Дело о краже артефактов (СИ) - Лифантьева Евгения Ивановна "Йотун Скади"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Правда, «вал» регулярно фигурировал в криминальных сводках. Но сейчас это меньше всего беспокоило Ивана. Главное — на кривоватых улочках частного сектора почти не было фонарей. Так что если кто и увидит его в темноте, то примет за предвестника белой горячки, а не за потенциальную жертву ограбления. К тому же Иван, когда учился в академии МВД, считался одним из лучших рукопашников на своем курсе. Он не сомневался в том, что без труда раскидает пару-тройку пьянчуг или наркоманов. Однако, следуя полезному правилу «береженого Бог бережет», он не стал класть табельный пистолет в саквояж, надев кобуру под сюртук.
* * *
Но дойти до «вала» Ивану не удалось.
Любуясь с высоты откоса отблесками луны на поверхности реки, он бодро шагал по тропинке вдоль стены, и…
Остановился в недоумении.
— Блин! Глюки что ли?
Теперь, когда рядом не было Ольги Давыдовны, Иван мог прокомментировать вслух то, что увидел, именно в тех выражениях, которых оно заслуживало.
То, что он увидел, не могло быть реальностью.
В стене кремля, там, где еще пару дней назад была только оштукатуренная кирпичная кладка, появилась металлическая дверь!
Нет, конечно, дверь — это не летающая тарелка. Нормальное явление.
Однако Иван еще мальчишкой облазил тут все вдоль и поперек и прекрасно знал, что со стороны обрыва — пятиметровой толщины кирпичная стена, превратившихся со временем в монолит. Для того, чтобы проделать в ней проем, нужно, как минимум, горнопроходческое оборудование. Или — направленный взрыв. Но кремль — культурный памятник федерального значения, и никто не позволит его дырявить!
Не было с этой стороны никаких проходов! И не должно быть! Если какие-нибудь умники из горадминистрации и решились бы на такое, то защитники архитектурных ценностей давно бы забросали жалобами все возможные и невозможные инстанции.
И все же!
Вот она — дверь! И выглядит так, словно появилась тут в момент постройки кремля.
Подойдя поближе, Иван заметил, что створка приоткрыта, а из щели сочится слабый свет. Не понимая, что происходит, Турин ухватился за ручку и потянул на себя тяжелую металлическую плиту. За ней оказался сводчатый коридор, в дальнем конце которого в полутьме угадывалась еще одна дверь.
Только свойственная Ивану тяга к порядку заставила его шагнуть внутрь крепостной стены: неизвестно откуда появившийся проход ощущался как угроза незыблемости мира.
Машинально поправив кобуру, молодой человек прошел пару метров и вздрогнул от грохота захлопнувшейся створки. Он метнулся назад, ударил в металл плечом, но дверь и не думала подаваться.
— Вот черт!
Оставался лишь один путь — вперед. Прикинув, что проход должен вывести куда-то в район княжих палат, Иван подумал, что маршрут до дома через кремль даже ближе, чем через «Вал».
К счастью, проем в конце коридора закрывала лишь легкая деревянная створка. Она распахнулась от первого же толчка. Иван шагнул наружу — и почти ослеп от яркого света. Когда он открыл глаза, то никакой стены за его спиной не было. Он стоял посреди залитой полуденным солнцем улицы. А прямо перед Иваном находилось нечто, что окончательно уверило его, что или с ним самим, или с миром случилось что-то не то.
* * *
Больше всего это «нечто» напоминало гигантскую ящерицу, вставшую на задние лапы. Точнее даже не ящерицу, а нечто вроде тираннозавра. Не такого большого, как в «Парке Юрского периода», но не ниже двухэтажного дома. От стандартного экспоната-реконструкции в палеонтологическом музее зверь отличался тем, что был жив. В остальном же — тираннозавр тираннозавром: похожая на чемодан квадратная морда, усеянные острыми зубами челюсти, мощные задние лапы и непропорционально маленькие передние, по-детски трогательно сложенные на груди.
— О! Ё! — выдохнул Иван и попятился.
«Тираннозавр» дернул шеей, всхрапнул, как запаленная лошадь, и тоже сдал назад.
Только теперь стало видно, что зверь не просто так разгуливает по улице. На животном имеется то, что молодой человек классифицирвал как сбрую, хомут и оглобли. Конструкция из дерева и кожаных ремней была, конечно, гораздо больше того, что прикрепляют к лошади, но принципиально ничем не отличалась. Животное было запряжено в нечто — не в телегу или карету, а в маленький домик, вроде строительного вагончика, только без колес. В его стенах имелось несколько круглых окон, закрытых изнутри кружевными занавесями.
— Ё! — выпалил Иван и вдруг сообразил, что конструкция вполне может быть каким-то транспортным средством. Отсутствие колес, конечно, странно, но у саней их тоже нет. А значит, он сам, как идиот, стоит на проезжей части и мешает движению общественного транспорта.
Почему общественного, Иван не знал. Но привычные канцелярские штампы, устроившие чехарду в его мозгах, спасли от паники. Иначе бы он точно заорал дурным голосом и побежал, куда глаза глядят, паля во все стороны.
Однако стоять столбом посреди улицы — тоже не лучшая идея. Иван решил, что разумнее будет убраться подальше от зверюги. Не важно — тиран он или нет, рэкс или еще какая венценосная гадость, а челюсти такие, что того и гляди головы не досчитаешься.
«Конечно я сошел с ума, — прошептал Иван. — Но это не значит, что надо бросаться на первую попавшуюся ящерицу-переростка».
Он сделал несколько осторожных шагов по направлению к ближайшему дому. Животное, казалось, только этого и ждало. Вернее, не оно, а сидящий на крыше «бытовки» кучер, которого Иван увидел только сейчас. Мужик что-то крикнул, в спину «тираннозавра» ударила молния, в воздухе запахло озоном. Ящерица зарычала, взвыла и прыгнула вперед. Домик приподнялся, завис в полуметре над землей, качнулся и тронулся с места. Иван успел заметить, как шелохнулась занавеска на одном из окон, и из-за нее показалось милое девичье личико, потом увидел металлическую лесенку на задней стене домика, ведущую на крышу, которая служила чем-то вроде грузового отсека — чемоданы, коробки, корзины, увязанные блестящей сетью… Но уже на расстоянии пары кварталов «динозавромобиль» набрал такую скорость, что рассмотреть что-то было невозможно, и вскоре скрылся за поворотом.
— Уф! — сказал Иван.
Ругаться сил больше не было.
— Итак, что мы имеем? — пробормотал Турин. — Вводные: город, предположительно, среднеевропейский… трехэтажные дома без палисадников, построены вплотную друг к другу, словно тут — дефицит земли, крыши — островерхие, узкие окна. Улица, мощеная брусчаткой. Тротуары — в наличии, проезжая часть четко обозначена каменным бордюрчиком. Транспорт — гужевой. Упряжное животное — ящерица… значит, транспорт на ящерной тяге… бред! Не канонично. Скорее — дракон… да, «дракон» — намного лучше. «Дракономобиль» — для Иномирья вполне годно. Время суток — день… не так уж плохо…
* * *
У следователя прокуратуры Ивана Турина, кроме театра, имелось еще одно, тщательно скрываемое от коллег, увлечение: денджены.
Настольные игры по правилам AD&D, не менее увлекательные, чем фантастические книги, и уносившие игроков в иные миры даже вернее, чем хорошие фильмы, будь они хоть самые 3D-технологичные…
К сожалению, в последние годы у Ивана оставалось все меньше свободного времени, и все реже удавалось добраться вместе с остальными «приключенцами» до конца сессии. Но привычка раскладывать мир на «вводные» осталась.
— Не так уж плохо, — чуть спокойнее произнес Иван. — Сейчас обязан появиться источник дополнительной информации…
И тут же услышал за спиной:
— Господин Турин?
Обернувшись, Иван хотел снова ругнуться — теперь уже по поводу фантазий мастера, придумавшего этот идиотский модуль, но сдержался.
Глава 2
Нашего героя ведут обедать, заодно накачивая информацией для размышления.
Спешащий к нему человечек выглядел необычно, но ничего оталкивающего в его облике не было. Ростом не вышел — хорошо, если достанет макушкой Ивану до плеча, зато в обхвате не мал. Большие острые уши, чем-то напоминающие поросячьи. Хотя… теоретически, их можно признать за эльфийские. Если бы не соседство с пухлыми розовыми щечками, то никаких ассоциаций с обитателями скотного двора не возникло. А в остальном — обычный толстячок: нос картошкой, круглые голубые глаза, ежик русых волос… Одежда забавная: клетчатые штанишки чуть ниже колен, гольфы, куртка с двумя рядами пуговиц, шапочка с перышком — мужик словно сбежал с рекламы немецкого пива. Этакий тирольский охотник, каких изображают на обложках глянцевых журналов. На картинках они держат в одной руке объемистую керамическую кружку, а в другой — вертел с какой-нибудь дичью.
