Кэр-десятник - Василий Кузьмин

— Это такая честь… умереть от твоей руки… великий рыцарь… или теперь правильно говорить Полководцем… не так ли?.. Ненадолго, поверь мне… Ты еще скажешь мне спасибо… весь мир скажет…

Немертвый шагнул вперед, уходя с прохода и позволяя разглядеть себя яснее, чем просто силуэт… И в тот же миг сердце дрогнуло и понеслось вниз, отрываясь от тела… Молния и распаленное воображение сумели-таки сыграть со стариком злую шутку: перед ним стоял такой же скелет-пехотинец, как и тот, кого он сбросил с утеса ударом камня — только на этого еще был накинут маскировочный грязно-серый, местами порванный, плащ… Челюсти мертвеца шевельнулись, словно бы разминаясь после долгого простоя, и голос его, безжизненный и холодный, как и сам скелет, неожиданно легко перекрыл шум дождя и грохот обвалов:

— Ты… ошибся…живой. Я… не Полководец… Я… Я… Меня зовут Кэр!

И меч с мерзким всхлипом вошел в податливую плотью… Вот только старик этого уже не почувствовал: его сердце разорвалось долями секунды ранее…

А немертвый пару раз повернул меч, убеждаясь в гибели человека, и направился к выходу… Но перед этим еще раз взглянул на пойманный им камешек и зачем-то, сам пока не понимая зачем, сунул его в специальный мешочек на поясе… Древняя магия уже принялась за дело…

Глава 1

Город пал… Мой опыт воина-ветерана, запахи смерти и страха, витающие в воздухе, да и просто тот факт, что толпа ополченцев, даже сражающихся до последнего, нам неровня — все это говорило мне, что бой уже закончился — шла бойня. Мы шли и убивали всех, кого видим: мужчин, женщин, детей: без разницы. Во-первых, у нас был недвусмысленный приказ: "убить всех людей в городе", а, во-вторых…. ну, армии немертвых просто по статусу положено этим заниматься…

Впрочем, надо отдать защитникам должное: нет, они, конечно, уже не надеялись, но сражались все равно, как звери… И я их понимаю, как не глупо это звучит из уст трехсотлетнего покойника. Здесь были только те, кому некуда идти: те, кто называет негостеприимные северные земли домом. Живые, бежавшие при первых слухах о нашем появлении — бесхребетные слабаки, им все равно где жить и как жить, лишь бы только жить. А сильные остались… Они всегда остаются — и всегда погибают первыми. А слабые выживают, а порой и наживаются на чужой силе…

Глухой звук удара и треск ломающихся костей — мой сосед по строю справа медленно оседает на землю. Неплохо, совсем неплохо для человека — с топором он обращаться умеет. Не его же, в самом деле, вина, что каждый из нас был закаленным в боях ветераном, за сотни лет до того, как он появился на свет! Нет, конечно, нам слегка не хватает скорости реакции — но вот в мастерстве с нами лучше не тягаться… Ну, вот, к примеру, я еще мысль не закончил — а он уже неосторожно раскрылся: всего каких-то пара сантиметров, но для лезвия меча-то хватит с лихвой… Эх… Еще один труп валится нам под ноги… перешагнуть, в кровь не наступить, дабы не поскользнуться, принять на щит удар следующего противника, контратаковать… И так, пока все враги не лягут или меня не достанет какой-нибудь удалец, как только что свалили моего сотоварища… Последнего, кстати, из моего начального десятка… Нас ведь с ним только двое осталось после той горной облавы — вот нас к новой десятке и приписали, слили, так сказать, в одну. А теперь я, получается, остался один… Вот только меня это нисколько не волнует. Нас вообще заботит только выполнение поставленных приказов, а все остальное… Все остальное это удел живых…

Глупые, глупые люди — зачем они вообще приняли бой строй на строй, а, вернее, наш строй на их толпу… им бы рассеяться, ловить нас по одному, по двум, затеряться в городе, а лучше в лесах в округе… Но нет — им честного боя подавай… И валятся тела под ноги, как колосья под серпом… И это еще хорошо, что я здесь — в первых рядах, а не позади в десятках патруля… Так хоть воинов убиваю, а не женщин и детей… Хотя им это, конечно не поможет… Люди, люди — ну, почему вы не ушли прочь… почему не бежали лишь завидев нас… почему…

Да что это со мной! Сначала ни с того, ни с сего в рассуждения ударился, теперь вот на жалость прошибло — приказ, есть приказ, и он не обсуждается. Мы в принципе не можем оценивать наши действия, а тем более испытывать эмоции — это против нашей природы! Может я какой-нибудь дефективный, неправильный немертвый, а? Или все-таки дело в том старике, которого я убил? Или в том камне, который уже почти неделю таскаю с собой? Стоило сразу о нем сотнику доложиться, еще когда меня про беглеца расспрашивали… Я бы, конечно, сказал — если бы меня спросили. Но приказа говорить не было… А сам я… решил промолчать… Хм, красивое словосочетание: "я решил"… новое такое, необычное… Неужто я еще что-то могу решать, а не просто дергаться как марионетка по воле кукловода! Забавно… Стоп! Я помню точно: еще неделю назад я бы и подумать не смел такое про волю всемогущего Хозяина, вернувшую меня к жизни! Да я вообще не думал: я лишь оценивал обстановку и выполнял приказ — а теперь вот размышляю, как… как будто живой, право слово.

Ну, вот опять! Так задумался, что не заметил, как враги закончились. Совсем. В смысле — дальше по улице только наши рубят в фарш какого-то особенно упорного типа: уже обоих рук нет, а еще ведь шевелится — живуч, гад. Битва закончена, осталось… я бы сказал самое неприятное, хоть и прошлую пару раз это дело у меня эмоций не вызывало… Так как нет их у нас — эмоций, в смысле. Все просто: делимся на пары и рассыпаемся по домам — добивать оставшихся: раненых, безоружных и т. п. Все, как всегда — приказ есть приказ.

Принцип разбиения на группы у немертвых один — кто рядом стоят — те и группа, в нашем случае, пара — все равно это на эффективность работы никак не влияет. Случайно ли, специально — но в этот раз, мою спину прикрывает не рядовой, а сам десятник — так уж пришлось. Почему спину? Опять же немертвым по боку, кто из двоих пойдет первым, а меняться позициями это лишняя трата времени. Распахиваю свободной рукой дверь, шаг вперед, проверяю на засаду справа, слева от двери, и тут же ухожу в бок, пропуская десятника…. Движение сзади…

Топор опускается прямо на руку, которой я едва успел закрыться — дверь же была не вровень со стеной, а в углублении, как это я не сообразил, что внутри дома по бокам от нее должно быть что-то вроде ниш в стенах! Вот он недостаток посмертия — живым-то я помозговитее был. Ладно, хорошо хоть кость цела: некромагия приняла весь удар на себя. А вы что думали: мы это просто кости в доспехах, да?! Мне даже смешно бы стало, будь я живым: а как же тогда, по-вашему, эти самые кости вместе держатся, как мы, к примеру, говорим, как видим, почему, наконец, доспехи с нас не валятся, а? Нет, конечно, у новичка скелет — это и вправду просто кости соединенные между собой магией, ну и чуть-чуть волшбы для зрения… Наверное… Я все-таки в некромагии ни бум-бум, только вот на личном опыте… Ну, а что касается нас — тут в магию обернут фактически каждый кусочек тела, точнее, я бы сказал, скелета. Она как бы заменяет нам плоть. Потому-то мы и доспехи на людей рассчитанные носить можем, и оружием нам удобно пользоваться и убить нас заново далеко не просто.