Агония - Оксана Николаевна Сергеева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я тоже страшно скучала. Так странно, да? Когда к маме еду, говорю, что домой. Но приезжаю вроде и не дом там уже. Пять лет в Москве пропадаю.
— Слушай, а Владос точно не нагрянет? А то я на машине с расчетом, что у тебя ночевать останусь.
— Конечно, какой смысл тебе домой тащиться, если я одна. Нет, точно не нагрянет.
— А чего он такой наглый? Не соскучился? Две недели не видел и пофигу?
— Ой, не знаю. Может, на работе что-то случилось. Он весь как на иголках. Весь на нервах. Не помню его таким. Сказал, чтобы сегодня не ждала. Не знает, когда освободится.
— Ну и ладно, а то, как его вижу, аж поджилки трясутся.
Регина засмеялась:
— Да-а, Владос у меня очень серьезный. Весь из себя важный.
— Угу, если б у меня папа вертолеты строил, я бы тоже важничала. А у моего папки всего лишь пара лавочек с женскими шмотками, — хохотнула подруга. — У него там друга или брата нет, случайно, такого же из себя важного? Очень надо.
— Насчет друга не знаю, а брата точно нет.
— Жалко.
— Мы пару раз только компанией отдыхали, я даже по именам их не запомнила.
— Пофиг на друзей, главное, что с родителями познакомил.
— Лучше б наоборот, — нахмурилась Чарушина.
— Почему?
— Четыре месяца встречаемся всего. Что смеяться… Знакомство с родителями должно быть в последнюю очередь, как по мне. Мало ли, как сложится, зачем торопиться. Меня и так мама заклевала.
— Что?
Регина раздраженно выдохнула:
— Регина, как там Владик… Регина, ты смотри… Регина, вот так не делай, делай вот так…
— А твоя мать откуда его знает? — удивилась Алиса.
— Когда она последний раз приезжала, я Владу сказала: «Сегодня мне некогда, я с мамой по магазинам, а потом дома». А он взял и заявился вечером!
— Да ты что! Ты мне не рассказывала!
— Не может такого быть, я говорила.
— Нет! Я бы запомнила. Познакомился с мамой, да?
— Угу.
— А ты недовольна?
— Мне не нравится, как он это сделал.
— Неважно как. Ты просто не забывай, с кем встречаешься. Властный мужчина — сложный мужчина.
— Ага, забудешь тут. Только соберешься забыть — напомнят.
О сложностях отношений с властными мужчинами Регине напомнили этим же вечером, буквально через несколько часов.
Глава 2
— …я ему и говорю, ты только музыку не включай, а то я подпевать начну, — смеясь, рассказывала Регина.
— Блин, ну ты даешь! Или с ним так скучно в кровати, что, кроме как петь, заняться больше нечем? — захохотала Казакова.
— Я тебе о чем и говорю, вечно ляпну что-нибудь, а он на меня как на дуру смотрит.
— Вот! Не слушаешься маму! А она, оказывается, правильно тебя клюет: «Регина, вот так не делай, делай вот так»!
Девушки взорвались хохотом, но их громкий непринужденный смех резко оборвался звонком в дверь. Они посмотрели друг на друга, ничего не понимая. Так бывает — когда мысль запаздывает. У обоих после сытного ужина и бутылки сухого белого мысли текли медленно.
— Господи, Владик, что ли?
— Блин, надо такси вызывать, — поникла Алиска и сразу засобиралась домой.
— Сейчас разберемся. Может, это соседка насчет лифта что-то хочет сказать, — засомневалась Чарушина и остановила подругу: — Подожди, не спеши.
Алиса сдвинулась к краю углового дивана, присев на его выступающий модуль.
Регина жила в типовой однушке, переделанной под «студию». Кухня и прихожая вливались в общее жилое пространство, поэтому со своего места Казакова могла видеть, кому подруга откроет дверь. Потом вдруг подумалось, что если это действительно пришел Владик, то надо наоборот — отсесть подальше. И дело не в том, что при его виде у нее поджилки тряслись, а в том, что Влад ее терпеть не мог.
Встречаться глаза в глаза с тем, кто тебя на дух не переносит, не очень приятно, вот и Алисе захотелось оттянуть этот момент.
Блин, так хорошо сидели с Регинкой! Говорили о всякой всячине, секретами делились, ржали…
Казакова прислушалась: щелкнул замок — открылась входная дверь.
— А ты чего не позвонил?
— Думал, что ты меня и так ждешь. Соскучилась. Без звонка нельзя приехать?
— Жду. Можно.
Точно. Так и есть. Владос нарисовался.
Алиса вслушивалась в разговор, не зная, что и делать: то ли на месте сидеть, то ли домой уматывать. Дурацкая какая-то ситуация.
— Владик, ну ты же сказал, что не придешь, — говорила Регина.
— Плохо, что пришел? Я сказал, что днем и вечером мне некогда, но ночь-то свободна.
Влад шагнул в гостиную и остановился, увидев Алису.
— Привет.
— Привет, — выдавила она.
Сама не могла понять, почему он производил на нее такое впечатление, вызывал какую-то странную неловкость: смотришь на него и чувствуешь себя человеком второго сорта. Вроде и внешность у него интеллигентная: чисто выбритое лицо с породисто-впалыми щеками, взгляд умный сосредоточенный. Но глаза темные, колючие. Подбородок часто надменно вздернут. И если улыбка, то — все знающая, а если усмешка, то — насмешка. Может быть, поэтому?
— А у вас праздник? — вот он, тот самый колючий взгляд.
— Да. Я же приехала, вот и празднуем. Алиска тоже по мне соскучилась.
— Ты, видимо, по Алиске тоже больше, чем по мне.
— Не говори глупостей! — улыбнувшись, воскликнула Регина и схватила Влада за руку, чтобы втянуть дальше в комнату: — Ну, Вадик… — и умолкла на полуслове.
— Вадик? — с нажимом переспросил Влад. — Очень интересно.
Чарушина прикрыла рот ладошкой, не зная что и сказать теперь.
— Это просто вырвалось, — повторила напрасно и бессмысленно.
— Просто вырвалось, — кивнул он и повернулся, чтобы уйти.
— Стой! Ва… Влад! Не уходи! — остановила его в прихожей. — Господи, не знаю я, откуда это имя взялось! Сорвалось! Владик, пожалуйста!
— Завтра поговорим, — сказал он резковато, мрачнея с каждым словом, но потом будто смягчился: — Я правда сегодня устал. Не будем нагнетать. Отдыхайте. Я домой. Завтра приеду и поговорим. Ты же дома завтра будешь? Хорошо? — вроде примирительным тоном, но мира не ощущалось.
— Дома, — подтвердила убитым голосом.
— Я позвоню.
Рейман ушел. Регина присела на диван рядом с Алисой и глотнула из своего бокала, пытаясь вином заглушить горький осадок произошедшего. Но даже этого не получилось. Она подавилась вином и до слез закашлялась.
Алиса постучала ей по спине.
— Что это было?
— Это был Рейман, мать-иго.
— А кто такой Вадим?
— Нет никакого Вадима, — резко выдохнула, прокашливаясь окончательно и выпуская
