, кто меня слышит! Говорит командир спецотряда „Оплота“! Мы атакованы группой неизвестных, несем потери! Прошу помощи, прошу помощи!»

Треск помех в рации сменился размеренными ударами барабанов и снова голову наполнили слова:

You're in the army now.Oh, oh, you're in the army now.

Из груди вырвался хрип. Человек облизнул пересохшие губы. Чья-то сильная рука приподняла его, поднеся ко рту чашку с водой. Раненый жадно припал к ней, мгновенно осушив до дна, и без сил рухнул на кровать, провалившись в беспамятство. Сознание постепенно заполнили звуки боя…

Раздался взрыв. Стас инстинктивно прижался к земле, пытаясь спрятаться от осколков гранаты. Взрывная волна ударила многотонный грузовик, опрокидывая его на бок. Оплотовец подполз к раненому товарищу и принялся оттаскивать того с линии огня. Над головой свистели пули, изредка повизгивая рикошетом о раму ЗИЛа.

– Данилов, слушай меня внимательно! – послышался голос командира. – Вам нужно выбираться оттуда! Если будете и дальше там торчать, считайте – все! Мы вас прикроем. Что там с Дивным?

– Одна пуля в живот, вторая в грудь. Тяжелый!

– Проверь, дышит?

– Да!..

– Ясно! Придется тащить! Справишься?

– Так точно.

– Добро! Как только будешь готов, скажешь! По команде хватаешь его и со всех ног сюда! Понял меня?

– Понял, командир, до связи!

«Хороший боец, надо будет похлопотать за него, – подумал Черненко, – если живы останемся… Ни тебе соплей, ни стонов. Сказано – сделано. Побольше бы таких».

– Товарищ капитан, готов! – доложил Данилов.

– Понял тебя! Внимание! По моей команде прикрываем своих! На счет три! Раз! Два! Три, огонь!

Оставшаяся восьмерка открыла огонь со всех стволов.

– Данилов, пошел! Вперед, вперед, не зевать, если хочешь живым выбраться!

Стас вскочил и, взвалив на плечо Дивного, рванул со всех ног к холму. Какие-то пятьдесят метров отделяло его от цели, но преодолеть их под шквальным огнем противника было непросто. Он несся во весь опор. Висящий на плече Дивный вдруг задергался, будто его ударило электрическим током, но бегущий этого не заметил.

«Как минимум, пять попаданий», – подумал наблюдающий за ним капитан и сразу заорал: – Данилов, спринтер хренов! Брось! Ему уже ничем не поможешь!

Но тот будто не слышал. Упрямо мотнув головой, он лишь перехватил поудобнее уже, вероятно, мертвого товарища и резвее припустил к оврагу.

– Еще быстрее! Ну же! – Черненко уже не просто орал в микрофон, он готов был его проглотить, только бы Стас добежал.

И он успел. Сбросив тело на руки подоспевшим товарищам, оплотовец повалился без сил, хватая ртом воздух. Командир внимательно посмотрел на бойца и показал ему большой палец. Тот, в свою очередь, уловив жест капитана, пожал плечами, показывая, что ничего необычного не совершил. Но Черненко было уже не до обмена любезностями.

– Значит так, пацаны, – командир отряда внимательно обвел взглядом уцелевших. Решение уже созрело. Рискованное, но все-таки решение. – Оставаться здесь нельзя. Еще минут пять, и по нам можно заказывать панихиду. А так у половины точно есть шанс уцелеть. Проверить амуницию, оружие, боеприпасы. Даю вам минуту. По готовности начинаем отход. Патроны не экономим. Чем меньше возможности будет у них высунуться, тем больше шансов уцелеть у нас. Все ясно?

Ответом было молчание. Обстрелянные и видавшие виды бойцы со знанием дела проверяли оружие, снаряжали магазины, подтягивали лямки и застежки, чтобы ничего не болталось, доукомплектовывали разгрузки. Даже новички, которых в отряде насчитывалось добрая половина, обладали боевым опытом. Каждый понимал: шансы на спасение минимальны. Капитан всматривался в перемазанные грязью пополам с копотью лица, пытаясь заметить хоть намек на панику. Нет. Бойцы старательно прятали страх, всем своим видом показывая решимость идти до конца. Глубоко вздохнув, командир обратился к подчиненным:

– Придется побегать, ребята. Постараемся продать наши жизни подороже. Готовы? Вперед!

Дав кучный залп в сторону нападающих, остатки отряда рванули по дороге к спасительному тоннелю. Противник, разгадав маневр оплотовцев, моментально усилил огонь. Засвистели пули.

Люди стремительно неслись по разбитой дороге. Они спотыкались, падали, глотая пыль, поднимались и продолжали бежать, спасая жизни. Очередь прошила насквозь одного из отступающих, брызнула кровь. Парнишка задергался и упал. Второй, пробегая мимо, притормозил, пытаясь поднять еще живого товарища. В следующую секунду бронебойная пуля пробила его шлем, перемешивая мозг с осколками черепа. Еще один с разбегу влетел в аномалию. Мощный поток воздуха подхватил его, словно игрушку, и закрутил волчком, стремительно набирая обороты. Парень истошно закричал. Хлопок… С противным чавкающим звуком тело разорвалось на части. Во все стороны полетели кровавые ошметки.

Оставшиеся бойцы продолжали бежать, изредка отстреливаясь.

– Еще чуть-чуть, парни! – прокричал капитан. – Не отставать!

Ослепительная вспышка взрыва осветила пространство, и остатки группы утонули в ее ярком свете. Последнее, что почувствовал Стас, – адская боль во всем теле, через секунду он кубарем покатился по земле. Перед глазами вспыхнула аномалия, после чего он больно ударился головой о камень, мгновенно потеряв сознание. Взрывная волна разбросала бегущих в стороны. Никто больше не подавал признаков жизни.