Дверь открыта - Виталий Гиззатуллин

– Я примерно себе представляю…

– Это те, кто всегда стоит с левой стороны на эскалаторе в метро, не пропуская целые очереди людей вперёд, это те, кто в комментариях к любому видео на Ютюбе, что бы на нём не было, пишут одно и то же: «я бы её трахнул».

Последнее слово она произнесла как-то особенно громко. Я же, мне кажется, покраснел.

– Мне важно, чтобы вы это уяснили. Давайте так. Месяц – испытательный срок. Если за это время вы докажете мне, что способны быть тысячью людьми, дебилами в том числе, и, к тому же, не пропадёте, берём на работу.

Об этой вакансии мне рассказала девушка Аня. После спектакля, мы шли с ней по железной дороге на Грузинском валу. Точнее, она шла по шпалам, я придерживал ее за руку. Шли молча, было темно, по встречной дороге с Савеловского вокзала ехал красный Аэроэкспресс. В тот момент, когда он, гремя, поравнялся с нами, Аня крикнула мне:

– А что бы ты сделал, если бы вот прямо сейчас, в этот момент, я бы пропала?

Аня сделала серьёзное лицо и смотрела на меня, ожидая ответ. Я же нахмурился: этот вопрос мне за последние два года задали, наверное, уже человек сто.

– Да не знаю я. Домой бы пошёл. Чего ещё делать то?

Потом мы сидели на лавочке, пили пиво из банок и смотрели на железную дорогу. Ещё иногда – на небо. Сегодня оно отдавало синевой с фиолетовыми прожилками. Звёзд же снова не было. Тогда то Аня и рассказала, зачем позвала меня в театр. В компанию, где она раньше работала секретарём, требуется журналист.

– Или Блоггер. Даже не знаю, как это называется. А, вообще, знал бы ты, сколько мне лекций прочитали перед тем, как я сегодня встретилась с тобой. Конспирация, как на шпионском задании.

Я встал с лавки:

– Ты шутишь? Кому-то в Москве потребовался журналист?

Аня удивилась:

– Ну да. Им нужен. Садись, слушай, чего ты вскочил? Всё на самом деле очень просто. Не знаю, зачем все так к этому относятся…

Мы шли по ночной Москве – она и раньше всегда была безлюдной, но в последнее время, казалась, к тому же, пугающей. Аня мне рассказывала о друзьях, которые пропали за последнее время. Потом она громко возмущалась, негодовала и даже билась в истерике. Тогда мы долго стояли под деревом, шёл дождь, я прижимал её к фонарному столбу, пытался что-то говорить, но она ничего не слушала, только рыдала, вцепившись руками в мою куртку. Успокоилась лишь тогда, когда нас окатил водой из лужи проезжающий автомобиль. Его фары осветили темноту, и я увидел заплаканное лицо Ани. Машина скрылась за эстакадой, и вокруг снова стало темно.

Блог «Ночной супермаркет».

Автор: неизвестен

Обожаю ночные супермаркеты. Даже несмотря на то, что ночью в них перестали продавать крепкий алкоголь.

Обычно туда я прихожу, когда закончены все гулянки-пьянки, прошу таксиста проехать чуть дальше назначенного места и остановиться у «Перекрестка».

Вчера я сделал так снова. И вот, в четыре часа утра качу тележку по безлюдному залу, попутно собирая продукты с полок. Тихо. Спокойно. Свет почему-то приглушен. Обходя бесчисленные стеллажи, я чувствую как растворяюсь в чём-то, а вместе со мной – чипсы, консервы и замороженные пельмени.

Именно в ночном супермаркете, как бы это глупо ни звучало, я чувствую себя так хорошо и свободно, как нигде и никогда.

Почему? Никогда не мог понять. А вот вчера, схватив очередной хрустящий пакет с замороженными овощами, вдруг вспомнил, что года четыре назад в это же время, но за тысячу километров отсюда, также беззаботно ходил по магазину вместе со своей любовницей. Любовницы нет уже давным-давно, но то невероятное чувство осталось. Вернулась та детская радость от непринуждённой и бесцельной ходьбы по застывшему супермаркету, от улыбок красивой девушки и предчувствия невероятного утра, которое мы обязательно проведём вместе. Так вот, оказывается, почему меня тянет ночью в супермаркеты.

– Меня пугает твой романтизм, Виталик, – Аня положила свой подбородок мне на плечо. Она незаметно подкралась ко мне сзади, пока я писал свой первый в жизни Блог.

– Ты что не спишь? Семь утра… Ты прочитала? Нормально?

– Неплохо, но это не то, что нужно. Для тестового задания не сгодится. Не должно быть никакого одиночества в текстах. А у тебя – пустой супермаркет… Люди, толпы людей, эмоции! Если уж ты сегодня пребываешь в таком настроении, то напиши про любовь… Но так, чтоб она была грозная и экспрессивная.

Мы валялись на постели, пока не прозвонил в третий раз будильник. Я гладил её волосы, а она тихо-тихо подпевала – за стеной кто-то включил Джеймса Бланта.

– У тебя все ещё остались соседи? – удивленно спросила Аня и улыбнулась.

Блог «Oh, baby!».

Автор: неизвестен

Мне дико приятно, когда утром нечаянно нащупываю твой почти плоский горячий живот. Настолько, что не выдерживаю, целую тебя в мочку уха и прижимаю к себе, ты же томно мычишь сквозь сон в ответ.

Мне очень нравится, когда ты присылаешь посреди дня бессмысленную Смс с пожеланием доброго утра, хорошего дня или рассказом о том, как ты поругалась сегодня с кем-то в метро.

Я таю от умиления, когда ты на улице дотрагиваешься своей рукой до моей и пару секунд мы идём, сцепившись мизинцами, или когда ты кладёшь свою голову мне на плечо в самый скучный момент фильма, идущего в кинотеатре.

Я взвизгиваю от восторга и цепляюсь за люстру в два счета вытащенными из шкафа джинсами, когда ты неожиданно звонишь и зовёшь меня на какую-нибудь очередную гулянку.

Мне хочется включить на всю громкость Крейга Дэвида (ужас какой: Крейга Дэвида!), упасть на диван, раскинув руки и подпевая не в такт, когда ты говоришь в конце телефонного разговора: «целую» или, допустим, – «скучаю».

Меня плющит от нежности, когда ты падаешь ко мне на кровать, после секса, душа, геля для душа и пары глотков совместно недопитого вина. Потом ты болтаешь без умолку, гудит мусоровозка под окнами, ну и опять: твой живот.

Это все, конечно, очень клёво, можно слюнявить по ночам от радости подушку и весь день давить меланхоличную улыбу… Но только до того момента, пока не пройдёт романтический цунгцванг и включатся Мозги. И вот уж после этого понимаешь, что был, похоже, идиотом.

И, что самое обидное: ведь, казалось бы, на меня это совершенно непохоже.

Мне толпы людей в Москве особо никогда не докучали. На самом деле именно это постоянное движение, широкие улицы, шум машин, говорящих людей, пусть даже не всегда приглядного вида – всё это я воспринимал как сгусток зачем —то мне нужной энергии, в который хотелось окунуться с головой. Может быть, мне так только казалось, но абсолютный факт – всё это вызывало у меня определённые эмоции, и я был уверен в том, что эта суматоха и шум, на самом деле, весьма упорядоченный процесс, скурпулезно продуманный и состоящий из множества по порядку выстроенных эмоций, характеров и движений.

Это так странно, ведь я совсем не люблю людей, однако меня к ним всё равно тянет, причем с какой-то ужасно притягательной силой.

Сейчас мне сложно не встречать на Тверской ярко и модно одетых людей, ежеминутно от них уворачиваясь – их сейчас просто нет. Мне сложно спускаться в метро, зная, что все эскалаторы будут свободны, что на перроне вряд ли увидишь «фриков» и что зайдя в вагон, ты обязательно сядешь – стоять в пустом вагоне невозможно.

Знаю, вам это может показаться странным, но разве вы пробовали жить в полуторамиллионной Москве?

На прошлой неделе я переехал на Лаврушинский переулок. Та его часть, которая находится в отдалении от Третьяковки, в общем-то, всегда была не очень оживлённая, потому то перемены в этом укромном уголке города почти незаметны. Здесь всё также по утрам звонят колокола, слышится всё такой же легкий запах тины, который у меня всегда ассоциировался со свежестью и летом. Вот только стоимость аренды квартир – на порядок ниже. Собственно, это единственный плюс, который я смог придумать за всё время, пока творится этот странный процесс.

Газеты пишут, что Москва вымирает, но, по-моему, это совсем не так. Москва, как мне кажется, тихо посмеивается.

Почему она делает это, почему внезапно исчезают люди – вряд ли хоть один человек в курсе. Лично я не вижу никакой логики. Я бы понял, зачем всё это нужно, если бы пропадали только москвичи – я бы, конечно, решил, что это им в наказание за излишнее самодовольство. Я бы понял, если бы пропадали только приезжие – это выглядело бы как давно назревшее очищение города, причём абсолютно естественным образом. Я бы понял, если бы пропадали только проститутки, только чиновники или, к примеру, старики. О, я бы понял и был бы очень рад, если бы пропадали только риэлторы! Но нет, пропадают абсолютно разные люди: от пожилых библиотекарей до молодых жен олигархов.