С тобой я дома - Ольга Примаченко

Отмотав до собственной точки невозврата, я не поворачиваю назад, а меняю дорогу. «С этого момента и впредь я буду действовать по-другому». Не «Дура я, идиотка я – ни амбиций, ни силы воли», а «С этого момента и впредь я буду действовать по-другому».

По-другому – значит начиная с сейчас.

Я верю, что любые решения стоят того, чтобы их принимать. И не бояться менять, если они перестают работать.

Потому что проявлять смелость так же важно и радостно, как готовить на завтрак блинчики. Как петь. Как заниматься любовью.

Как стоять полночи у окна и смотреть на первый снег – в состоянии идеального обнуления.

Улыбаясь.

Безрадостные женщины творят безрадостную любовь

Безрадостную любовь чувствуешь издалека, еще на пороге. В доме с такой любовью из углов тянет сыростью, подушки набиты всхлипами, наполнены желчью, отравлены горечью. А случись в нем однажды что-нибудь честное и хорошее, так жильцы все равно не поверят, лишь удивятся да перекрестятся – «Чур меня!».

Безрадостная любовь – это когда где угодно лучше, чем дома, с кем угодно легче, чем с тем, с кем спишь. Потому что пресные поцелуи, сухие объятия, укоры, уколы, ножи и вилки. Всегда сюрприз, в какую секунду, что сработает детонатором на этот раз: слово, взгляд, интонация или жест.

Никто не пользуется правом хранить молчание: в безрадостной любви клевать другого – за развлечение. Любовь как унижение и поражение, когда приходится участвовать в самой тяжелой гражданской войне – в своей семье. Дверь захлопывается нарочито громко и показательно, и тот, кто за ней оказывается, на неопределенное время становится пропавшим без вести: неизвестно, вернется ли, когда все образуется и успокоится, не окажется ли последним номером в списке погибших на опознание – в спешке дописанным нервным неровным почерком, неразборчиво, синими мажущими чернилами, от руки.

Безрадостные женщины не ищут радости, не умеют ее создавать, не служат ее источником. С ними жить – как въехать в красивый, но мертвый дом: сколько ни топи, внутри всегда будет холоднее, чем на улице, и роскошный огромный камин окажется даже не электрическим – искусно нарисованным красками на стене.

Безрадостные женщины радоваться боятся. У них любое событие – предвестник какого-то пиз..ца. Реальность через таких не течет, а спотыкается, как о камни: ни тебе спонтанности, ни чудес. Невероятно строгие к себе, они и от других ждут сурового подчинения: как вообще ты можешь смеяться, если жизнь – это игра на выживание, выбывание? Стоит лишь чуть-чуть расслабиться – и все, трындец. Так что сотри с лица дурацкую улыбочку победителя – еще не время, не место. Этот праздник еще не на твоей улице – он за три квартала от тебя.

У таких некрасивые платья, скучные мысли, холодные пальцы. Мужчины рядом с такими тоже мрачные, вялые, впалые, с прогоревшей проводкой, сгнившими перекрытиями, без света, без цели. И это понятно: мы же поставляем энергию ближнему, если у того силы закончились. Но энергетически нулевые партнеры по жизни – как бездонные ямы: сколько им себя ни отдавай, заполненных краев не увидишь, зато недовольства будет, как от сумасшедшего горшочка с кашей, – через край.

Помни: всякий раз, когда вместо решения проблемы ты предпочитаешь просто поныть о ней, безрадостная женщина в тебе поднимает голову выше. Всякий раз, когда вместо радости за кого-то ты уходишь в зависть и болезненное сравнение, безрадостная женщина в тебе по-мужицки раздается в плечах. Всякий раз, когда ты говоришь или думаешь о себе или о чем-то из своей жизни с пренебрежением или злой досадой, безрадостная женщина в тебе получает власть. Получает всласть. И однажды из обыкновенной безрадостной женщины ты превращаешься в шальную бабу.

Довлатов писал: «Не деньги привлекают женщин. Не автомобили и не драгоценности. Не рестораны и дорогая одежда. Не могущество, богатство и элегантность. А то, что сделало человека могущественным, богатым и элегантным. Сила, которой наделены одни и полностью лишены другие». Вот так и мужчины с возрастом ищут в женщине не смазливое личико, а умение радоваться – создавать радость, умножать, подкармливать, как ржаную закваску, выпекать потом из нее ароматный домашний хлеб.

Ищут такую женщину, к которой хочется возвращаться с любой дороги —

и не просто очень спешить,

а почти

лететь.

Чувство снега

Я никогда не думала, что морозы могут так сильно выбить меня из понятного и привычного. Ну казалось бы, чего там: оденься тепло, обмотайся шарфом, натяни шапку на уши – да иди.

Главное, не забывай завещания Бродского про выход из комнаты, наблюдай, как по-детски радостно солнце лижет мосты, замечай, как там, где у него прилипает к металлу язык, остаются пятна.

Время замерло. Задохнулось на полуслове, подавилось буквами – и не может ни выплюнуть, ни проглотить. На проспекте по вечерам мало машин, еще меньше людей – люди прячутся по домам, с любопытством смотрят в узкие щели. Кожа на руках шелушится, лицо обветривается. Воздух из легких, отправленный в путь под мерный сердечный стук, превращается в тонкое кружево на ресницах.

Самый большой страх – что весна никогда не придет. Беременная летом, босая, простоволосая – навсегда останется петь колыбельные январю, танцевать с февралем, по ночам хотеть соленых огурчиков, по утрам – клубники. Да плевать она хотела на город и на меня – что ей мерзнущий лоб, что ей двести моих одежек. Ветер воровато прячется по углам, нападает внезапно, сбивает с ног. И в конце резким прицельным ударом в голову – сбивает с мыслей.

Я скучаю по бегу, по легкому телу, по десятку цветастых платьев в шкафу, по рассветам, встреченным на балконе за чашкой чая. По возможности уместить нужное в один рюкзак. Лечь спать в одной стране – проснуться за тысячу километров.

Однажды старая женщина объясняла мне, нужна ли страсть в отношениях. Я пила сладкую домашнюю настойку, ее собака гавкала и кусала мне руки. Она потеряла мужа и уже два года живет одна: в окружении нескольких тысяч книг в квартире под чердаком.

На прощанье старая женщина подарила мне книгу – «Философию любви» в двух томах. Так я узнала, что любовь – это «прекращение дурной бесконечности» в сексуальных отношениях между мужчиной и женщиной, а тринадцатый подвиг Геракла – в сорока девяти дочерях Фесая, которых он оплодотворил за одну ночь.

«Сахар не ешь, водку не пьешь, сигарет не куришь. Чего ты вообще тогда приперлась? Если я упаду со скуки, просто накрой меня и уйди…»

На самом деле этот пост – о любви.

Расти с открытыми глазами

Взросление наступает незаметно, как время туманов. Сначала учишься работать, потом – менять работу, потом – останавливаться, найдя свое. Обзаводишься связями, оттачиваешь мастерство, определяешься с приоритетами.

Покупаешь машину, снимаешь квартиру, приобретаешь свое жилье. Однажды дорастаешь до решения завести семью, построить дом или открыть собственное дело. А потом работаешь, работаешь, работаешь на эти решения. Ошибаешься, разочаровываешься, разочаровываешь сам – но продолжаешь расти туда, где горят маяки, в ту сторону, куда бьется сердце.

И вот здесь интересно наблюдать, как взрослеют пары. Как проходят через этап принятия решений, определяющих совместное завтра, когда на смену очаровательной голожопой романтике приходит уверенный и стабильный быт: «А у нас в квартире газ, а у вас? – А у нас водопровод! Вот!».

Когда вдруг открывается, что «самосовершенствоваться», будучи в паре, не так уж и легко. Видеть усталость друг друга, раздражение от недосыпа, моменты слабости. Переживать периоды обиженного молчания и иногда – апатичного равнодушия, которое наступает, когда силы не просто закончились, а исчерпались в ноль. Переживать это все под одной крышей, под одним одеялом.

В такие минуты редко думаешь, а правильно ли ты поступаешь, этому ли тебя учили умные книги и твой психолог, не теряешь ли ты лицо, не опускаешься ли до уровня базарной хабалки… (Эх, если бы голос еще так предательски не дрожал, когда говоришь, и хватило бы сил дожить до утра, которое вечера мудренее.)

Растить себя одному сподручнее, чем вдвоем: никто не мешает, не лезет с непрошеными советами, не сбивает с курса. Но гармония души, достигнутая в одиночку, – состояние, которое только в одиночестве и работает. Свалится как снег на голову Другой, заявится в твой монастырь со своим уставом – и блаженство закончится. Хочешь не хочешь, а придется садиться за стол переговоров – учиться жить.

Я убеждена: играться в «личностный рост» нужно до брака. Разобраться с системой ценностей, залежами «Хочу», «Не хочу», «Не хочу, но буду» и «Не хочу и не буду никогда», а потом уже переходить на новый уровень и строить семью, то есть развивать ваше с мужем или женой общее дело, а не частный бизнес в виде себя, требующий неусыпного внимания и вложений.